Лаборанты установили газовый хроматограф и масс-спектрометр тут же, с другой стороны окна, и Тесса с Риком могли наблюдать за всеми стадиями анализа вплоть до испарения металла.
В конце опыта Уилсон, физик, отвечавший за ход анализа, взглянув на показания приборов, тихонько присвистнула.
— Осторожнее с ним, оно не простое.
— Уж не из золота ли? — полюбопытствовала Тесса, сжимая кольцо в ладони.
— Золото, серебро и платина. Почти в равных пропорциях.
— Да, но оригинал был изготовлен явно не из этих металлов, если не ошибаюсь? — спросил Рик.
— Отнюдь.
— А с другой стороны, именно из такого сплава изготовляют большинство свадебных колец, ведь так? — заметила Тесса.
— Из золота и серебра — может быть, — отозвалась Уилсон. — Но платина? Не думаю, чтобы она в них присутствовала.
— Это ценный металл. Как я понимаю, куда ценнее золота и тем более серебра.
— Вы правильно понимаете. Но если Рик пожелал именно ценных металлов…
— Я вообще ничего не желал. Я тогда просто одурел от бессонницы, только и всего.
— Значит, ваше подсознание проявило себя. Если уж выбирать наиболее ценные металлы, тогда почему же не палладий, стронций или иридий?
— Ну, почему не стронций, тут, по-моему, все ясно, — пояснила Тесса. — Стронций радиоактивен.
Уилсон кивнула.
— Стронций-90 действительно радиоактивен, но откуда Рик мог знать, из какого металла будет кольцо? Откуда ему было знать о чем бы то ни было вообще в его тогдашнем состоянии? Его словно подключили к какому-то тайному источнику знаний. И силы.
Рик нервно хохотнул, покоробленный оттого, что две эти особы вот так в открытую при нем обсуждают его способности.
— А может, я умнее, чем вам кажется, — возразил он.
Уилсон смерила его критическим взглядом.
— Хорошо, в таком случае перечислите химические элементы в алфавитном порядке.
— Хотя, может, я вовсе и не такой уж умный.
На выручку пришла Тесса.
— Из чего бы ни было изготовлено кольцо, — сказала она, — оно для меня останется самым дорогим на свете.
Взяв двумя пальцами кольцо, Тесса повернула его так, чтобы рассмотреть верхнюю его часть, после чего надела на палец левой руки, но уже другой стороной.
— К чему это все? — недоумевал Рик.
— Что?
— К чему все эти перевороты и повороты? Что, разве так оно лучше сидит?
Тесса покраснела.
— Да нет, просто я вспомнила в точности, как ты мне впервые надел его на палец, вот и хочу все время носить его именно так.
— А-а… вон оно что. Тогда… мне все понятно, родная.
Рик почувствовал волну исходящей от девушки теплоты. Не так уж плохо пройти по жизни рука об руку с человеком, который вот так все воспринимает.
Опыты оказались, в общем, даже занимательными, за исключением разве что одного. Они вернулись в гостиную, и стоявшие по другую сторону стекла Толанд и остальные обменивались догадками, отчего же кольцо не исчезло вместе с капсулой. Толанд предположил, что это — самый наглядный способ продемонстрировать всем взаимную привязанность Тессы и Рика.
Генерал Маркус недовольно фыркнул.
— Типичная теория в духе «нового поколения». Сплошные охи и вздохи. Только это ничем не доказуемо.
— Как раз это доказать совсем нетрудно, — возразил Толанд.
— Каким же образом?
— А вот пусть они попробуют разлюбить друг друга.
Предложение вызвало у Рика нервный смешок. Они с Тессой сидели, прижавшись друг к другу, в кресле, придвинутом почти вплотную к стеклу. Протянув руку, Рик коснулся пальцев девушки и, нащупав кольцо, ласково стал гладить ее руку.
— Это может оказаться куда сложнее, чем вам представляется.
— Я не имею в виду, что вы раз и навсегда должны перестать существовать друг для друга. Речь идет о какой-нибудь паре секунд.
— Даже на полсекунды не выйдет. Не верю, чтобы вы взяли да выключили наши чувства, как свет.
Толанд рассмеялся.
— Это, насколько я понимаю, ваш первый брак? — Поднявшись, он подошел ближе к стеклу. — Попытайтесь. Просто эксперимента ради, пусть кто-нибудь из вас выскажет некое утверждение, которое другой примется оспаривать.
— Что, например?
— Да что угодно. Например, «небо голубое». Чувствуя себя полным идиотом, Рик все же повторил:
— Небо голубое.
— Никакое оно не голубое, — тут же заявила Тесса.
Рик, взглянув на нее, заметил улыбку и произнес:
— Да нет же, голубое.
Ткнув пальцем в потолок, Тесса резонно возразила:
— А здесь неба не видно.
Рик почувствовал себя участником глуповатого розыгрыша, но решил проявить терпимость.
— Но снаружи-то оно видно.
— Откуда ты знаешь? Мы ведь можем находиться и под каким-нибудь куполом.
— Ну, тогда над куполом.
— А если сейчас небо затянуто облаками?
— Откуда тебе это известно?
— Ха-ха. Ты уверен, что оно голубое, а я, выходит, не могу быть уверенной в том, что оно затянуто облаками?
— Ты права, — пришлось согласиться Рику. — Черт побери! Прости, но ведь от нас хотят, чтобы мы разругались.
Тесса мгновенно подхватила отведенную ей роль.
— Верно, верно, растяпа! Что с тобой творится? У тебя вечно ничего не выходит!
— А у тебя?
— За меня не волнуйся. Ты даже не смог создать нормальный корабль, чтобы он раз десять не растворялся у нас на глазах в воздухе. И бедную Йошико запугал до смерти.
Этим Тесса угодила в самую точку, что, без сомнения, входило в ее намерения.
— Запугал до смерти? — переспросил Рик. — Так что же, она сейчас тоже обратилась в призрак?
Высвободив руку, Тесса отодвинулась от него.
— Я выразилась метафорически, без надежды, что ты способен это понять. Ты ведь из тех, кто в буквальном смысле считает, что ради сохранения призрака необходимо похерить всю космическую программу.
— Что-что, а уж метафоры я в состоянии понять, — ответил Рик, с трудом подыскивая подходящий ответ, — И вообще много что понимаю. Пожалуй, даже не меньше, чем ты.
— Правда? Ну, если ты такой умный, почему же ты не подумал, как получше сохранить наши лунные образцы? Любому дураку пришло бы в голову просто засунуть их в один из скафандров.
Этим она угодила в самое больное место Рика. Внезапно поняв, что Тесса права и возразить ему нечего, Рик откинулся на спинку кресла. Скафандры были реальными, вполне осязаемыми предметами, изготовленными на Земле. И упали в океан рядышком с Риком, Тессой и Йошико. Рик мог доставить образцы в целости и сохранности, сохрани он ясную голову.
