– Чейз, – сказал он, – вы никогда от этого не освободитесь, пока…
– Пока что?
– Пока не поймете, что ваши действия были оправданны.
Я долго смотрела на него.
– А если не пойму?
– Тогда вряд ли.
В полете нас основательно потряхивало, и я была рада, когда мы добрались до Аркона. Почти половина пассажиров, включая Ломбарда с Юном и двоих пьяных, сошли, а остальные ждали на станции, пока перегружали груз. Ночь мы провели на станции, а утром отправились дальше, к Арктуру.
Среди новых пассажиров оказались муж и жена, которые весь остаток рейса готовы были вцепиться друг другу в глотку. Нет, они не кричали и не дрались – только яростно смотрели друг на друга и постоянно огрызались. Соответственно, изменилась и атмосфера в салоне. От прежнего веселья не осталось и следа, и мы ходили один вокруг другого на цыпочках. Помню, я пожалела, что с нами нет тех пьяных.
Через восемнадцать дней после вылета с Окраины мы причалили к станции на орбите Земли. Все сошли с корабля, включая «счастливую» парочку. Я отправилась в местный Клуб пилотов.
После четырехдневной стоянки, забрав новый груз и новых пассажиров, «Джек Гонсалес» вылетел в обратный рейс.
Стандартный порядок действий при подлете к Скайдеку таков: управление передается диспетчерам, и те приводят корабль на станцию. Через несколько минут они снова вышли на связь.
– Чейз, у нас есть сообщение для вас.
Я подумала, что это от Робина, – по крайней мере, понадеялась.
– Слушаю, диспетчер.
– С вами хотел бы поговорить Элиот Статкинс. Сразу по прилете.
Статкинс был директором «Ригеля» по персоналу.
– Не знаете, в чем дело?
– Нет. Может быть, вас хотят повысить.
– Не сомневаюсь. Ладно, спасибо.
Со Статкинсом, невысоким лысым мужчиной, я уже встречалась несколько раз, и он неизменно выглядел озадаченным. Вот и сейчас, казалось, он не мог понять, что я здесь делаю. Статкинс посмотрел на свой стол, словно сверяясь с записями, и сделал такое лицо, будто собирался принять трудное решение. И все это – еще до того, как он со мной поздоровался.
– Здравствуйте, Чейз, – наконец сказал он. – Садитесь.
Ходили слухи, что он чей-то родственник и никогда не бывал за пределами системы. Я села.
– У меня для вас хорошие новости.
– Рада слышать.
Статкинс открыл папку.
– Мы берем вас на постоянную работу и повышаем ваш оклад до двенадцатого уровня. Поздравляю.
Всего на один уровень выше базового оклада пилота. Но я была рада и этому.
– Спасибо, Элиот, – сказала я.
– Надеюсь, вам будет приятно услышать, что вы остаетесь на Голубом маршруте. На том же самом, по которому вы летаете сейчас. – (Можно подумать, я этого не знала.) – График также остается прежним, так что можете строить долговременные планы. Вам уже выделено постоянное жилье в «Старлайте».
– Еще раз спасибо.
– Не за что. Рад, что вы оказались в нашем коллективе.
В конечном счете все важные вопросы решаются в барах.
Кеслер Авонн. Летящие души
Перед возвращением на Голубой маршрут у меня было три дня выходных. Не покидая Скайдека, я выставила свою квартиру на продажу, и мне сразу же позвонил Робин.
– Жаль, – сказал он. – Я надеялся, ты передумаешь.
– Может, устроюсь где-нибудь секретаршей.
– Я серьезно, Чейз.
– Знаю.
– Прилетишь? Я не могу выбраться на станцию.
– Я думала, мы расстались.
– Я надеялся, ты решишь, что не можешь без меня.
– Да, хорошо тебя понимаю. – Мне совсем не хотелось лететь на планету и тратить на это половину свободного времени, но после «Гонсалеса» появилось желание отвлечься от действительности. – Завтра.
– Хорошо. Хочешь, встречу тебя в терминале?
– Можно.
– Скажи время.
– Полечу утренним рейсом. Буду около одиннадцати.
– Я буду на занятиях.
– Ага, совсем забыла. Возьму такси. Давай просто встретимся завтра вечером. Выберем шоу или сходим еще куда-нибудь.
– Договорились.
Я боролась с искушением позвонить Алексу и узнать, как у него дела, но решила, что лучше его не трогать. Между тем в моем распоряжении оставался весь день. Я решила сделать то, что делают профессиональные пилоты, когда у них появляется свободная минута.
На станции нас было около двух сотен. Примерно половина посещала Клуб пилотов, по крайней мере иногда. Даже те, кто туда не ходил по причине семейного положения или собственной необщительности, поддерживали деловые контакты. Так или иначе, все мы довольно хорошо знали друг друга. Нигде не чувствуешь себя настолько одиноким, как на мостике летящего в космической бездне корабля, особенно если он полон пассажиров, как я выяснила. Удивительно, но это так. И поэтому мы стараемся поддерживать контакты друг с другом.
