Утробное мычание заставило согнуться. Я прошла достаточно далеко, даже глубже, чем в предписаниях вождя. Решила уничтожить всё, что найду, или пока не упрусь в тупик. Как раз из такого тупика и доносились звуки, похожие на человеческие. Вены стынут, переставая гонять кровь. От этого сердце словно стучит медленнее, слабее. Я собралась с силами не сразу, но по итогу двинулась вперёд, где было нечто живое, пусть и не отображающееся на сигнатурах тараканов.
Кружки фонариков не натыкаются ни на что, кроме внутренностей исполинского таракана. Бесконечное мясо, сочащееся всем, что только можно придумать. И вонь усиливается, она чуждая даже такому и без того уродливому месту. Коридор сужался, приходилось протискиваться, чтоб добраться до источника стона. Здесь, лишённый эха, он обретал форму, плотность. И это женский стон, он всё больше отдалялся от своей природы, заглушающийся рвотными позывами. Я поторопилась, чтоб встретить наконец жуткую картину, идеально отражающую суть всех этих катакомб.
Худое девичье тело растянули четыре таракана. Один насиловал её сверху, двое других так же держали руки, как и мои позавчера. Четвёртый словно наблюдал, не будет ли свидетелей. Они слепы, не отреагировали на мой свет, продравшийся сквозь тонкую щель в их жилище. Я на цыпочках подкралась к ближнему, прикрытая нарастающими криками девушки. Она, наверное, заметила меня, но её рот был занят огромным членом одного из насекомых. Тот пульсировал так сильно, что был похож на шланг, по которому с переменным напором пускают воду.
Меня саму согнуло пополам. Я еле прицелилась, сверила по визору траекторию, чтоб заряд не попал в девушку. Отметила четыре цели, Элис помогла с дальнейшими движениями. Секунд пять от силы, и четыре тельца разлетелись на куски, оставив на красных стенах белые ошмётки. Бедняжка встала не сразу. Она завалилась на бок и выпустила из себя словно целый галлон матовой жидкости, аж живот её заметно сдулся, прилипший к позвоночнику с той стороны. Она уставилась на меня красными глазами. Лопнувшие капилляры торчали как тонкие провода, пока в уголках копились огромные слёзы.
— Ах ты блядь! Что ты наделала?!
Ответ был настолько очевиден, что я не смогла произнести его вслух. По наитию зарядив ПП повторно, я приняла боевую стойку, вообще не планировав до этого возвращаться к боевым действиям.
— Они подарили бы мне ребёнка!
Я ушам не верила. Цепочка событий быстро пронеслась в памяти. Её сдавленные стоны были вожделением, а крик занятого рта оказался просьбой оставить её в покое. Ошибка, заставившая разум накрениться, губы задрожали от ненависти и боли.
— Ты забрала у меня ребёнка! Ты забрала его у меня!
Она вскочила, с неё свалились кусочки белых Сарсуров. Они стекли по животу, по тощим ногам и образовали кучку. Тонкий дымок, и никаких причин думать, что здесь вообще были тараканы каких-то пару минут назад. Лишь две идиотки, решившие, что поступали правильно.
Девушка прекратила меня обвинять. Прямо на моих глазах она обосралась, попыталась схватить полужидкую массу руками, но я выстрелом проделала дыру в её голове с грязным лицом. Отвела фонарики, чтоб не смотреть. Глухой звук падения тела слишком отчётливо нарисовал для меня картинку. Всё равно увидела, как больное тело с больным разумом лишилось жизни. Точнее, это я его лишила. Самолично, без чужой помощи. И опять отгоняю осознание, лишь бы руки не дрожали. Желая быстрее покинуть эту могилу, я на бегу чуть не врезалась головой в стенку вместо того, чтобы вернуться на жилу через щель. Спиной ощущая смертельный холод, мчалась всё быстрее, уже откровенно задыхаясь. И вкус оседает на языке, в носу кладбище запахов. Чувствую себя слишком уязвимой.
На жилу мне не дали просто так залезть. Тараканы преградили путь, спрыгнув из тьмы надо мной. Свет прожектора сюда не доходил, осталось постоянно сравнивать с сигнатурой, чтоб не доверять опрометчиво одним глазам. Сарсуры злились, словно отлично знали, что я сделала с их собратьями и возможной маткой, пусть и не принадлежащей их виду. Первая она такая или нет — меня не касается.
