Юлия заглянула Михаилу куда-то в глубину его глаз. — Однако, принимая во внимание всё, что с тобой там случилось семь лет назад, я не могу тебе приказывать сделать это. Если опасаешься получить психологическую травму, то не надо. Найду тебе работу здесь, на базе. Просто, я считаю, что это нужно сделать, но настаивать на этом не могу и не буду.
Михаил на какой-то миг задумался. Он действительно боялся столкнуться со своим прошлым, однако понимал правоту командира экспедиции. Если есть смысл поговорить с Эльбрусом, это нужно сделать. В конце концов, весь экипаж погиб, кого ему бояться спустя семь лет? Разве что призраков, но их существование не подтверждено научно.
— Я согласен, Юлия Витальевна. Единственное что, один я туда не отправлюсь.
Обычно сохранявшая серьёзное выражение лица, командир позволила себе улыбнуться и даже тихо посмеяться.
— А кто тебя туда одного-то отпустит? С тобой отправятся Финист, Илья и Спартак.
— Ну если так, то я согласен, — тут Храмов будто что-то понял. — Только странно это выглядит: что может мне такого сообщить Эльбрус, чего он не стал сообщать вам или Киру Николаевичу?
Юлия медленно покивала.
— Это хороший вопрос, Михаил. Но лучше нам быть уверенными. Естественно, я не уведомила товарища Неизвестного о вашем возможном выезде. Сообщу ему постфактум. Отправляйся в кессонный отсек. Твои сопровождающие уже готовятся к выезду.
Учёный отправился в модуль выхода на поверхность. Всё оказалось правдой: пилот, бортинженер и штурман уже ожидали его, сидя на скамейках, привинченных к полу модуля. Когда дверь закрылась за ним, все трое посмотрели на пришедшего.
— Ну вот, наконец-то и наш Михаил пришёл! — воскликнул Спартак. — Натягивайте скафандр, товарищ учёный, и, как сказал Гагарин, поехали!
* * *
Собравшись, космонавты погрузились в пилотируемый планетоход, который они между собой в шутку назвали «Ганимедоход-1», и отправились в путь. Управление транспортным средством по должностям было аналогичным должностям на космическом корабле: управлял Финист, как пилот, рядом с ним сидел Жуков-младший, как штурман, а Михаил и Илья сидели на задних местах и были с данный момент пассажирами.
Ехать до места крушения «Иоганна Кеплера» предстояло порядка двадцати километров. Храмов снова удивился про себя: сейчас это была обычная дежурная поездка по чужому миру. В его же время нельзя было удаляться от космического корабля даже на лишний десяток метров. Он посмотрел на поверхность планеты, простиравшуюся перед его глазами. Серый грунт и склоны кратеров покрывали всю равнину до самого горизонта.
Юпитер, наблюдавший за своими детьми красным глазом, занимал половину неба. Где-то недалеко от него был виден бурлящий вулканами мир Ио, а из-за отца-гиганта выглядывала его дочь Европа, на её поверхность тоже скоро будут собираться экспедиции. Но это всё будет в будущем. Звёзды же дарили лишь холодный свет. Где-то далеко светило Солнце, казавшееся отсюда совсем крохотным.
Дорога до места гибели «Иоганна Кеплера» была почти ровной. Планетоход ехал по серому грунту и иногда подпрыгивал на редких кочках или булыжниках, валявшихся на поверхности.
— Нам кислорода в скафандрах хватит на такую поездочку? — решил уточнить Михаил, обращаясь через радиосвязь между космонавтами.
— Хватит, Миша, не боись, — ответил ему Илья Репин. — В управлении тоже не дураки сидят, и они работали эти семь лет, а не в носу ковырялись. Поэтому сейчас и скафандры другие и запас воздуха в них увеличен. Его нам хватит на дорогу туда и обратно.
«Ганимедоход-1» двигался вдоль огромной борозды, оставленной когда-то ударом метеорита. Внезапно космонавты ощутили толчок сейсмической активности.
— Ага! — крикнул Спартак, — пошла родимая! Почти на месте! — потом он обратился к пилоту, — Финист, помнишь инструкцию?
— Конечно, помню, — раздался в наушниках слащавый голос блондина.
После этого планетоход совершил поворот и изменил траекторию движения.
Также стоит сказать, что поверхность планетоида можно разделить на две основные категории: тёмные участки, наиболее кратезированные, эти участки являются самыми древними; и более молодые светлые участки, которые значительно моложе тёмных, но тоже существовали долгие тысячелетия пустоты.
Рассматривая планетоид, Храмов понял, что у него вновь проснулся научный интерес, ну или обычное здоровое любопытство.
— А мы кратер Трос посетим? Или область Галилея? — спросил он у своих спутников.
Ответ последовал незамедлительно от Спартака.
— Всё посетим, Мишань, не переживай! Сейчас старину Эльбруса проведаем, потом вернёмся на базу, получим новые инструкции от Витальевны с Николаичем. Заодно и про твою хотелку, точнее твой научный интерес, спросим. Только не знаю, что ты там интересного собираешься накопать.
Храмов тяжело выдохнул. Он очень хотел рассказать, что нужно посетить те места, о которых в учебниках по астрономии было лишь несколько строк. Это то самое, что выводит астрономию на новый уровень: наконец-то можно потрогать руками то, что раньше было невозможным. Однако, это вряд ли бы убедило этих парней.
— Кажется, подъезжаем, — сказал пилот Соколов.
Спартак открыл миникомпьютер и сверился с загруженной картой. После этого штурман убрал устройство в подсумок.
— Да, Финист, ты прав. Мы почти на месте!
Храмов заметил, как сам сильно заволновался. Сейчас он увидит руины «Кеплера», и что тогда он ощутит? Сквозь пальцы пробежала мелкая дрожь. Учёный сжал их в кулаки.
— Вон он! — Репин кивнул вперёд себя.
Теперь уже и Михаил заметил, как где-то впереди в тусклом отражённом свете Юпитера и той толики лучей, что дарило Солнце, виднелась некая груда явно неестественного происхождения. Сейчас в ней невозможно было узнать современнейший космический корабль, когда-то давно стартовавший с одного из земных космодромов. Однако, Михаил прекрасно понимал, что это за груда. А рядом по-прежнему был разлом в поверхности планетоида, некогда погубивший учёную-геолога из Бельгии Селин Паради.
Храмов опустил голову и закрыл смотровое окно скафандра ладонями. Всё-таки Юлия была права. Это оказалось даже ещё тяжелее, чем он мог предположить. Но раз уж взялся за гуж, не говори, что не дюж!
Планетоход остановился в безопасном месте примерно в тридцати метрах от руин «Кеплера».
— Выходим, товарищи! Прибыли! — сказал Финист и начал отстёгивать систему фиксации соединявшую его скафандр и планетоход.
Космонавты покинули планетоход, зафиксировав его положение тормозной системой. Впереди шёл Спартак. В нём чувствовалась руководящая жилка, точно такая же, какая была у его старшего брата. Никто не возражал, чтобы в отсутствие командира руководителем был именно он.
Обломки корабля завалили люк, ведущий в кессонный отсек. Однако, как отметил Михаил, космонавты «Коперника» во время своего первого визита сюда успели разобрать завалы.
— Твоё спасение, Михаил, — заговорил Илья, — это — целая череда чудес. И первым из них было то, что внутренний корпус «Кеплера» не потерял герметичности при падении. Хотя и
