Простые же москвички, словно сговорившись, реагировали на внимание со стороны Артура почти одинаково. Да, их глаза загорались… как только они узнавали, что перед ними не простой парнишка с улицы, а сын «того самого Санаева». Вот только даже «тот самый Санаев» интересовал юных стервочек исключительно как владелец «заводов, газет и пароходов» — а вовсе не как живой человек. Сын же и вовсе воспринимался ими как проводник к «тому самому» или как дежурный на «фейс-контроле». Которому нужно было понравиться… но только для того чтобы пропустил. И не более.
Надо ли объяснять, что отношениям, построенным на такой основе, не суждена была долгая жизнь?
Неудачи подобного рода возвращали Артура «на землю», заставляя его биться в истерике от осознания собственной ненужности. Но эти приступы заканчивались столь же быстро, как начинались, и Санаев-младший вновь возвращался к своему нормальному состоянию. А нормой у него служила жизнь «в кайф», трепетная любовь к несравненному себе… а также демонстративное наплевательство на окружающих. Особенно на тех, чья «тачка» была дешевле собственной.
С одним из таких «окружающих» Артур едва не столкнулся на МКАДе — в те, последние секунды своей прежней жизни. Владелец юркой мышасто-серенькой «Хонды» каким-то чудом вывернулся, избежал столкновения и наверняка обзавелся парой седых волосков.
— Пошел ты! — крикнул он, высунувшись из машины и показывая рукой неприличный жест. Видимо не хотел оставаться в долгу.
Хозяин «Хонды» упомянул и конкретный адрес, по которому полагалось идти (именно идти, а не ехать) Артуру. Но тому было наплевать. Углядев приличный зазор в транспортном потоке, юный Санаев нажал на «газ» и рванул вперед. А пославший его мужик едва успел сказать «ой», когда новенький «Хаммер» исчез с трассы.
Отряд, точнее целая армия московских автомобилистов, попросту не заметила потери такого бойца. Место, досель занятое «Хаммером» Санаева, пустовало считанные мгновения. Транспортный поток как ни в чем не бывало продолжил свое движение — такое важное для каждого его участника и такое бессмысленное со стороны…
А Исмаил Санаев узнал об исчезновении сына только на следующий день — по возвращении с очередного инвестиционного форума. Он рвал и метал; он был готов поставить на уши всю московскую милицию, а также ее извечных конкурентов. И перегрызть горло хоть самому дьяволу. Вот только Артуру от всех этих стремлений не было уже ни холодно, ни жарко.
* * *
В Галактике им нет равных. Тысячи лет они поглощали планеты, приспосабливая все живое под свои цели и превращая самобытные цивилизации в части единого целого. Имя которому — Конгломерат.
Здесь расы-горняки добывают полезные ископаемые. Здесь расы-воины проливают свою разноцветную кровь, уничтожая все, бесполезное для Общего Дела.
Искусственно выведенные существа бьются над загадками природы. Целые планеты, населенные изобретателями-самоучками, выдумывают новые способы ее покорения. И целые разумные виды служат лишь питательной биомассой для остальных разумных обитателей Галактики.
Никто не в силах противостоять Конгломерату, никто не может рассчитывать на долгую жизнь, нарушая и игнорируя его принципы.
Так было на протяжении тысяч лет…
* * *
Сначала стало темно. Артур не успел ни испугаться, ни удивиться, как весь «Хаммер» сотряс удар. Весь — кроме его хозяина, чье лицо почти сразу уткнулось во что-то мягкое, но упругое.
«Подушка безопасности, — успел подумать Санаев, — ДТП…»
Следующие три минуты он пребывал в совершенном ступоре, не двигаясь и ничего не понимая. Кроме того факта, что он еще жив и находится в своей машине. За пределами которой день почему-то мгновенно сменился ночью, а дорожный шум — полнейшей тишиной.
Темнота, кстати, не имела ничего общего с яркой и цветастой московской ночью. Она была именно темнотой, усугубляемой к тому же тонированными стеклами. А из этого следовал, как минимум, один вывод.
Он, Артур Исмаилович Санаев, каким-то непостижимым образом оказался за пределами Москвы. Очень далеко за пределами.
Протянув руку, Артур нащупал на соседнем сиденье мобильник. Тот ответил ярким светом на небольшом экранчике, тем самым извещая хозяина о своей работоспособности. Однако радость Санаева была преждевременной: посмотрев на экран, он понял, что позвонить никуда не удастся — по причине отсутствия сети.
Впрочем, даже при таком раскладе мобильник не был совсем бесполезным. Использовав его как источник света, Артур смог найти выключатель и осветить салон. Затем, самопроизвольно ругнувшись, он включил еще и фары, после чего наконец рискнул выглянуть наружу.
То, что увидел юный Санаев, очень его удивило и обескуражило. Оказалось, что «Хаммер» стоял посреди не то луга, не то степи, поросшей высокой (до колена) травой. Асфальтом поблизости и не пахло, зато Артур смог безошибочно распознать объект, с коим столкнулся «Хаммер». Этим объектом оказалось одинокое дерево — толстое и раскидистое.
Еще Артур мог бы заметить, что полосы примятой травы совсем короткие — не больше десяти метров. Словно машина не приехала сюда, а… к примеру, упала с неба. Хотя, в этом случае она бы пострадала неизмеримо больше. Ну и конечно, если бы Санаеву пришло в голову посмотреть на небо, он не обнаружил бы там ни одного знакомого созвездия. Даже пресловутого «ковша», который без труда найдет и такой далекий от астрономии человек.
Но Артур не смотрел на небо. Он предпочел глядеть по сторонам, тщетно выискивая хоть какое-то человеческое присутствие. Ничего другого ему, неприученному к подобным ситуациям, просто не пришло в голову.
— Эй, лю-ди! — крикнул он на десятой минуте такого ожидания, — есть кто? Отзовитесь!
Санаев не надеялся на успех. Он кричал чисто инстинктивно, от отчаяния и отсутствия других вариантов. И потому ответный крик — неразборчивый, но, несомненно, человеческий, его приятно удивил.
— Идите сюда! — крикнул он, — на свет фар!
Вскоре Артур увидел человека, кричавшего в ответ. Точнее — кричавшую. Невысокую девушку в круглых очках и с длинными темными волосами, собранными в «хвост». Одета девушка была в черную юбку ниже колен и в такую же черную жилетку поверх белой блузки. Ни дать ни взять — примерная школьница из иностранного фильма.
Судя по выражению лица, девушка была удивлена и растеряна не меньше Артура.
— Ты… кто? — спросила она.
И, не дожидаясь ответа, изрекла следующий вопрос, вдогонку:
— Ты знаешь иврит?