Все цели определены с помощью Элис, я убрала ПП, вынув клинок. Так проще и куда привычнее. Непонятно почему боясь разбудить город, я не крикнула в сторону насекомых, как любила делать раньше. Вместо этого рык разрастался у моих зубов, заставляя их трястись даже между плотно сжатых челюстей. Решила не ждать, пока вокруг меня сомкнётся кольцо, прыгнула в атаку первой. Не знающие, как я выгляжу, тараканы реагировали на мои движения, но им явно не приходилось раньше сталкиваться с подобным. Привыкшие к полуживым жителям города, они платили за медлительность своими жизнями. Короткий цикл существования Сарсура я прервала перед актом размножения, и это, я считаю, крайне значимый вклад в общую победу Бирюзовой армии. Кому как не мне знать, что может подбодрить, ведь я осталась одна против пятнадцати тараканов, не меньше.
Эти дурачки нападали по очереди, порой толкаясь и сбивая друг друга на подступе. Думали, что узнают, каков мой рот изнутри, но вместо этого отведали разгорячённого клинка. Он даже лезвием не успевал касаться Сарсуров, своим жаром заранее оплавляя мясо тараканов. Они не визжали, лишённые таких же жвал, как их наружные братья, и вместо этого сдавленно пищали. Вся битва с ними была унизительно тиха. Никаких салютов артиллерии, никаких выкриков соратников по оружию, и нет тараканьей мольбы о пощаде. Лишь свист моего клинка в воздухе, глухое шипение растворяющейся плоти в другой такой же субстанции, только другого цвета. Никому и не докажешь потом, что единолично с доблестью зачистила небольшое гнездо. Все трофеи плавились на глазах, лишая даже короткого ощущения победы. Гнусно, эти твари пытались оставить меня без малейшей радости. Не прощу.
С последним из них я расправилась по-особенному. Не отрезала лапы целиком, а сначала обрубила маленькие стопы. Ни на одну ножку не обопрёшься, и искалеченный Сарсур забавно пытался от меня уползти, прижавшись брюхом к земле. Оборачивался своим гибким телом, силился узнать, всё ли ещё я преследую его. Да я и не собиралась останавливаться. Его тело отлично разделено чешуйками на десять ровных частей. Я начала с задницы, как по разметке идеально отрубая понемногу от таракана. Он каждый раз чуть в кольцо не сворачивался, но продолжал своё бегство. Я с особым азартом делала каждый взмах, и на шестой чешуйке таракан перестал убегать. А он точно был ещё жив. Пусть его дымящиеся внутренности теперь вполне можно назвать наружностями, он двигал усами и еле заметно крутил головой. Я встала над ним и занесла клинок повыше, чтоб с такой силой рубануть, что таракан вообще перестанет быть похожим на такового.
На лице остались ошмётки последнего Сарсура. Не в силах самолично проверять, я попросила Элис просканировать местность и связать с заданием по устранению. Минута, и помощница вернулась с крайне приятной новостью. Первый участок зачищен, только внутри свербит чувство, словно я что-то забыла. Не смогла сделать, не успела, поэтому не заслужила наград. Я понимала природу таких мыслей, но справиться с ними в таком гнетущем одиночестве невозможно. Я уж точно знаю, ведь пытаюсь подобное провернуть с самого детства.
Жи́ла пуста, и я вернулась в город. Тут хотелось всё-таки увидеться с вождём. Он словно прочитал мои мысли и сразу прислал сообщение на ВЕРИ-СМАРТ. «Тараканов больше нет. Ни одной сигнатуры. Спасибо. Остались две точки. Когда их выполнить — решать только тебе одной». Я уже занесла палец, чтоб поставить активной вторую точку, но тут же задумалась. Не уверена, что справлюсь, если нечто схожее с событиями пещеры увижу ещё раз. Слишком мало времени прошло. Я в обиде на саму себя, что не могу с этим совладать. Внутри всё рушится, и одна Элис знает, насколько мне плохо. Как лучшая подруга, она смолчит ещё раз, ведь она тоже читает каждую мою мысль, пропуская сквозь свои алгоритмы и мельчайшие идеи.
Хочется вернуться в бар, чтоб сбросить этот Отсчёт. Так скорее наступит следующий. Пусть тогда рискую даже не дожить до третьей вылазки. Застрявшая в выборах, я двинулась сквозь просыпающийся город. Не знаю, какое тут производство, помимо спиртного, но десятки жителей сновали туда-сюда. И все спешат, словно без их торопливых движений всё поселение застрянет в подвешенном состоянии. Смешные, словно совсем маленькие таракашки, думающие, что уже способны на нечто большее. Знали бы они, что творится за стенами их маленького мира, так давно бы вождя или силой, или уговорами заставили вывести их наружу. Ну или же они обо всём в курсе…
