— Успокойтесь. Произошло недопонимание между генералом и мной. Он был очень занят делами и не услышал всего, что я сказал. Я же, в свою очередь, не сумел правильно всё объяснить. Так что ареста не будет. И бунта тоже не будет. Покиньте зал совета. Наш разговор ещё не окончен. После доклада мы снова отправимся в поиск.
— Мы уйдём, но останемся в коридоре. У входа. И если вы не выйдете отсюда, мы вернёмся, — решительно ответил командир абордажной группы.
Подчиняясь его команде, боеособи медленно отступили в коридор. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Альказ обернулся и, посмотрев на генерала, устало сказал:
— Приношу свои извинения, мой генерал, за поведение моего экипажа. Теперь, когда вы всё видели сами, примите правильное решение.
— Ты смеешь угрожать мне? — снова зарычал генерал.
— Нет. Просто я не хочу глупого кровопролития. Они не отступят. Так сложилось, что вот уже четвёртый раз все эти солдаты возвращаются из похода живыми и с добычей. Я стал для них чем-то вроде талисмана, и они никому не позволят отнять его. Что поделать, если рядовые боеособи столь суеверны?
— Ты говоришь о солдатах или о кучке техножрецов? — презрительно фыркнул генерал.
— Я говорю об одном из лучших отрядов абордажников. Солдатам тоже нужна вера в удачу, — вздохнул Альказ.
— Я не верю тебе. Уступив, я проявлю слабость, и ты просто захватишь власть в крепости, уничтожив меня при помощи своих солдат, — зарычал генерал, снова начиная впадать в ярость.
— И что мне это даст? Верховный управляющий никогда не утвердит начальника штаба, получившего это место таким образом, — пожал плечами Альказ.
— Чего ты хочешь? — насторожился генерал.
— Позвольте техножрецам привести мой корабль в порядок и пополнить запасы, после чего мы снова уйдём в пространство. Исполнять то, что нам было поручено, — устало ответил ксеноброн.
— Я не верю тебе, — снова повторил генерал.
В ответ Альказ только недоумённо пожал плечами. Доказывать что-то тому, кто не желает тебя слышать, ксеноброн считал глупостью. Но в этот раз всё усложнялось тем, что не желавший его слушать, ко всем прочим бедам, являлся ещё и его прямым командиром. В данной ситуации это было самой сложной проблемой. Ведь от принятого в данный момент решения генерала зависела не только его жизнь, но и жизнь его экипажа.
Взяв себя в руки, Альказ сделал глубокий вдох и, собравшись с мыслями, решительно ответил:
— Если бы я хотел занять ваше место, я бы уже сидел в нём. Мне достаточно было просто приказать, и в этом зале уже лилась бы кровь. Клянусь честью, мой генерал, ваше место я займу только в одном случае. Если на то будет приказ верховного управляющего.
— Хорошо, — ответил генерал после долгого молчания. — Иди. Но помни: я и мои приближённые будем следить за каждым твоим шагом. И если мне что-то не понравится, ты умрёшь.
— Я буду помнить это, мой генерал, — выдохнул Альказ, склоняя голову в позе почтения.
Развернувшись, он спокойным, ровным шагом покинул зал совета, всей шкурой ощущая направленные на него взгляды членов совета. Оказавшись за дверью, Альказ едва успел перевести дух, когда вдруг понял, что на него настороженно смотрят десятки пар глаз. Найдя взглядом командира абордажной группы, ксеноброн чуть оскалил клыки и громко объявил:
— Всё в порядке. Все наши разногласия устранены.
Отреагировать абордажники не успели. Из-за поворота коридора, ведущего к площадке подъёмников, показалась странная процессия. Два десятка техножрецов под предводительством верховного жреца крепости решительно двигались в сторону зала совета. Настороженно притихшие боеособи наблюдали за этим шествием, пытаясь понять, что происходит. Появление такого количества техножрецов в одном месте насторожило и Альказа. В крепости явно что-то затевалось, но что именно, он не понимал.
Подошедший к неподвижно замершему ксеноброну верховный техножрец орбитальной крепости окинул Альказа заинтересованным взглядом и, повернувшись к верховному техножрецу линкора, со странной интонацией в голосе произнёс:
— Похоже, нам можно было и не торопиться. Твой капитан умеет постоять за себя. Даже перед грозным генералом. Забирай его. С остальным я разберусь сам.
— Ксеноброн Альказ, сдайте оружие и следуйте за нами, — приказал техножрец линкора, выступив вперёд.
Не понимая, что происходит, Альказ покорно отстегнул от пояса ножны и, передав их оказавшемуся поблизости послушнику, решительно зашагал следом за техножрецом.
* * *
На эту охоту Влад решил взять с собой Илью. Новичку пора было приучаться к жизни простого промысловика. Дженни помогла гиганту достать подходящий для такой охоты карабин у одного из соседей, и бывшие бойцы, а теперь простые пенсионеры, вполне серьёзно обсуждали, сколько именно животных им нужно добыть, чтобы обеспечить семьи и рассчитаться с долгами. Сидя на пассажирском сиденье, Илья с интересом рассматривал выданный ему карабин. В огромных руках бывшего «медведя» оружие казалось игрушкой.
Сидевшая за рулём Санни то и дело оглядывалась на огромного мужчину, донимая его разнообразными вопросами. Спокойный по натуре гигант отвечал ей с улыбкой, словно так и должно было быть. Наконец, не выдержав её бесконечной трескотни, Влад покачал головой и, вздохнув, сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Придётся местного плотника искать.
— Зачем? — моментально последовал вопрос.
— Чтобы он тебе кляп подходящий выточил, — рассмеялся в ответ Влад. — Шуму от тебя, как от десятка солдат.
— Так интересно же, — возмущённо воскликнула девочка.
— Знаю. Потому и терпел, сколько мог, — продолжал смеяться Влад.
— Да ладно тебе. Всё равно в дороге делать нечего, пусть спрашивает, — добродушно прогудел Илья.
— Скоро уже приедем, — ответила Санни, опередив разведчика.
Вздохнув, Влад махнул на девчонку рукой. Переделать эту болтушку было невозможно.
— Патронов много взял? — спросил он у Ильи, переводя разговор в деловое русло.
— Пачку. У хозяина больше не было, — пожал плечами гигант.
— Ясно. Ничего. Я в список внёс и новое оружие, и боеприпасы к нему, так что скоро всё своё будет. А эти раритеты пусть дома на стенке висят.
— А чем тебя дедушкин карабин не устраивает? — моментально вскинулась Санни.
— Всем устраивает, кроме одного. Старый он уже. Оружие, как и человек, тоже устаёт. Особенно такое, — пояснил Влад.
— Как это — устаёт? — не поняла девочка. — Что с ним случиться-то может?
— В науке есть такой закон. Называется закон усталости металла. Это означает, что изношенный металл однажды может не выдержать обычной для такой детали нагрузки. В нашем случае это будет означать, что у твоего карабина может разорвать ствол. Ведь он подвергается самой большой нагрузке. Вот поэтому я и хочу его на стену повесить. Не должно такое оружие так свой срок заканчивать. Тем более память.