Вечером накануне того дня, когда я снова собиралась отправиться на планету, в клубе собралось человек тридцать – в основном пилоты; некоторые пришли с друзьями или супругами. Играла тихая музыка, не мешавшая разговорам. Слышался смех, а иногда и громкие разговоры.
Видимо, я выглядела слишком неуверенной или встревоженной, так как передо мной появился, словно из ниоткуда, Билл Райт, получивший лицензию межзвездного пилота в то же время, что и я. Он спросил, все ли со мной в порядке.
– Конечно, – ответила я. – Все отлично, Билл.
Казалось, Билл так и не смог поверить в то, что пилотирует межзвездные корабли. Он мечтал об этом с четырехлетнего возраста, и вот мечта стала явью. На бледном лице Билла сияла дружелюбная улыбка, но выступающий подбородок говорил о сильном характере.
– Рад увидеться, Чейз. Можно тебя угостить?
Ну конечно.
Билл направился к бару, а я села за столик. Вскоре он вернулся, неся напитки и орешки.
– Как дела, Чейз? Не видел тебя несколько лет. Все еще работаешь у своего антиквара?
До выпускного вечера мы с Биллом почти не были знакомы – только обменялись номерами и несколько раз поужинали вместе. Потом он улетел очень далеко, но куда именно, не помню.
– Нет, – ответила я. – Теперь я работаю в «Ригеле». – (Он поставил передо мной бокал «Белой радуги» с щепоткой кариссии и двумя вишенками.) – А ты все там же, в «Интерконе»?
– Да, – сказал он. – Лучшая работа на планете. – («Интеркон» возил туристов, но только внутри системы, два дня туда и обратно. Ничего общего с «Краем света».) – Как тебе «Ригель»?
Я попробовала коктейль.
– Неплохо.
– Не слышу особого энтузиазма.
– Пока привыкаю. Собственно, я только что пришла туда.
– Я какое-то время работал в «Вебкоре». Примерно то же самое – возил грузы и пассажиров туда-сюда, в основном на Деллаконду и Токсикон.
– А почему ушел?
– Надоело. Все время одно и то же.
Мы поговорили о старых временах, и я заказала еще выпивки. Подошла молодая женщина и ушла вместе с Биллом, а я отправилась гулять по залу, беседуя со старыми друзьями и заводя новых. Некоторые знали о том, что я имею отношение к Алексу.
– Бросила такую непыльную работенку, Чейз? Да ты с ума сошла.
– Ты ведь была на Салуде Дальнем? Господи, Чейз, я летаю уже сто лет, но не бывал дальше Валедора.
– Чейз, не знаешь, Бенедикт, случайно, не ищет тебе замену? Да? Не замолвишь за меня словечко?
К моему удивлению, я встретила Эдди Киркевича; его жена была одной из тех, с кем я проходила подготовку. Эдди узнал меня и помахал рукой, продолжая говорить:
– …в Городе-на-Скале. Мое любимое заведение там – «У Арчи». Не был? Они очень любят пилотов. Если зайдешь, передавай привет Марти. Лучший в мире бармен. – Он показал пальцем в мою сторону. – Чейз, ты нисколько не изменилась. Как дела?
Ближе к концу вечера кто-то упомянул «Край света». Участвовавшая в разговоре Донна Карпентер, пилот-ветеран, которую я знала только по клубу, ответила, что имела с ними дело. Я при первой же возможности спросила, каково было с ними работать.
– Я на них не работала. Это все Гарри. – (Я понятия не имела, кто такой Гарри.) – Несколько лет назад он ушел на пенсию. Никогда не думала, что такое может случиться. – Донна печально вздохнула. – Гарри всегда говорил, что умрет на мостике.
– И вместо этого уволился? – спросила я.
– Мне нравился Гарри. Хороший был человек. Не могу поверить, что он ушел.
За столом нас сидело четверо или пятеро. Кто-то заметил, что Гарри, конечно, ушел, но всего лишь на пенсию.
– А вы говорите так, будто он умер.
– Это одно и то же, – возразила она.
– Когда он работал в «Крае света»? – спросила я.
– Последние лет двадцать.
Черт побери. Мне хотелось встать, подойти к кому-нибудь и поговорить о политике, о религии – о чем угодно, только не о «Крае света». Но я уже не могла остановиться.
– Я тоже знаю пилота из тех времен.
– Кого?
– Ну, не совсем из тех. Он летал в начале века.
– Так кого же?
Не желая упоминать о Рэчел, я назвала Хэла Кавальеро.
– Ах да. – Донна помолчала. – Что-то знакомое. – Похоже, она слегка перепила. – Имя я слышала, но никогда с ним не встречалась.
