Она пожала плечами и вздохнула.
– Будет трудно что-либо изменить теперь. Я не смогу ничего сделать.
– И заставишь всех, кто столкнется с этим словом в будущем, поверить, что у нас нет эмоций? Ты думаешь, у нас нет эмоций?
– А что, они у вас есть? – сказала она, насупив брови.
…Сарэк знал, что она шутит. И мгновенно понял кое-что еще. Она сказала это не просто так. Она ждет от него конкретных доказательств. Точно так же, как он ждал этого мгновения – долгие, ужасно долгие месяцы.
– Тебе придется судить об этом самой, – сказал он и привлек ее к себе.
Он ясно показал ей, что у него эмоций в избытке.
И понял, что у нее их тоже хватает.
… Он плохо помнил, что было дальше. До сих пор все его контакты с женщинами можно было пересчитать по пальцам, да и те ограничивались его Временем, которое приходило и уходило, оставляя за собой лишь пустоту и горечь очередного разочарования.
Уже одно то, что физическое влечение к женщине можно испытывать и вне периода Пон-Фарр, было для него откровением; но то, что стояло за этим в реальности, превзошло самые сильные его ожидания. Помниться, он еще нес какой-то бессвязный нелогический бред на вулканском, покрывая поцелуями ее лицо и шею, потом у него не стало сил и на это. Ей даже пришлось помочь снять ему одежду. Впоследствии ему самому было смешно об этом вспоминать… В тот момент он был целиком захвачен совершенно новыми ощущениями, захлестнувшими его душу и тело.
Это было абсолютно невероятно…
* * *
Несколькими часами позже раздался ее голос. Было удивительно, что ее голос мог так измениться, такой он был томный и ленивый.
– Ты знаешь, это забавно…
– Что? – он повернулся на спину, не убирая руки с ее талии.
– Ну, все хотят знать, являются ли вулканцы…
– Я не думаю, что тебе следует завершить эту фразу. Ну? И что же ты сама теперь думаешь?
Она засмеялась.
– Пусть найдут своего вулканца, и сами узнают это.
– Найдут? Имеется в виду, что я прятался…
Последовал новый взрыв смеха.
– По крайней мере, прятался ты плохо, – она положила голову ему на грудь и закрыла глаза.
Он улыбнулся.
– Это что, каламбур?
– Нет, – она хихикнула. – Представляешь, как это будет выглядеть в газетах? «Я вышла замуж за инопланетянина!»
– То же самое придется сказать и мне, – сухо ответил он, перебирая ее волосы, – и думаю, реакция будет похожей, по крайней мере, сначала.
– А такое уже случалось? – она приподняла голову и посмотрела на него немного встревоженно.
– Нет, насколько я знаю.
Последовала пауза.
– А у нас будет ребенок? – тихо спросила она.
– А ты можешь иметь детей? – Он нежно погладил ее по щеке.
– Да. А ты?
– Предполагается, что так.
Она подумала минуту.
– Вопрос в том, сможем ли мы?
Он тоже подумал.
– Все, что мы можем сделать, – сказал он, чувствуя, как в нем подымается новая волна желания, – так это проверить на практике.
Она ответила на его поцелуй и перевернулась на спину, увлекая его за собой.
– Постой, – сказал Сарэк, переводя дыхание. – Есть одна вещь, о которой ты не знаешь. И никто не знает. Говорить об этом раньше просто не имело смысла.
– Ты женат и у тебя трое детей, – сурово сказала Аманда, скользнув по наиболее чувствительной части его тела.
– Не торопись, маленькая ле-матья… я имел в виду совсем не это. Скажи, ты готова принять меня таким, как я есть, – чужеродного мужа с неизвестным прошлым и неясным будущим?..
– Да, конечно, – серьезно произнесла она, чувствуя, что этот момент для Сарэка исключительно важен.
– И ты также готова отдать мне себя безо всяких условий?..
– Ты же знаешь, что да.
– До конца времен?..
– До конца времен…
– Тогда закрой глаза, – он поцеловал Аманду и положил руку на ее лицо, ища контактные точки, – и ничего не бойся.
* * *
… Вначале его встретил яростный протест. Аманда рванулась из его объятий и закричала, протестуя против вторжения его сознания в ее внутренний мир. Сарэк, в принципе, ожидал подобной реакции. Нашептывая ей ласковые вулканские слова, которые обычно говорят детям, он взял ее руку и положил себе на лицо, раскрывая перед ней свое сознание.
Она вздрогнула и замолчала, в удивлении созерцая образ Аманды, что существовал в его сознании. Она и вполовину не считала себя такой красавицей, но он считал именно так. Он раскрыл ей все свои тайны, в том числе и про ту ночь, когда в нем возобладали инстинкты, и он повел себя так недостойно.
Она знала об этом. И совсем не сердилась.
И вдруг он увидел себя – вначале холодного, мрачного, недоступного; в какой-то мере даже высокомерного… потом все более простого и человечного. Он открыл для себя, что она ценит его чувство юмора; а она поняла, что он куда более высокого мнения о ее умственных способностях, чем это проистекало из его монологов.
Сарэк увидел в ее сознании и образ Рэма. Чувство острой ревности, разом вспыхнувшее в его груди, мгновенно было вытеснено ее спокойным ответом – нет, здесь больше нет любви. Ее не было уже давно, еще до встречи с Сарэком…И вдруг он увидел что-то еще – образ другой любви – чистой и безнадежной, любви, в которой она не могла признаться даже самой себе в течении долгих 10-ти лет.
И этой любовью был он сам.
«Так ты знала?» – поразился он.
«Всегда», – последовал телепатический ответ. – «Но мне было трудно говорить с тобой об этом.»
«Мне тоже», – он осторожно отнял руку от ее лица.
Теперь их связь немного ослабла, но никуда не исчезла.
– Больше мы никогда не расстанемся, – сказал Сарэк. – Наши души связаны воедино, и где бы мы ни были, мы все равно будем рядом… жена моя, – выговорил он, наконец, заветные слова.
– Я тоже люблю тебя, Сарэк, – ответила Аманда, привлекая его к себе. – Муж мой…
Эти слова прозвучали по-вулкански.
Большего ему и не требовалось.
В этом мире он получил все, о чем мог только мечтать. Оставалось только узнать, как их примут на Вулкане. Правда, в тот момент это его совершенно не волновало.
* * *
… Сарэк взял краткосрочный отпуск для себя и Аманды, и не только потому, что им это было действительно необходимо: помимо всего прочего ему следовало научить ее простейшим методикам контроля над своим сознанием. Конечно, она могла читать только его мысли, а для землян все вообще осталось неизменным, но вулканцы! Сознание Аманды теперь становилось для них открытой книгой, а ему не хотелось, что бы их связь являлась всеобщим достоянием. Полностью скрыть это, конечно, было бы невозможно, да и не имело бы смысла – они ведь все равно собирались пожениться, но эти эмоции… Аманда буквально излучала свет своей любви. Слов нет, как это было приятно, но это должен был видеть только он.
