Чем ближе мы подплывали к «Балерине», тем сильнее мне казалось, что она висит на струях дождя, призрачно белая и невесомая в серой мгле.
— Джудит! — прокричал я. Она уже могла меня услышать — мы были совсем рядом. На борту было два пятидесятифунтовых баллона с бутаном. Их было достаточно, чтобы разнести целый кирпичный дом. Газ был тяжелее воздуха. Вырвавшись наружу, он стал бы скапливаться в трюме, наполняя «Балерину» смертельно взрывоопасной смесью газа и воздуха. Достаточно было искры от батарейки или зажженной спички…
Я молился, надеясь, что ошибаюсь, и вновь кричал. Внезапно «Балерина» рванула. Блеснула ослепительная вспышка, пронзившая ее голубым светом. Днище судна раскололось, как от мощного удара молотом, а салон взлетел вверх, словно крышка чайника. От смертельного удара «Балерина» качнулась назад, а до нас штормовым ветром долетел звук взрыва. Я сразу же ощутил его запах — едкий запах взрыва, будто молния, наполнив воздух шипением, ударила в железо.
Я наблюдал, как «Балерина» умирала страшной мучительной смертью, а затем ее безжизненный расколотый корпус опрокинулся, и в него хлынула холодная серая вода. Под тяжестью моторов она тут же пошла ко дну и исчезла в серых водах Грэнд-Харбор.
Мы с Анджело окаменели от ужаса, сжавшись в комок в раскачивающейся на волнах шлюпке. Мы вглядывались в взбаламученное пространство залива, усеянное щепками и прочими останками красивого судна и чудесной юной девушки. Вдруг подкралась тоска, мне хотелось выть от боли, но я оказался словно парализован.
Анджело пришел в себя первым. Он прыжком выпрямился, издав вопль, похожий на крик раненного зверя. Он пытался броситься за борт, но я крепко вцепился в него.
— Оставь меня, — надрывался он. — Мне надо к ней!
— Нет, — я силой удерживал его в раскачивающейся шлюпке. — Это уже ни к чему, Анджело.
Даже если бы он смог нырнуть на глубину сорока футов, где теперь покоилась «Балерина», зрелище, которое бы предстало его взгляду, превратило бы его в безумца. Джудит стояла на самом центре взрыва и огонь не пощадил ее, опалив с близкого расстояния.
— Да отпусти же, черт возьми, — Анджело высвободил руку и ударил меня в лицо. Однако я опередил его и увернулся от удара. Он слегка оцарапал мне щеку, и я понял, что его следует как-то отвлечь. Шлюпка была готова вот-вот перевернуться. И хотя Анджело был фунтов на сорок легче меня, он сражался с силой маньяка и беспрестанно звал Джудит.
«Джудит! Джудит!» — с истерическим надрывом и завыванием. Я отпустил его плечо, слегка оттолкнув от себя, и правой рукой с силой ударил его чуть пониже уха. И хотя удар был с расстояния лишь в несколько дюймов, Анджело тут же рухнул без чувств. Я уложил его поудобней на дно шлюпки и начал грести к причалу, не оглядываясь назад. Я чувствовал себя совершенно опустошенным.
Я отнес Анджело на руках вдоль причала к машине, даже не почувствовав его веса, и отвез прямо в госпиталь, где дежурил доктор Нэбб.
— Дайте ему что-нибудь такое, чтобы он спал и не вздумывал вскакивать с постели в ближайшие двадцать четыре часа, — сказал я врачу.
Тот начал было спорить.
— Послушай, ты, старая затычка от виски, — спокойно произнес я. — Я только и жду предлога, чтобы открутить тебе голову.
Он побледнел так, что вены ярко выступили у него на носу и щеках.
— Послушай, Харри, старина, — начал было он. Но я сделал шаг вперед и он тут же отправил дежурную сестру к шкафчику с лекарствами.
Я нашел Чабби за завтраком, и мне понадобилась лишь минута, чтобы объяснить ему, что произошло. Мы отправились в Форт на пикапе, и там нас незамедлительно принял Уолли Эндрюс. Он не стал заниматься показаниями и прочими полицейскими процедурами. Вместо этого мы погрузили на грузовик подводное снаряжение полиции. К тому времени, когда мы добрались до пристани, так уже собралась добрая половина жителей Сент-Мери, стоящих в молчаливой тревоге. Некоторые своими глазами видели взрыв, и все его слышали.
Время от времени раздавались соболезнования в мой адрес, когда мы тащили к лодке для ловли макрели спасательное оборудование.
— Пусть кто-нибудь найдет Фреда Кокера, — сказал я им. — Скажите, чтобы он приехал сюда, захватив мешок и корзину. — И сразу раздался гул предположений и догадок.
— Эй, мистер Харри, кто-нибудь был на судне?
— Повторяю, позовите Фреда Кокера, — ответил я, и мы отправились в шлюпке к якорной стоянке «Балерины».
Пока Уолли ждал нас в шлюпке наверху, мы с Чабби погрузились в мутную воду гавани. «Балерина» лежала вверх килем на глубине сорока футов. Видимо, она перевернулась, пока тонула, но не было причин беспокоиться, что мы не попадем внутрь ее: днище раскололось пополам вдоль киля. Поднимать ее уже не было никакого смысла.
Чабби ждал у дыры в днище, а я пробрался внутрь. То, что осталось от камбуза, было теперь заполнено бесчисленными стаями рыб. Они пребывали в каком-то прожорливом экстазе, и я едва не захлебнулся собственной рвотой прямо в акваланге, когда увидел, что было их трапезой.
Лишь лоскутки зеленой ткани, прилипшие к останкам плоти, указывали, что это была Джудит. Мы вытащили ее останки тремя кусками и я положил их в холщовые мешки, что привез Фред Кокер.
Я сразу же нырнул еще раз и стал пробираться среди станков днища к тому отсеку под камбузом, где все еще покоились два железных цилиндра, привинченных к специальной раме. Оба крана были широко открыты, и кто-то вырвал шланги, так чтобы газ мог свободно вытекать из баллонов. Никогда в жизни я не чувствовал такой безудержной ярости, как в эти мгновения. Она была тем сильнее, что речь шла о моей личной потере. «Балерина» погибла, а она была частью моей жизни. Я закрыл краны и присоединил шланги. Это было уже мое личное дело, и я займусь им сам.
Когда я шел по пристани назад к пикапу, меня утешала лишь одна мысль — «Балерина» была застрахована. Я куплю себе новое судно, может, не столь красивое и любимое, как «Балерина», но все же судно.
В толпе я заметил блестящую черную физиономию Хэмбона Уильямса — портового паромщика. Вот уже сорок лет он гонял свою лодчонку взад и вперед по гавани, беря по три пенса за рейс.
— Хэмбон! — окликнул я его. — Ты отвозил кого-нибудь на «Балерину» прошлой ночью.
— Нет, сэр, мистер Харри, никого.
— Совсем никого?
— Только вашу барышню. Она сказала, что забыла на судне часы. Вот я и отвез ее за ними.
— Барышню?
— Ну да, что с желтыми волосами.
— Во сколько, Хэмбон?
— Часов в девять. Я сделал что-то не то, мистер Харри?
— Да нет, все в порядке. Забудем об этом.
