Продолжая пялиться невидящим взглядом на гироскопы, вдруг подумал: а почему бы мне не попробовать «прозондировать» шары у меня в руках? Понятно, что это не кусок металла, а сложная структура, но я ведь и не собираюсь что-то там менять. Так, посмотрю одним глазком.
В общем, не сдержался. Держа гироскопы по-прежнему в ладонях, напитал их небольшим количеством Силы, совсем немного, просто чтобы образовалась связь, через которую я и буду «сканировать». И первым делом попробовал разобраться в начинке шариков. Увы, там такое было намешано, что не с моими знаниями пытаться это осознать. Я уж хотел было бросить эту затею, но тут подумал: а нафига мне что-то там осознавать? Не, правда. Если подумать, любой метал тоже нифига не прост. Я, например, не знаю, какое у него строение и за счет чего он вообще существует, но, тем не менее, способен ощущать его гармонию. Так почему бы и здесь так же не поступить? Короче, подумав пару минут, решил рискнуть, в конце концов не такие уж они и дорогие, эти гироскопы…. Ну ладно, вру — дорогие, но уж парочку-то я смогу оплатить. К тому же ПП-14 вообще куплен за мой счет. Я тогда просто не знал, что у Дзика есть деталька не хуже этой.
Резко выдохнув, вновь настроился на предметы у меня в руках, но на этот раз не пытался заглянуть внутрь, а представил шарики единым целым. Сначала «почувствовал» саму деталь, потом «ощутил» ее через Силу, после чего совместил чувства и ощущения и, наконец, смог…, наверное, все-таки ощутить некую неправильность внутри гироскопов. Попробовал понять более детально и сбился, потому что, как уже говорилось, разобраться, что там творится внутри, я не мог. Повторил процедуру и, когда вновь почувствовал нечто, что должно было быть не так, чисто по привычке послал внутрь одного из гироскопа импульс, который должен был все исправить. Чтоб вам было понятней, это как скатерть на столе — вроде все нормально, но небольшие складки цепляют глаз. Вот я сейчас одним движением и разгладил те «складки».
— Ой, — замер я, услышав довольно громкий щелчок.
— Представляешь, — подошел со спины Дзик, — это, оказывается, последняя рабочая пэгэшка. А ты чего застыл-то?
— М-м-м… слушай, Дзик, у меня к тебе просьба будет. Не мог бы ты протестить вот эту деталь.
— РР-7? А что с ней не так?
— Ну-у-у… я… как бы это… в общем, не нравится она мне что-то. Джедай я, в конце концов, или нет?
— Хм, ладно. Проверю.
— Только ты побыстрей, хорошо? Чтоб уж сделать, наконец, выбор.
— Ладно-ладно, торопыга. Завтра с утра и протестирую.
— Спасибо, Дзик. Ты самый лучший дядька на свете.
— Ну уж… — засмущался он слегка, — так прям и самый лучший.
— Для конкретно этого юнлинга — несомненно.
Фух, вроде отмазался. После такого щелка там по-любому что-то сломалось. А я, вроде как, и не при делах, просто что-то почуял…. Блин, по-детски как-то. Надо уметь принимать ответственность за свои дела. И я, несомненно, буду это делать, но в другой раз. Да, несомненно. Черт, и что мне стоило «щелкнуть» в своем гироскопе?
— О-хо-хо. Совсем ты засмущал лысого меня, — потер Дзик упомянутую часть головы. — Сейчас-то что делать будешь?
— Да пойду, пожалуй, — глянул я на часы. — Помедитировать даже успею. Недолго, правда, но уж сколько есть. Ладно, Дзик, бывай, завтра увидимся.
— До завтра, малыш.
— Дерош, — обратился я к стоящему напротив R3T1 Дзика дроиду, — не посрами там хозяина, матюгайся от души. — В ответ раздалось пиликание сразу от двух дроидов. Я бинарный еще не очень хорошо знал, но то, что парочка жестянок жутко возмущалась, я понял. — Да-да, Артрит, — хмыкнул я, — и тебя туда же.
«Артрит», если кто не понял, мое вольное переиначивание имени R3T1. ар, три, тэ. Последнюю циферку, я решил не замечать. Не совсем точное, ну так на то оно и вольное. Как же здорово, что в местном фольклоре мат тоже запиликивают, а то такую хохму пришлось бы забыть.
На следующий день нашу группу ожидал новый урок — стрелковая подготовка. Пятьдесят минут нам читали лекцию о различных стреляющих штуках, их применении, опасности для нас, для противника, когда можно пользоваться, когда нет, ну и, конечно, технику безопасности. И вот, наконец, нам вручили по учебному бластеру и дали пострелять по цели. И, скажу я вам, это было круто. Почти так же круто, как и световой меч. В своем мире я стрелял всего два раза. Оба раза зимой, и оба раза по пять патронов. А стрельбище зимой и в армии — это нифига не здорово. Да еще и калаш. Не то чтобы Ак-74 — это плохо, просто… ну… это ведь всего лишь калаш. А тут, пусть и учебный, но бластер! Стреляющий светящейся хренью. Без отдачи. Вокруг меня была фантастика, знакомая с детства фантастика, но именно в такие моменты я это чувствовал даже кончиками волос. Не голограммы, не космические корабли, которых я толком и не видел, не вид Корусанта за окном, а световой меч, бластер и телекинез.
Выстрел за выстрелом я наблюдал, как в цель уносится заряд бластера, и слушал этот прикольный звук «пиу». Выстрел за выстрелом. И еще один, и еще. На, сука, на, на!
— Дакари! — Ой-ёй, кажется, я заигрался. — Я для кого распинался тут целый час? — подошел ко мне наставник. — Сколько раз мне надо повторить, что бластер — не игрушка для стрельбы из-под ноги? Или ты думаешь, что попал в развлекательный центр? А может и весь Орден для тебя всего лишь детская площадка? — Тут он бросил взгляд на экран с результатами моей стрельбы. — Дакари! Девятнадцать выстрелов, и всего шесть очков?! Да даже слепой стреляет лучше! Да моя бабка левой ногой стреляет лучше! Что это за результат такой, Дакари!? Ну и что ты молчишь, юнлинг? Отвечай!
Вот крикун, а? И что он хочет услышать?
— Ну… мне всего шесть лет, вот я и подумал, что шесть очков…
— Ах шесть лет…. В году триста шестьдесят восемь дней, юнлинг, — произнес он благожелательно, а потом вдруг резко опять перешел на крик. — Так почему я вижу шесть очков, а не две тысячи двести восемь!?
— Потому что это против законов физики?
— Телекинез тоже вне законов физики, но ты ведь им пользуешься?! Или ты и им пользоваться не умеешь?! — Вот блин, этак он на любой мой ответ чего-нибудь придумает. Лучше вообще буду помалкивать. Изображу раскаянье.
И чего он, в самом деле, раскричался? Мне ведь и правда всего шесть лет, неужто нельзя сделать поблажку? Короче, распинался он минут пять, воруя мое время на стрельбу, но вот, наконец, закончил и отошел, а я вернулся к прежнему занятию.
Выстрел, еще один. Взгляд на экран — тридцать восемь очков. Маловато как-то. Прицелиться, выстрелить, бросить взгляд на экран. Опять прицелиться. Выстрелить, еще раз, еще. Черт, но как же меня все-таки прет это занятие. Выстрел, выстрел, выстрел… на, сучка, на. Что съел? На еще…
