менее чем через час он в нее врежется.
–Вреже…? – Михаил почувствовал, как вмиг намокшая рубашка прилипла к его спине, – Это как?
–При планировании миссии синтеллекту поручили пройти от нее на минимально возможном расстоянии, и он, похоже, немного… как бы… перестарался.
–И именно поэтому он теперь лихорадочно спасает собранные данные?
–Думаю, да.
–Мы можем что-нибудь сделать? У «Икара» осталось топливо, чтобы изменить курс?
–Баки «Виверна» пусты, а мощности двигателей ориентации недостаточно, чтобы за оставшееся время увести «Икар» в сторону.
–Двигатели экранов?
–Они отнесены слишком далеко, на возврат уйдет несколько часов, да и их тяги тоже ни на что не хватит.
–Тогда быть может…
–Ребят, вы понимаете, что занимаетесь полной ерундой? – они и не заметили, как ним присоединился Фред – руководитель научной группы, – вы пытаетесь найти решение проблемы, приключившейся более четырех лет назад!
–И то правда, – был вынужден признать Михаил, – все время забываюсь.
–Кроме того, синтел соображает на порядок шустрее вас обоих. И если он перешел к экстренным мерам, то это значит, что он уже перебрал все мыслимые варианты и признал их бесперспективными. Мы с вами теперь можем только беспомощно наблюдать.
–Вот зараза! – Михаил в отчаянии запустил руки в шевелюру, – на пресс-конференции с меня шкуру спустят! Сожрут заживо, без соли и кетчупа!
–Вот уж, действительно, конфуз галактических масштабов, – покачал головой Фред.
–И не говорите! Сделать первый шаг за порог и тут же так нелепо оступиться! Очень надеюсь, что те данные, что «Икар» успеет передать, все же стоят затраченных усилий. Жаль, конечно, что Альфу А изучить поближе не получится, но хоть что-то.
–Потеря зонда – мелочь! – фыркнул Фред, – вообще-то я имел в виду немного другое.
–Другое? Но что?
–Планету.
Все обернулись к главному экрану, на котором продолжал расти голубой шар второго спутника звезды, на поверхности которого, подернутой перьями тонких белых облаков, уже можно было различить очертания рыжих континентов, окруженных темно-бирюзовыми пятнами морей и океанов. В-2 сполна оправдывала все самые смелые надежды и чаяния. Она выглядела настоящим оазисом посреди безжизненной космической пустыни, ради достижения которого стоило тащиться через световые года и тратить на ожидание встречи почти всю жизнь. Одно это открытие стократ окупало все затраты на строительство и запуск «Икара».
Но если он с ней столкнется…
–Полторы тысячи тонн, помноженные на почти 15% скорости света, – ответил Фред на общий невысказанный вопрос, – потянет на сотни гигатонн. А то и поболе. На куски не разнесем, конечно, но кратер останется знатный.
–Рванем, как Тунгусский метеорит, что ли? – непонимающе нахмурился Роман.
–Тунгусский!? Ха! Детская хлопушка! – смех Фреда, однако, получился совсем невеселым, – скорее уж как еще один Чиксулуб. Пожары на полконтинента, цунами километровой высоты, выброшенные в атмосферу миллиарды тонн пепла и пыли с неизбежным ледниковым периодом на несколько десятилетий – полный ассортимент Казней Египетских!
–Вот дерьмо!
–У нас после такого все динозавры вымерли. То же самое будет и тут.
–Ну, это если там есть, кому вымирать.
–Боюсь, что есть, – Михаил указал на таблицу с данными спектрального анализа, – в атмосфере планеты обнаружено присутствие кислорода, а это верный признак наличия Жизни. И мы с минуты на минуту ее испепелим.
Только сейчас он обратил внимание на воцарившуюся в зале мертвую тишину.
На миссию «Икара» возлагали самые разные ожидания и, одновременно, трезво оценивали все сопутствующие риски. Первая вылазка в неизведанное никогда не представлялась легкой прогулкой и абсолютно ничего не гарантировала. Не так могло пойти все, что угодно. Организаторы мисси внутренне были готовы к тому, что «Икар» так и не сможет добраться до цели, либо из-за технической неисправности, либо по причине внешних повреждений. Никто всерьез не надеялся найти в системе Альфы Центавра что-то реально стоящее. Да, втайне мечтали почти все, но между досужими фантазиями и суровой реальностью – дистанция огромная, и люди предпочитали придерживаться твердых берегов прагматизма. Долетит – уже успех.
И тут нежданно-негаданно оправдавшиеся самые дерзкие мечты вдруг лоб в лоб столкнулись с, пожалуй, самой страшной и самой нелепой катастрофой в истории человечества. Абсолютно немыслимое сочетание обстоятельств! Полный абсурд!
Затаив дыхание, все неотрывно следили за тем, как на глазах растет изображение надвигающейся голубой планеты. Ближе, ближе… Просторы песчано-рыжих материков прочертили тонкие извивы рек, обрамленных изумрудной каймой растительности. Еще ближе… На затененной стороне планеты стали различимы россыпи маленьких светящихся точек, собирающихся в группы и соединенных друг с другом тонкими искрящимися волосками. Ближе…
Передача данных оборвалась.
На последнем кадре, который «Икар» не успел передать до конца, планета практически полностью заполонила экран, и только ее нижняя часть оказалась обрезана в том месте, где закончился прием. Из-за того, что в процессе съемки зонд быстро приближался к ее поверхности, изображение книзу немного расширялось, превращая шар в некое подобие яйца.
Михаил вспомнил, как сегодня на завтрак он сам ел вареное яйцо, как разбивал ложечкой его скорлупу, чистил…
–Всмятку, – пробормотал он чуть слышно.
–А вот эти огоньки в тени, видите, – Роман ткнул пальцем в изображение на мониторе, – это что, извергающиеся вулканы? Или какая-то люминесценция?
–В таком количестве? Нет, вряд ли.
–Но тогда что?
–Если ты предложишь самый наихудший вариант ответа, то, боюсь, он и окажется правдой, – Михаил обернулся к подбежавшему представителю группы радиоастрономии, – ну, давай, порадуй нас.
–В самых последних пакетах удалось зафиксировать слабые регулярные модулированные радиосигналы! – выпалил тот, отдуваясь и утирая пот.
–Ну вот…
–Цивилизация! – Фред, наконец, осмелился произнести это слово вслух.
–Как-то… неловко вышло, – потрясенный Роман зажал ладонью рот.
Ноги у Михаила подкосились, и он без сил рухнул в ближайшее кресло. Он никак не мог отогнать пляшущие перед глазами образы раскалывающихся небес и хлещущего из их трещин ослепительного огня, раз за разом принимающего обличье гигантской пылающей ложки. Вполне возможно, что он уже начинал сходить с ума. В его воображении вспыхивали, плавились и испарялись тысячи и миллионы Хиросим, но все равно это оставалось лишь бледной тенью того ада, что они обрушили на несчастную планету и ее обитателей.
Что они успели увидеть, что почувствовали? Каковы были их последние мысли? Выжил ли из них хоть кто-нибудь? А если выжил, то какие легенды сложат их потомки о постигшей их мир катастрофе? Злой волей каких богов объяснят этот огненный Армагеддон?
–…о, смотри, из обсерватории сообщают о рентгеновской вспышке в системе Альфы Центавра, – за его спиной Фред и Роман развернули оживленную дискуссию.
–Знатно бабахнуло, если даже отсюда видно!
–Как бы они, когда оклемаются, не решили нанести нам ответный визит.
–И как они, по-твоему, определят
