– Как живой, – всхлипнула Лика, утыкаясь в грудь Дэну.
Киборг скопировал братские объятия покойного друга, прислушался к новым ощущениям и переложил правую руку пониже.
– Да нет, не спутаешь – вон уже трупные пятна на щеках проступили, – возразила тоже заплаканная, но ратующая за истину Полина.
На гроб с гулким стуком вспрыгнула кошка. Обнаружив под собой не теплую грудь, а холодный прозрачный пластик, она очень удивилась и попыталась его прокопать. Вениамин поспешно ее шуганул.
– Надо организовать погребальную церемонию, – печально, но твердо направил скорбь в деловое русло Станислав.
– А какую? Тед ничего на этот счет не говорил? – Вениамин обвел друзей растерянным взглядом, однако те одинаково смущенно развели руками или пожали плечами, стыдясь, что так плохо знали вроде бы близкого и открытого друга.
– Воспользуемся мусоросжигателем? – наивно предложил Дэн.
– А сам ты туда не хотел! – укоризненно напомнила Полина.
– Я заживо не хотел. А ему уже все равно.
– Да, кремация, наверное, предпочтительнее, – согласился капитан, не уточняя, для кого именно. Пепел много места не занимает, а потом уж можно везти его куда угодно и хоть закапывать, хоть развеивать в космосе, хоть ностальгически хранить в сейфе. – Только, разумеется, в нормальном крематории.
Сквозь гроб «проросла» Маша в черном белье. Откинув с лица частую вуальку, она всмотрелась в застывшее лицо усопшего, промокнула салфеткой потеки туши на щеках и хриплым от слез голосом сообщила:
– У инсектоидов не принято сжигать покойников, ближайший крематорий находится на «Стреле», в семи световых годах отсюда.
– Туда еще как-то добраться надо, – вздохнул Станислав. – Я разместил заявку на сайте вакансий, но это же Гамма, придется или подождать, пока в базе не появится свободный пилот-человек, или нанимать заолтанца.
– Лучше подождем, – содрогнулась Полина. – Видеть этих насекомых не могу!
Судя по такому заявлению от зоолога, ее горе действительно не поддавалось обмеру.
– Хорошо, тогда давайте переставим гроб в его каюту… Или лучше в грузовой отсек? – заколебался капитан. – Если перегрузки пойдут, а страховочно-пристяжная система койки на человека рассчитана, не на ящик…
– В каюту, – решительно возразила Полина. – Там ему будет уютнее… Ы-ы-ы!
Дэн деликатно сдвинул Лику вправо и привлек рыдающую подругу на освободившуюся часть груди. Вид у него стал еще более задумчивый.
Станислав и Михалыч уже с двух концов взялись за ящик, когда в корабль постучались и поднялись гости: худая жилистая женщина с обветренным лицом и рослый, широкоплечий, загорелый до черноты мужчина. Оба темноволосые, полуседые, в годах, но очень бойкие и так неодобрительно посматривающие по сторонам, словно два пастора, по долгу службы оказавшиеся в борделе.
– Долетался все-таки, – сквозь зубы процедил мужчина, потрогав ящик и убедившись, что это не розыгрыш.
– Ричард! – возмущенно прошептала женщина. – Как тебе не стыдно, это же твой сын!
Мужчина поморщился, словно ему напомнили о чем-то позорном. Вряд ли слова жены его действительно проняли, скорее он решил следовать правилу: «О мертвых либо хорошо, либо ничего».
– Верно, и мы прилетели, чтобы забрать его и похоронить на семейном кладбище.
Станислав ощутил подленькое облегчение, однако тут же его отогнал и возразил:
– Простите, но я полагаю, что если Теодор не хотел возвращаться домой живым, то мертвому ему там тоже делать нечего.
– Мы его ближайшие родственники, – огрызнулся отец. – И по закону имеем полное право забрать тело и распорядиться им по своему усмотрению.
– Что, нам даже после смерти от вашей чертовой фермы не избавиться?! – не выдержала Лика.
– А с тобой я еще поговорю, – запыхтел любящий папаша, наливаясь багрянцем. – Дома. Ну-ка живо отойди от этого рыжего хлыща!
Лика вцепилась в Дэна еще крепче. Киборг недобро наклонил голову, но назревающую драку (точнее, беспилотный полет «убитых горем» родителей с верхней ступеньки трапа) прервали новые визитеры, заставившие оцепенеть даже Станислава: толстый потный полицейский и заолтанец Б-пола.
Инопланетянка в гробовой тишине, только шипастые лапы по полу постукивали, подошла к ящику, обшарила его усами, то разворачивая, то складывая челюсти, и брезгливо уточнила:
– Это и есть убийца нашей обожаемой со-мамы?
– Совершенно верно, – подтвердил полицейский, выступающий в роли официального лица и явно очень ею тяготящийся.
– В таком случае от имени всего моего рода я требую, чтобы вы выдали его нам, – непререкаемо прострекотала инсектоидша.
– Зачем? – растерялся капитан. – Он и так уже мертвый.
– Для ритуального осквернения трупа, разумеется, – невозмутимо пояснила заолтанка.
– Иначе ваша мама не сможет упокоиться с миром? – не удержалась от профессионального вопроса Лика.
– Иначе нам придется мстить его родственникам и друзьям, – отрезала инсектоидша. – Ничего личного, такая традиция.
– Это точно, – виновато развел руками полицейский. – Поэтому советую отдать, ему-то уже все равно.
Дэн торжествующе посмотрел на Полину.
– У нас тоже есть традиции! – возмутился отец Теда, и Станислав понял, от кого несчастный парень унаследовал свои упрямство, бесстрашие и, увы, дурость. – С его «друзьями» можете делать что хотите, это они нашего сына до такой позорной смерти довели, а тело забираем мы, и точка!
– Мы его вам еще не отдали, – сурово напомнил капитан. – И никому не отдадим. Да, он наш друг, а значит, должен упокоиться так, как того заслуживает!
Заолтанка начала опасно вибрировать, полицейский на всякий случай посторонился. Дэн отработанным движением задвинул девушек себе за спину, но тут Полину осенило:
– Слушайте, народ, это же всего лишь труп, ему уже действительно все равно! Ну так давайте разрежем его на три части, и вопрос решен!
– А потом кинем жребий, – поспешно добавил Станислав, предвосхищая вопросы, кому что достанется.
Спорщики на минуту опешили от столь радикального предложения, а потом одобрительно загалдели и закивали, пропуская к гробу Михалыча с лазерным резаком.
Механик поколдовал с инструментом, выставляя луч на максимум, и сосредоточенно, осознавая крайнюю важность своей работы, сделал первый разрез.
– А-а-а, не трогайте меня, сволочи!!! – Теодор, до сих пор абстрактно наблюдавший за этой сценой как будто со стороны, внезапно обрел способность орать и двигаться, чем незамедлительно воспользовался. – Это вам все равно, а не мне!
Лазерный резак отодвинулся и рассыпался вместе с остальной картинкой, и парень внезапно обнаружил, что сидит вовсе не в гробу, а в постели, причем без всякого комбеза, и шарахнулся от его вопля не Михалыч, а незнакомый человек в белом халате.
