— Я хочу, чтобы виртуальность была прозрачной для меня, Джад.
— Реалы не пускают виртуалов в свои головы, для чего вы залезаете в наши?! — Джад поперхнулся от возмущения. — Я требую извинений. И обещания, что впредь такое не повторится.
— Ал уже скопировал все, что нужно. И реалы продолжат восстановление нашей общей памяти, — непреклонно сообщил Дэн.
Тогда виртуалы рвут все соглашения с реалами! Хотите считать нас врагами — мы будем ими! — Джад в ярости ударил по клавиатуре со своей стороны и изображение пропало. В полной тишине Дэн обернулся к команде.
— Джад остынет, и мы восстановим все соглашения, я уверен, — тихо, чуть заискивающше сказал он, глядя на Капу.
— Как мы обойдемся без помощи виртуалов?! Что ты натворил, Дэн?! — простонала та.
— Прекрасно обойдемся. Джад в ярости оттого, что ему стало нечем меня подкупить, вот и все. Хотел бы я знать, на что он отвлекся, что у себя под носом пропустил такую диверсию… Что ж, отложим криосон, торпиться нам теперь некуда, — Дэн горько усмехнулся, кивнув на фотографию опустевшей Земли, вновь появившуюся на главном мониторе. — Ал займется восстановлением других отпечатков памяти Бома. Постараемся узнать побольше о прошлом «Красавицы». А я пока дам курс к 670-ой — это недалеко, мы можем слетать туда и без скорости света.
Капа капризно сморщила нос:
— 670-я? Зачем нам пустая голая планетка?
— Это колыбель ураноса, и, похоже, близняшки были правы: наш недавний большой гость прилетал будить своего младшего сородича. Я получил данные по сейсмической активности планеты: чудозверь проснулся и готовится покинуть свою оболочку. Мы имеем уникальный шанс пронаблюдать за рождением колосса.
Глаза Капы округлились:
— Что за чушь, Дэн? Мы такое узнали о Земле, о Боме, о Дэре. Зачем уранос?!
— Кас сказал, наши родители пытались приручить такого. Вот в это я охотно верю. Но хочу понять: как, — Дэн убрал с монитора картинку Земли и открыл новую: фотографию испещренной трещинами коричневой планетки с шапками льда на полюсах — 670-ой — …и, главное, зачем…
— Значит, мы не будем ложиться в криосон? — спросили близняшки с затаенной радостью в голосе. Капа только махнула рукой: какой тут криосон?!
Ал молчал. Того, что его авантюра приведет к войне между реалами и виртуалами, он не просчитал. Больше — такого ужаса он и помыслить не мог! И сейчас в душе поднималась волна благодарности к капитану, так легко и уверенно взявшему ответственность за все на себя, — какое отвратительное, трусливое чувство…
Он опустил взгляд, пока Дэн не заметил в его глазах позорные искры приязни. «Спасибо» так и не сорвалось с его губ.
«Пожалуй, это отличный вариант развития событий», — даже сумел подумать Ал через минуту. И тут же успокоился, почувствовав знакомый, любимый внутренний холод. — Пусть Дэн воюет с Джадом — это будет неплохим развлечением. Я же получаю небывалую прежде свободу строить теории и высказывать догадки. И путь к 404-ой по-прежнему открыт.
Тая.
— Ал просто идиот, — хмуро сказала Эля. — Почему ты со мной не посоветовалась?
Тая вздохнула:
— Потому что ты бы сразу сказала это: Ал — идиот!
— Я с ним поговорю еще! — с угрозой в голосе заверила сестра.
Эля ушла обустраивать свой кабинетик в виртуальности, а Тая проскочила пару уровней в витруальной игре, после чего, так и не сняв обличье фэнтезийной девы, возвратилась в кафе в начале игрового сектора виртуальности.
Сейчас тут было людно: ни одного свободного столика. Тая заметила лишь одно пустое местечко напротив незнакомого юноши. Виртуал, также не вышедший из игрового облика — солдат какой-то техноигрушки, был погружен в изучение карты игр, и Тая решила, что смело может подсесть.
Она равнодушно глядела в окно кафешки, потягивала коктейль, разглядывала проходящих мимо виртуалов и не думала совершенно ни о чем. В последние несколько часов на нее свалилось столько всего! Выбраться из-под горы впечатлений и идей пока не было никакой возможности.
— Судя по состоянию костюма, денек вам выдался еще тот, — неожиданно заметил сосед-солдат. Тая глянула на него и усмехнулась:
— О, да!
— Интересный облик. Не был в той игре, поделитесь впечатлениями?
Тая смутилась:
— Ой, это простая игра, для детей. Я ее уже в пятый раз прохожу. Просто люблю делать все идеально. Оттачиваю каждый уровень.
— Внушющая уважение тактика. Я Дин, а вы, угадаю… Тая?
Тая хихикнула:
— Нетрудно угадать, реалы в виртуальности наперечет. Вы хотите просто глупо поболтать? — вдруг резко спросила она, вспомнив недавнюю и теперь такую далекую беседу с вероломным и легкомысленным Алом. Виртуал развел руками:
— Да. Но и вы, судя по всему, также?
Она кивнула, признаваясь сама себе:
— Верно!
И глупая беседа потекла удивительно легко. Лишь иногда подсознание отмечало маленькие странности собеседника: его жесты соответствовали выражаемым эмоциям, но и только. Соответствовали! — не раскрашивали их. И многие слова он произносил странно. Без акцента, без ошибок, но и… без жизни. Да! Все слова, выходящие из его уст, были… мертвы. Будто он читал неизвестный самому себе текст, набор букв.
«Какой странный собеседник! Или Тая сама стала странна после инцидента с Бомом?»
Энжет
Воздух на площади дворца Наао полнился тяжелым, густым, терпким запахом воскуриваемых благовоний. Запах был так плотен, что, казалось, он огромным студенистым телом лежит между зданиями, очерчивающими круг площади, скользкими щупальцами обвивает колонны, меж которыми расположились стражи.
Энжет встряхнулся, но прогнать дурман не сумел. Студенистое чудище уже вольготно расположилось в самой его голове, и уходить не желало. К тому же то и дело накатывала дрема, акат идей приближался к середине. Лучше всего нести стражу на границе между акатом идей и акатом действий, когда еще сохраняется расслабленность тела, но уже усиливается наблюдательность. В акат идей тяжело: тело просит отдыха, уставший мозг отказывается оценивать меняющуюся картинку реальности. В акат действий сложно: и тело и мозг жаждут пищи — деятельности, а ты вынужден стоять истуканом и следить, все ли тонкости соблюдены в ужасно монотонных ритуалах среброликих… Другие юные стражи любой ценой стремились попасть в охрану периметра площади на границе аката идей и действий: обменивались стражами или покупали выгодное для себя время, один Энжет каждый раз шел в охрану не сверяясь с биологическими часами, даже если грядущая стража должна была стать для него временем мучений. Сбивание биологического ритма было частью подготовки настоящего стража, а Энжет планировал стать стражем непревзойденным.
