Беспрепятственно пройдя через их ряды, Голицын поднялся на крыльцо. В том месте, где раньше автоматические двери уходили в стену, виднелись две пустые ниши. Сидя на корточках возле одной из них, голый по пояс туземец при помощи превращенного в ножницы штык-ножа деловито обрезал торчащие из стены обрывки разноцветных проводов. Покосившись на Ивана, туземец слегка посторонился, и курсант вошел внутрь.
Орда Мамая, случись ей прокатиться по коридорам базы, без сомнения, оставила бы после себя куда больше. Отсутствовало все: от плафонов освещения и бронированных оконных стекол до декоративных стенных панелей. В нескольких местах кто-то даже попытался вгрызться непосредственно в монолит металлопластиковой стены, способной, к слову, какое-то время противостоять обстрелу из главного калибра звездного линкора, и на одном участке ему даже удалось его значительно расковырять.
В недоумении покачивая головой, Голицын поднялся на второй этаж (перила на лестнице отсутствовали, ступеньки счищены до неубиваемого каркаса) и заглянул на контрольный пост. Дежурных, разумеется, не было. Не было даже их кресел. Что уж там говорить о каких-то экранах и пультах с кнопками?!
Та же картина наблюдалась в жилом секторе. В комнате, где еще несколько дней назад жил сам Иван, не было ни вещей, ни мебели, ни отделки.
Перехватив поудобнее автомат, Голицын вышел в коридор. Навстречу ему попались два негра с пустыми носилками. Оба предусмотрительно прижались к стене, пропуская курсанта.
– Что здесь происходит? – не придумал ничего лучше, как только спросить, Иван.
Негры недоуменно переглянулись – надо же, говорящий музунгу! – и поспешили по своим делам.
– Есть тут хоть кто-нибудь, кто бы говорил по-английски? – прокричал Голицын, выйдя на крыльцо.
Никого – по крайней мере никто не признался.
– Стой! – Иван поймал за рукав туземца, пытавшегося проскользнуть мимо него внутрь модуля. – Ты говоришь по-английски? – вопрос был подкреплен недвусмысленным тычком ствола автомата под ребро.
Не пытаясь высвободиться, негр что-то залепетал по-своему.
– Ясно, – Голицын отпустил рукав, и туземец тут же испарился. – Вопрос не по адресу…
Не опуская автомата, Иван спустился к ангару. Разумеется, тот был пуст. Два негра неумело пытались срезать автогеном одну из створок распахнутых ворот.
– Вы говорите по-английски? – предпринял курсант новую попытку наладить диалог – столь же безуспешную.
Мимо пробежали двое туземцев с носилками, полными пластиковых обломков. Возможно – те самые, что встретились ему в коридоре жилого модуля. Проводив их задумчивым взглядом, Голицын шагнул было следом, как вдруг пронзительный сигнал клаксона заставил его вздрогнуть. Иван обернулся: возле подогнанных неграми грузовиков на обочине стоял широкий открытый джип. С заднего сиденья, поднявшись во весь рост, курсанту махала рукой белокурая Николь Декуар.
– Что вы здесь делаете, Иван? – не скрывая удивления, спросила девушка, как только Голицын обменялся рукопожатием с сидящим за рулем Оливье Дезайи.
– Странный вопрос… – проговорил курсант. – Вообще-то, я тут живу… То есть жил…
– То-то и оно! – воскликнула Николь. – Вы же все еще позавчера улетели!
– Улетели? Куда?!
– Это уж вам лучше знать, куда. В космос, наверное.
– Не может быть… – прошептал Голицын.
– Точно вам говорю! – заверила журналистка.
– Не может быть… – повторил Иван. – Видите ли, Николь, – поднял он честные глаза на девушку, – несколько последних дней я… в общем… скажем так, был на особом задании… Без связи со своими… И понятия не имею, что тут произошло!
– Надо же! – всплеснула руками француженка. – Так вы правда ничего не знаете?! Ну! Тут у нас такое творится!
– Так что творится-то?! – почти закричал Голицын.
