Невидящим взглядом уставился Брим в глубину темной комнаты, задумчиво потягивая логийское и размышляя о том, что ждет его в следующий год. Грядет война; впрочем, для него это было почти облегчением. Гораздо больше его тревожило то, что война эта — окончится она победой или поражением — будет в любом случае означать конец старой, тысячелетней цивилизации, благами которой Империя Грейффина IV так привыкла наслаждаться. Он немного нахмурился, когда рядом с его столом задержалась чья-то рослая фигура. Фигура не исчезала — Брим поднял взгляд и брезгливо поморщился.
Сияя, словно идол из фальшивого золота, рядом с ним высился сам Пувис Амхерст, глава КМГС. В парадном флотском мундире он вполне производил впечатление на тех, кто его не знал, — несмотря даже на отсутствие на груди его боевых нашивок.
— Ну что, карескриец, — прошипел он. — Ты все же продолжаешь свою подготовку к войне, несмотря на то личное предупреждение, что я передал тебе год назад в Адмиралтействе. Что ты скажешь в свое оправдание?
Брим подавил острое желание врезать этому расфуфыренному паяцу по аристократическому носу и улыбнулся.
— Твое предупреждение не очень-то меня напугало, Амхерст, — ответил он. — Ты мог бы заметить и сам, что я жив и здоров.
— Вражда к нашим друзьям из Лиги еще будет стоить тебе твоей жалкой жизни, — с ненавистью выплюнул Амхерст и злобно прищурился. — И как ты посмел обращаться ко мне не по званию, коммандер Брим? Я ведь и об этом тебя предупреждал, и не раз!
— Значит, мало предупреждал, жукид, — тихо произнес Брим. — Я еще год назад говорил тебе, что лучшее звание, на которое ты должен рассчитывать, — это «предатель», по меньшей мере до тех пор, пока ты остаешься местным администратором этого вашего КМГС.
Цепляясь побелевшими пальцами за золотые пуговицы мундира, Амхерст несколько мгновений молча смотрел на Брима, задыхаясь от ярости.
— Верховный Координатор КМГС в Империи! — прошипел он, побагровев.
— Предатель, — с услужливой улыбкой поправил его Брим.
— Гнусный карескрийский жукид! — задохнулся Амхерст. — Ты так же мало уважаешь мундир Империи, как твой вонючий соотечественник Бакстер Колхаун!
— Мундир мы уважаем, Амхерст, — все с той же улыбкой возразил Брим, — но не то дерьмо, на котором он сидит. И не советую тебе проходиться насчет Карескрии.
Единственным ответом на это было побагровевшее еще сильнее лицо Амхерста.
— Так, значит, теперь ты со своим дружком подался на службу Флюванне, да? — выдавил из себя наконец тот и презрительно усмехнулся. — От моего взгляда не ускользнет ни один ваш шаг, проклятые милитаристы.
Брим равнодушно пожал плечами и продолжал молчать.
— Милитарист! — злобно прошипел КМГСовец. — Ты навлекаешь проклятие на наши головы, несмотря на все наши старания сохранить мир!
Брим покачал головой.
— Вот тут ты ошибаешься, Амхерст, — сказал он, встречаясь взглядом со своим бывшим однополчанином. — Мы ведь говорили об этом с тобой год назад в твоем кабинете. Война нужна мне не больше, чем тебе — или любому из твоих дорогих КМГСовцев. Собственно, я борюсь за мир так же отчаянно, как остальные. Разница только в том, что я хочу достойного мира, того, что позволит нам существовать в Империи, пусть даже при всех ее недостатках. А добиться этого можно, только обладая силой — то есть мощным флотом.
Ты же со своим КМГСом хочешь сохранить мир путем капитуляции. В таком случае мы сделаемся рабами Лиги Темных Звезд Негрола Трианского, и править нами будут обдолбанные этой их травой Контролеры. И какой бы несовершенной ни стала наша Империя, она в тысячи раз лучше этого.
— И ты готов бросать на алтарь войны жизни мужчин и женщин? — почти визжал Амхерст. — Ты же видел — как и я, — насколько это ужасно?
— Вот тут-то и кроется основная разница между нами, — спокойно отвечал Брим. — Война пугала тебя. Я сам видел это, когда мы с тобой летали на старом «Свирепом». Она так страшила тебя, что твой отец использовал все свое влияние, чтобы тебя держали подальше от боя. — Он прищурился. — А мы, остальные, продолжали — и продолжаем — драться, потому что потерять свободу для нас страшнее, чем потерять жизнь! Для большинства из нас жизнь без свободы мало что значит. Поверь мне, Амхерст, это я видел на каждой планете из тех, что мы освобождали от твоих приятелей-облачников.
Глаза Амхерста превратились от злости в узкие щелочки.
— Уж не намекаешь ли ты, — спросил он дрожащим от ярости голосом, — что я трус?
— Никаких намеков, Амхерст, — все так же спокойно улыбнулся Брим. — Это всего лишь констатация факта. Ты — трус, самый натуральный. Равно как и все остальные в твоем убогом КМГС.
Амхерст словно окаменел, сжав руки в кулаки.
— Ты мне еще заплатишь за это, Брим. Дорого заплатишь, — прошипел он сквозь зубы.
— Посмотрим, посмотрим, Амхерст, — кивнул Брим. — Впрочем, вот тебе мой совет: береги и ты свою шкуру, а то ведь мало что. Если победит Лига, первые из имперских, на которых они начнут упражняться в стрельбе, будете именно вы, КМГСовцы. Они всегда избавляются в первую очередь от ненадежных элементов. Так им легче править. — Он невесело усмехнулся, глядя тому прямо в глаза. — А если Лига не победит в той войне, которую они готовы начать, — добавил он, — ты скорее всего закончишь свою жизнь на виселице: толпа редко дожидается результатов суда.
На мгновение тень страха пробежала по породистому лицу Амхерста, но он быстро совладал с собой и чванливо заложил руку за отворот мундира.
— Будь ты в форме, Брим, я бы закатал тебя в самую вонючую темницу Авалона за нарушение субординации.
— Но ты не можешь, — с улыбкой констатировал Брим. — Во-первых, у тебя нет свидетелей. А во-вторых, жукид, ты сам уже сказал: я теперь офицер Флювийского Флота. Брось меня в тюрьму — и ты спровоцируешь межпланетный инцидент.
— Безродный карескрийский ублюдок, — выругался Амхерст. — Значит, я был прав! — Его лицо перекосилось от злобы. — Помяни мои слова, ты еще убедишься в моем могуществе.
С этими словами он круто повернулся и устремился к выходу — так быстро, что врезался в официанта с подносом грязной посуды. Звон бьющегося фаянса и стекла заставил всех обернуться в его сторону.
В наступившей потрясенной тишине шепот Брима послышался особенно громко:
— Тес! Коммодор…
Застигнутый врасплох Амхерст повернулся:
— Ну что еще, Брим?
— Поосторожнее, старина! — дружеским тоном посоветовал ему Брим.
Взбешенный КМГСовец едва не рухнул, поскользнувшись на осколках битой посуды, и кубарем вылетел на улицу. Следом за ним вышел какой-то симпатичный молодой человек в форме сержанта.
