Это были вопросы, которые прежде его никогда не занимали. И у него не было на них ответов. И ему было совершенно ясно, что ни один человек на этой планете не поможет ему получить ответы.
А теперь вот появился и еще один вопрос — отправиться к майору Бабушкину прямо сейчас? Якобы послушавшись упыриного совета… Или, наоборот, подождать?..
Сразу к майору он все-таки не пошел. А зря, потому что когда вернулся в «Приют странников», портье сообщил:
— Вас, господин Кайманов, разыскивал посыльный от майора Бабушкина.
— А что-нибудь передать этот посыльный просил?
— Просил. — Портье глянул куда-то под стойку. — Майор Бабушкин ждет вас сегодня в своем кабинете ровно в полдень.
— Спасибо!
Ну вот… Все-таки они оперативно работают: и мертвяки, и черепа! И суток не прошло, а уже есть результаты! Интересно, чем порадует майор? А ничем, скорее всего! Потому что если в исчезновении агента нет вины людей Карабаса, значит, это сделали люди майора.
Тут ему пришло в голову, что Карабас вполне мог и обмануть его, что все-таки именно мертвяки похитили агента. Однако он не согласился с самим собой. Нет, тогда бы Карабас не вернул ему деньги. Тогда бы разговор был совершенно другим, Карабас попытался бы напугать его, заставить прекратить поиски якобы по собственной воле. И получается, что ему, Осетру, придется столкнуться не с бандитами, когда можно в сложной ситуации попросить помощи у администрации, ему придется столкнуться с самой администрацией, и впору будет просить помощи у бандитов. Вот только вряд ли бандиты захотят ссориться с черепами из-за судьбы какого-то торговца. Может, приоткрыть завесу тайны и пообещать им, к примеру, изменение приговора?.. Не поверят. И правильно сделают! И потом… Обман — это умный тактический прием, если он касается противника. Если же пытаешься обмануть потенциальных союзников, то это глупый тактический прием. У таких, с позволения сказать, оперативных работников с каждым разом союзников будет меньше и меньше, пока не останется совсем.
И он снова вернулся к уже не раз поставленному перед собой вопросу. Почему для «суворовской купели» кадету Приданникову избрали столь необычное задание. Все-таки «росомахи» — не специалисты по работе среди заключенных! Было бы понятно, если бы кадета сбросили куда-нибудь в пустыню на Каракуме или в джунгли Новой Колхиды с тем, чтобы он преодолел козни природы и собственную слабость, чтобы проявил упорство и закалил характер. Но заниматься, в общем-то, полицейской операцией!..
Однако нового ответа на старый вопрос у него не возникло. Такое могло произойти только в случае капитального провала тех, кто должен выполнять эту работу. Неужели Кресты настолько погрязли в коррупции, что в столице приняли решение бросить в здешнее болото неопытного кадета?..
А вот на этот вопрос ответа у него не было вообще.
Ровно в полдень он вошел в приемную майора Бабушкина. Череп-лейтенант его узнал, тут же доложил начальнику. Не прошло и пары минут, как Осетр сидел перед майором.
Тот посмотрел на посетителя с некоторым неудовольствием. Потом физиономия его обрела выражение задумчивости: было ощущение, что череп не знает, о чем говорить с приглашенным.
Однако Осетру оставалось молча ждать. Не говорить же хозяину кабинета: «Слушаю вас!» Реплика не по мизансцене. А может даже, и не по сценарию…
Мысль показалась Осетру остроумной, и тут майор наконец заговорил.
— А скажите-ка мне, молодой человек, где вы находились в первую ночь после вашего появления в Черткове?
Вопрос был настолько неожиданным, что Осетр едва не вскочил. Однако удержался. Принялся вспоминать. То есть не то чтобы он запамятовал, где находился и что делал в последние дни, а просто слишком уж был ошарашен.
— Спал в доме на Лазурной улице. У водителя грузовика по кличке Чинганчгук. Это водителя так зовут, а не грузовик. Хотя нет, зовут его Матвей… э-э… Степанович… Фамилии, простите, не помню. Он приютил меня на первое время, пока я не определился с гостиницей. Ну и…
Что «ну и», он и сам не знал. Потому что совершенно определенно представил себе, каким будет следующий вопрос.
И вопрос последовал:
— Этот ваш водитель сможет подтвердить ваши слова?
Да, это был еще тот вопрос. Чинганчгук ведь провел ночь в объятиях девочек «тетушки» Баян и вовсе не мог знать, чем занимался ночью его внезапный постоялец. Может, грабил, насиловал и убивал…
— А в чем дело?
— А дело в том, что в эту самую ночь был убит врач нашего городского лазарета. Вам не кажется, что тут складывается любопытная связь. Днем в Черткове появляетесь вы, а ночью убивают нашего врача.
— А я что, единственный, кто в этот день появился в городе?
— Нет, кроме вас, был еще один такой.
— И почему бы вам не спросить этого человека?
— Спросим, не волнуйтесь. Всему свое время!
— Кстати, а с чего вы решили, что вашего врача убили приезжие? По-моему, тут у вас своих убийц хватает.
Майор усмехнулся, достал из стола пачку сигарет и пепельницу, закурил, выпустив струю дыма в сторону Осетра.
— Да, своих у нас хватает. Вот только почему-то десять лет жил на Угловке врач Герасимов, и никому не требовалось его убивать. А стоило здесь появиться вам, и доктора тут же замочили.
Значение последнего слова Осетр уже знал.
— В самом деле, любопытная связь, не находите?
— Нахожу. Но уверяю вас, я к этому делу не имею никакого отношения.
Майор снова усмехнулся:
— Ваше дело уверять, наше дело проверять. Где сейчас этот ваш Чинганчгук?
— Не знаю… Может быть, дома, а может… — Осетр пожал плечами.
— Вы понимаете, что у меня имеются все основания задержать вас? Пока ваше алиби не подтвердится…
Основания имелись — это было ясно даже полному придурку.
— Как, вы говорите, зовут вашего водителя?
— Матвей Степанович. Кличка Чинганчгук. — И тут Осетр вспомнил. — Спицын его фамилия.
Майор вытащил из ящика стола серую коробочку компа, коснулся сенсоров. С шорохом над углом стола раскрылся видеопласт, нарисовалась вирт-клава. Пальцы-сосиски с удивительной легкостью забегали по клаве.
— Ага… Матвей Спицын… Разжалованный военный… Проживает на улице Лазурной, дом тридцать три.
Майор выключил комп, убрал в стол. Потом раздавил в пепельнице сигарету и встал.
— Посидите.
Вышел. Через несколько секунд вернулся.
— Встаньте-ка!
Осетр встал.
— Ладони покажите! Что у вас там за пятна?
