спорить не стал. Надо было спасти товарища. Когда дело было сделано, и Финист был погружен в планетоход, Спартак открыл багажник и достал оттуда что-то похожее на штурмовую винтовку, с привинченным баллоном.
— Надеюсь, кислорода там хватит, — сказал он и вернулся на борт «Кеплера».
Он подошёл к трупу мутанта Олафа и нажал на кнопку подачи топлива. Из ствола вырвалась струя огня, охватившая искалеченное тело пилота. Кислорода было мало, но огонь справлялся, правда медленнее, пока не превратил труп пилота в обуглившийся скелет.
Вернувшись в рабочий отсек, штурман обратился к компьютеру.
— Эльбрус!
— Да, Спартак Кимович.
— А почему мутант не стал заражать Михаила Храмова?
— Мне это не известно.
Планетоход продолжал движение к базе «Николай Коперник». Теперь транспортом управлял Спартак, а место штурмана занял Илья. Михаил же теперь следил за состоянием Финиста, продолжавшего находиться без сознания.
— Это ведь скафандр старой модификации, — заговорил Репин. — Кислорода его хватит до базы?
На какое-то мгновение Храмов задумался, а ведь действительно, по дороге сюда они обсуждали, хватит ли воздуха в скафандре. И в старой модификации, которая была сейчас на Финисте, этого запаса действительно было гораздо меньше, чем в новой. Учёный посмотрел на дисплей, отображающий жизненные показатели Соколова, пока что всё было стабильно.
— Должно хватить, Илья, — ответил учёный. — Если что, поделюсь с ним своим кислородом. Придумаю что-нибудь. Сколько нам ещё ехать?
Бортинженер взял компьютер Спартака и открыл карту. Он сверил местоположение планетохода и базы, а потом ответил:
— От двадцати минут до половины часа. Пускай наш раненый потерпит.
Планетоход добрался до базы. Финисту повезло, так как запас воздуха в его скафандре подходил к концу, но ещё не закончился. Космонавты покинули транспорт и пошли к люку в кессонный отсек. Спартак шёл впереди, а Михаил и Илья несли Финиста, который начал приходить с себя и даже пытался перебирать ногами. Штурман настроился на частоту пульта управления базы и передал сообщение в эфир:
— База, это Спартак Жуков. Мы вернулись с задания. С нами пострадавший — пилот Финист Соколов — прошу пропустить.
На долгую половину минуты в эфире повисла тишина. За это время остальные космонавты тоже настроились на частоту базы. В итоге Юлия Витальевна ответила:
— База «Николай Коперник» на связи. Сообщите природу увечий Финиста Соколова.
Спартак понимал, что можно было солгать насчёт пилота, но тогда всё могло осложниться, когда откроется правда. Кислород в скафандре пилота заканчивался, надо было попасть на базу, иначе он погибнет. Нужен запасной вариант за случай, если командир заупрямится.
— Финист подвергся атаке мутанта. Олаф Ларсон был заражён и мутировал. Он ждал нас на борту «Кеплера» и напал на Финиста, когда тот был один. Запас кислорода у него заканчивается. Прошу пропустить нас на борт и оказать необходимую помощь.
В этот момент Спартак опустил взгляд на ботинок скафандра, в котором лежал бластер. Он готов был пустить его в ход, если вдруг их откажутся пускать. Юлия тоже задумалась. Ответственность за Финиста лежит полностью на ней, ведь поездка к «Кеплеру» не была согласована. С другой стороны, она не могла подвергать риску оставшуюся команду. Можно было пустить их на борт, но тогда придётся отправить Соколова на карантин.
— Юлия Витальевна, вы меня слышите? — голос Жукова-младшего вывел её из раздумий.
— Слышу. Я не могу подвергать команду риску, поэтому… — Степнова уже готова была сказать про карантин, как у космонавтов за бортом базы запищал датчик пилота о критическом уровне кислорода в его скафандре.
Нервы у Спартака сдали, и он выхватил бластер, а потом направил его в голову Ильи. Бортинженер опешил от такого поворота событий. Он бы и смог выбить оружие из рук штурмана, но скафандр и раненый товарищ на плече сильно ограничивали его движения.
— Спартак, что ты делаешь? — командир сменила вектор разговора, — Немедленно уберите оружие и следуйте моим указаниям!
Жуков сделал глубокий вдох, а потом снова заговорил:
— Без учёного вы справитесь, без пилота и штурмана — тоже! Прилетит другая экспедиция и привезёт с собой новых! Но вот без бортинженера… Очень сомневаюсь, что вы протяните три года! Если пилот Финист Соколов сейчас умрёт от недостатка кислорода, я убью Илью Репина следующим! А потом просто покончу с собой!
Юлия знала, что допускает серьёзную ошибку, но три трупа ей точно не простят.
— Заходи. Как тебя вообще в космос взяли с такими нервами, — после небольшой паузы она добавила. — И сразу же несите Соколова в медицинский модуль на карантин.
Юлия разблокировала люк, а потом выключила связь. Она добавила в пустоту:
— Не думай, сопляк, что тебе это с рук сойдёт!
* * *
Космонавты передали Финиста Глебу, тот сразу же обеспечил ему доступ воздуха, а потом изолировал в том самом помещении, где Михаил ранее проходил реабилитацию. Остальные же отправились в жилой корпус, куда их вызвала командир. Спартак зашёл первым, следом шёл Илья, Михаил зашёл последним. В отсеке уже были Юлия, Олеся и Кир. Когда Штурман вышел немного вперёд, бортинженер взял складной стул, стоявший в углу.
Жуков-младший только в последний миг почувствовал какую-то опасность. Но он не успел. Илья ударил его стулом по спине, от чего тот свалился на колени. Это происходило в присутствии командира, но она не останавливала. После этого Илья обрушил на штурмана ещё один удар по загривку, поваливший его на пол. Подошла Юлия и забрала у стонущего, лежащего на полу Спартака, его бластер и убрала в подсумок. К ним подошёл Кир.
— Своевольничаем, Юлия Витальевна? — спросил представитель центра управления полётами.
— Только в рамках служебной необходимости, Кир Николаевич, — парировала командир.
— А что случилось-то? — спросила Олеся.
— Я всё расскажу, Олесь, но позже, — ответила ей Юлия, после чего посмотрела на Илью, продолжавшего держать стул за ножки, и Михаила, — свяжите ему руки и закройте в одной из капсул. Пароль на замок сами придумайте, только мне не забудьте сказать.
В отсек зашёл Глеб, когда бортинженер и учёный связали руки стонущему штурману, а потом повели к капсулам.
— Я, кажется, пропустил что-то интересное, — сказал врач.
— Есть немного, товарищ Сентябрёв, — сказал Кир, а потом повернулся к Юлии, — а вот вы, командир, думайте, как будете объясняться за преступную халатность. И не надо рассчитывать на то, что я буду молчать. Центр обо всём узнает во время нашего ближайшего сеанса связи.
Степнова понимающе покивала, а потом ответила:
— Я всё понимаю, Кир Николаич. Вы вправе поступить так, как считаете нужным. А я же поступила так, как посчитала нужным я. Я всегда отвечала за
