— И еще, вот из личного состава я никого и не видел.
— Так работают весь день, что в канцелярии делать, а живут по квартирам. Ну давай в парк, в мастерскую и на природу.
— Слушаюсь Мастер, — как то самопроизвольно сказал я и ведь попал в точку.
— Можешь так и называть.
Весь следующий день он показывал и рассказывал, такое о военной профессии снайпера, что мало кому известно и вряд ли будет известно. Как всякое высокое мастерство, оно состояло из тысячи мелочей, в котором мелочей не было — по определению.
Мы приехали на опушку леса, Кириллов достал сумку и из нее два маскировочных халата комбинезона — один гладкий, один лохматый. Показал как их одевать, как подогнать по фигуре, росту и сказал, что каждый снайпер делает себе комбез сам, в зависимости от полевого театра действий. Затем приказал мне нацепить полную снарягу и с СВД на шее бежать за ним по лесу, стараясь соблюдать максимум скрытности. Показывал где и как нужно бежать в зависимости от грунта и леса, оказалось, целая наука. Ознакомил с основными принципами маскировки: одел лохматый комбинезон, сказал мне отвернуться досчитать до 50 и искать его на этой поляне, дал срок минуту. Я не нашел. Когда же замаскировался я, то через тридцать секунд услышал покашливание слева от себя. Оказывается он здесь находился уже секунд десять, фантастика.
Обедали тормозком взятым Кирилловым из дома. Он посоветовал, как тренировать зрительную память, повседневно и ежечасно. И опять показывал и рассказывал, как незаметно передвигаться — все равно бегом, ползком или на корточках, какие лучше на намечать ориентиры остановок при скрытном передвижении.
Я приуныл, чувствуя себя полным салабоном. А в конце дня он меня окончательно добил:
— Алексей, снайпер не тот, кто отлично палит по мишени выбивая дыру в яблочке, на любом расстоянии. Снайпер, это кто после подготовки его выстрела сотней человек, придет не заметно, оборудует позицию не заметно. Точно отстреляется, не более, чем за три секунды и уйдет не заметно. А с какого расстояния он будет стрелять и сколько раз, не суть важно.
Ладно, теперь ближе к теме. Мы все таки не пехотные снайперы, хотя и носим форму мотострелков, но работаем парами. Напарник осуществляет огневое прикрытие и целеуказание, но всегда должен быть готов к выстрелу по цели задания. Вот об этом я расскажу подробнее и в примерах.
— Мастер, значит я буду у вас напарником.
— Да.
— Я приложу все усилия.
— Ну и ладушки.
Я понял, что решение созрело на этой поляне и не понимал, что послужило катализатором его принятия. Одно было ясно, что мне только что, невероятно, фантастически повезло. Или наоборот.
Когда приехали в мастерскую, я спросил у Кириллова:
— Чего этот токарно-винторезный станок особой точности, так захламлено стоит?
— А три раза приезжали спецы с завода-изготовителя, навезли ЗИПа комплекта три, ничего не сумели сделать и с заменой тянут. Говорят не определяемый заводской брак, а станок нам как воздух нужен. Все снайперы по себя винтовки делают, как правило.
— А вот этот, особо высокой точности в порядке?
— Только он и выручает. А ты разбираешься?
— Восемь лет ремонтировал всякие.
— Возьмешься, — бескомпромиссно спросил Кириллов.
— Да, только в выходные, они у меня будут?
— Один точно.
— Ну тогда и посмотрим, но мне будет нужен доступ к ЗИПу, инструментам и всем станкам. И закалочным печам тоже, ко всему.
— Начальник придет точно. Все будет.
Когда утром, Касимов повел меня в специальную роту минирования, он сказал:
— Лобанов, будь осторожней с этими мудрилами, они ради лучшего усвоения материала могут и пальцы оторвать. Фанатики. Кириллов, год без напарника. Знаешь с какой вышины бригаду напрягают, по этому поводу? И не знай, проще будет. Я капитана, таким довольным видел, как сегодня, когда ему сказали, что по мобилизационному плану отдельная группа разворачивается в отдельный батальон. Ты уж осторожней.
Да фанатики в роте были еще те, ко мне прикрепили старшего лейтенанта лет 24. Капитан, командир роты, доверительно сказал Касимову:
— Восходящая звезда минного дела. Поэт. Композитор.
— Вот о таком случае я тебе и говорил, — прошептал мне старший лейтенант.
— Ну что же, пережили разруху, переживем и…учебу. — вовремя остановился я.
Со минером быстренько смотались в парк, взяли ГАЗ-69 двухдверный и подъехали к минному складу, загрузились минами различных типов в основном МОН-50, электродетонаторами, взрывателями и отбыли на охраняемый полигон роты расположенный в выработанном глиняном карьере, на небольшой возвышенности.
Уже через два часа я ничего не слышал и это было только начало. К сумеркам я оглох на все дырки которые у меня есть и понял: что я знаю, что ничего не знаю. А старший лейтенант, аж светился, как великий старец, пророк Мафусаил, обративший очередного грешника в истинную веру.
Расставаясь в парке, он сказал мне:
— Ты не цепенеешь он взрывов, как кролик перед удавом. Это хорошо, но и плохо. Взрывы нужно уважать. Можешь всегда обратиться ко мне, по минному делу.
Расстались с взаимным уважением.
Утром Валеев меня встретил вопросом:
— Слышишь?
— С трудом, — ответил я.
— Ну это нормально. После Фельдмана обычно сутки не слышат.
— Пойдем к Сенсею, старшему инструктору по рукопашному бою.
Додзё, а точнее спортивный зал, был небольшим, но насыщенным оборудованием. Но как рассказал Валеев, занятия в основном проходят на природе, здесь только пробы, испытания или тренировки лучших бойцов.
— Давно я тебя не видел, капитан. — сказал невысокий худощавый мужчина неопределенного возраста: от 49 до 60 лет, в застиранном, но отглаженном камуфляже и в китайских полукедах.
— Здравие желаю Сенсей, никак не могу разобраться с делами.
— А они всегда будут и будет их много, а годы уходят.
Капитан стоял, как провинившийся школьник из картины "Опять двойка". художника Решетникова.
— Кого привел?
— Новый напарник Кириллова, лейтенант Алексей Лобанов.
— И кто его выбрал, ему в напарники?
— Он сам.
— Вот даже как, ну пойдем напарник, переоденемся. — пошел с татами инструктор и проходя мимо меня пытался ударить локтем в печень. Ага, меня Семеныч, так ловил с семи лет. Отбил в ход и хотел захватить локтевым сгибом за горло, однако получил пяткой по ступне и Сенсей, с видимой легкостью, разорвал дистанцию.
— Нет, ну пойдем переоденемся, я просто пошутил. Какой ты недоверчивый.
Ну да, с таким волчьим взглядом, только и шутить.