– Началось с того, – затараторила девушка, – что здешний Президент внезапно заявил, что, по его мнению, ситуация в стране полностью нормализована, межэтнический мир достигнут, а значит, в присутствии третьих лиц более нет никакой нужды. Из штаба миротворцев тут же откликнулись, что их мандат не предполагает продолжения деятельности при нежелании этого со стороны местных властей. Сказано – сделано. В несколько часов свернувшись, миротворцы улетели. За ними последовали наблюдатели – то есть ваши, – кивнула Николь в сторону нещадно разграбляемой базы. – Как я понимаю, существовало какое-то соглашение, что они могут находиться на Земле только на паритетных началах с миротворцами. Тут-то и понеслось… Не прошло и суток, как по всей стране вспыхнули беспорядки. Интерахамве – вооруженная милиция хуту – атаковала лагеря беженцев, а также последние еще оставшиеся нетронутыми поселки тутси. Армия, надо отдать ей должное, не отступила, и большинство нападений боевиков было отбито. Но в этот момент в конфликт вмешались все, кому не лень. С севера в Восточно-Африканскую республику под предлогом защиты соплеменников-тутси вторглись войска Уганды. В ответ на это в южные районы страны свою армию ввела Бурунди. На западной границе в полной боевой готовности стоит армия Конго. В общем, это все больше и больше начинает походить на войну всех против всех. Нахождение на территории страны европейцев официально объявлено небезопасным. Для эвакуации иностранцев военно-воздушные силы Бельгии прислали специальный самолет. Сейчас он стоит в аэропорту Хабьяриманы, готовый к вылету. Собственно, мы с Ольвье туда и направлялись, когда заметили вас, Иван.
– Если желаете, можете присоединиться к нам, – повернулся с водительского места Дезайи.
– Да, Иван, конечно, я просто не успела предложить, – подхватила девушка. – Поехали с нами!
Голицын неуверенно оглянулся в сторону базы – точнее, того, что от нее еще осталось. Похоже, делать ему здесь больше нечего.
– Почему бы и нет?.. – распахнув дверцу, Иван поставил ногу на порожек.
– Единственно, ваш автомат… – недовольно проворчал Оливье.
– А что – автомат? – быстро спросил Голицын.
– Мы, журналисты, избегаем брать в руки оружие…
– А вам и не придется брать его в руки, – заверил курсант.
«Так я тебе его и отдал, лягушатник», – подумал он.
– И тем не менее само его наличие в нашей машине… Впрочем, ладно: положите его на пол, чтобы было незаметно, – и можете ехать с нами.
– Спасибо, – отодвинув зеленую куртку, судя по всему, принадлежащую Дезайи, Иван опустился на жесткое сиденье рядом с Николь. Поставленный на предохранитель «Калашников» лег у него в ногах.
– Не будем терять времени, – заявил Оливье, заводя двигатель. – Самолет вечно ждать не станет!
Разговаривать, перекрывая рев мотора, было не слишком удобно, и, обменявшись еще буквально парой малозначимых фраз, пассажиры умолкли. У Голицына появилась возможность собраться с мыслями.
Да, ситуация… Ранольцы с Земли убрались (что само по себе, кстати, неплохо), но за ними последовали и наблюдатели Альгера. Что за муха укусила Его Превосходительство, что он заварил всю эту кашу? Не ясно. Обиделся за прием, оказанный ему «миротворцами»? То-то он тогда еще так поспешно покинул базу… Стоп. Ранольскую базу он покинул после того, как детектор Голицына зафиксировал агрессивное психотехническое воздействие. До сих пор Иван склонен был думать, что атаковали Президента. Выходит, на самом деле, все было не так? Иначе с какой радости ему внезапно указывать Раноле на дверь? Наоборот, должен был бы выписать им мандат на вечное присутствие… Непонятно…
Впрочем, предоставим Его Превосходительству самому решать свои проблемы. А вот что делать ему, Голицыну? Благодаря незабвенному Юннату, для Альгера он по-прежнему преступник. А теперь и с повинной явиться некуда!.. Засада…
Джип резко затормозил, и Иван едва не ударился лбом о подголовник впереди стоящего сиденья. Голицын поднял голову: дорогу перегораживал импровизированный шлагбаум, возле которого кучковались с десяток вооруженных винтовками негров в блеклой камуфлированной форме. Рука Ивана сама собой потянулась к прикладу «Калашникова».
– Даже не думайте! – заметил его движение вовремя обернувшийся Оливье.
– Кто это? – спросил Голицын, нехотя возвращая руку на место.
– Судя по всему, пост правительственной армии. Они нас пропустят.
Не глуша двигатель, француз соскочил на землю и подошел к неграм. Беседа на французском, из которой Иван, разумеется, не понял ни слова, длилась минуты три. Затем Оливье запустил руку в карман брюк, не глядя выудил оттуда смятую бумажку – и та исчезла в широкой ладони одного из туземцев. Еще несколько секунд – и шлагбаум отодвинут в сторону.
– Цена вопроса – десять евро, – сообщил Дезайи, возвращаюсь за руль. – Треть с вас, месье!
– Вообще-то, я сейчас как бы не особо при деньгах, – пробормотал Голицын.
– Да шучу я! – усмехнулся француз. – Поехали.
