Из–под прилавка в расползающейся кровавой луже, словно бумажный кораблик по реке Стикс, выплыл смятый стаканчик из–под кофе.
Часть III
КОСМОС
ГЛАВА 28
ПРЫЖОК В ГИПЕРПРОСТРАНСТВО
«Серебряная мечта» ушла в гиперпространство. Звезды метнулись навстречу кораблю, словно рой взбесившихся светлячков. Пространство вокруг корпуса свернулось. Мощный энергетический импульс гипердвигателя бросил звездолет в иное измерение. Процесс сопровождался головокружительным полетом и выключением гравитационных компенсаторов, вызвавшим потерю ориентации в пространстве.
По прошествии нескольких томительных секунд падение в бездонную пропасть прекратилось. Заработали компенсаторы. Вернулись сила тяжести и прежние ощущения.
Чтобы запутать след, Скайт произвел несложный маневр — изменение вектора движения в гиперпространстве, что позволяло поменять точку выхода. Действие отличалось простотой, хотя и увеличивало риск столкновения при переходе из гиперпространства на досветовую скорость, зато изменение вектора являлось надежным способом избежать преследования.
По обыкновению дважды проверив работу бортовых систем, Скайт включил автопилот и пошел к пассажирам.
«Серебряная мечта» обладала мощными гравитационными компенсаторами, поэтому Скайт не сомневался, что стартовые перегрузки все перенесли нормально. Однако переход в гиперпространство мог вызвать неприятные ощущения с естественными в таких случаях последствиями.
Ребекка, которую Скайт навестил первой, держалась молодцом, несмотря на юный возраст.
— Мы уже в космосе? — спросила она, когда Скайт зашел в каюту.
— Да. И даже прыгнули в гиперпространство. — Скайт подошел к девочке и расстегнул страховочные ремни. — Через два дня будем на Альминаде.
— Это хорошо. Я думала, что мне не удастся улететь с Плобоя. — Ребекка поежилась. — Я даже думала, что скоро умру. Но я обещала, что доберусь домой. Если бы я не сдержала слова, это было бы нехорошо.
— Слово надо держать, — согласился Скайт. — Приводи себя в порядок и приходи в кают–компанию. Необходимо кое–что выяснить. И, полагаю, легкий ужин… — Скайт посмотрел на часы, — или завтрак нам всем не помешает, сил было затрачено немало.
Оставив Ребекку, Скайт пошел к Леонардо.
— Сколько можно ждать? — возмутился тот, когда Скайт появился на пороге. — Я уж думал, ты забыл про меня.
— Смени тон, Лео, — посоветовал Скайт. — Я не твой слуга. Я даже не нанимался куда–либо везти тебя.
— Меня зовут Леонардо, — поправил администратор. — И я, между прочим, на борту не случайно. Ты согласился взять меня с собой.
— Что–то не припомню.
— В баре, когда погас свет, — напомнил Леонардо. — Я спросил: «Можно мне с вами?» — и ты дал добро.
«Вот незадача», — Скайт вспомнил, как перебросился с пижоном парой слов у стойки бара в «Лунном госте». Получалось, что, согласившись взять Леонардо с собой, он словно подрядился на работу. Двусмысленная фраза связала Скайта обязательством: раз пилот дал слово, то отступать не имеет права — доставить клиента на место его обязанность.
— Я не то имел в виду, — растерянно проронил Скайт, заметив, что за последнее время эту фразу произносит уже дважды. Можно, конечно, сослаться на перестрелку, только что толку? Менять что–либо поздно. В сложившейся ситуации любые оправдания бесполезны — слово сказано.
Скайт засопел, обдумывая положение. Два заказа за один рейс — и оба с хорошей оплатой. Планеты, Альминада и Ледна, в одной Галактике, можно сказать, что по пути. С какой стороны ни посмотреть — финансовая выгода. Неужели удача, наконец, повернулась к нему лицом? Даже не верится. Конечно, были проблемы на космодроме, но удалось же вырваться, а это хороший знак. До Альминады их точно не перехватят, так что самое трудное позади… если, конечно, ничего не случится во время полета.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Я от своего слова не отступлю. Но мне нужен задаток. И если мне что–либо не понравится, ты отправишься до Ледны в скафандре. Так что следи за языком и помни — ты на борту временно. Капитан здесь я — и мое слово закон. Неподчинения не потерплю, — с этими словами Скайт Уорнер освободил Леонардо от страховочных ремней.
— Принимаю все условия. — Леонардо извлек бумажник. — Только я хочу, — отсчитывая банкноты, произнес он, — чтобы бомж не появлялся у меня на глазах, а лучше чтобы он вовсе не выходил из своей каюты.
— Лео, уясни раз и навсегда, — Скайт забрал протянутые банкноты, — Хаксли хоть и бомж — человек, как и ты, и имеет такие же права.
— Права у бомжа? — Леонардо презрительно усмехнулся. — Вот увидишь, мы с ним еще намучаемся.
— Посмотрим.
— Посмотрим–посмотрим… Скажи лучше, когда ужин?
— Через час подходи в кают–компанию. — Спрятав деньги в карман, Скайт направился к выходу.
— Раз бомж летит с нами, то цена за перелет должна быть меньше, — язвительно заметил Леонардо, когда Скайт уже собирался выйти в коридор.
Остановившись в дверях, Скайт повернулся и жестко взглянул на пассажира.
— Никаких скидок, — поставил точку в разговоре капитан «Серебряной мечты».
Хаксли освободился сам. Когда Скайт зашел в его каюту, он стоял у экрана–иллюминатора и смотрел в глубины космоса. Глаза бродяги возбужденно сверкали. Космический полет действовал на него опьяняюще.
— Последний раз я смотрел на звезды через иллюминатор пять лет назад, — не отрываясь от вида за стеклом, сообщил Джон. — Тогда челнок вез меня на Плобой.
— Ты был пилотом? — поинтересовался Скайт.
— Служил на флоте космическим истребителем, — с гордостью сообщил Джон и в доказательство указал на стертые лычки, украшающие лацкан бомжовского плаща.
Скайт поморщился.
— Ты мне не веришь? — заметив реакцию капитана, спросил Джон.
— Почему не верю? — Скайт пожал плечами. — Верю.
Но его слова не убедили Хаксли. Джон привык, что обычно люди, которым он рассказывал о своем боевом прошлом, не верили грязному, опустившемуся пьянчужке. Ничего удивительного — разговоры, по большей части, происходили за кружкой дешевого пива, а слушателями являлись такие же неудачники, как он сам. Хаксли не заботило мнение собутыльников в Диртслуме, но ему почему–то хотелось, чтобы именно Скайт Уорнер поверил, что раньше Джон Хаксли был асом–истребителем.
— Мы ведь с тобой заочно знакомы, — сказал он Скайту.
— Каким образом? — с некоторым недоверием спросил Уорнер и, прищурившись, внимательно посмотрел на Джона.
— Битва у «Желтой Розы–3», — ответил тот. — Тогда пиратский звездолет «Валрус» попал в засаду генерала Каннона. Я был командиром звена истребителей на эсминце «Быстрый».
