измененного воина и обычной девушки их рождалось в разы меньше, а мальчишки в подобных союзах получались менее стандартизированные.
— Господин, — вышел из толпы аборигенов и поклонился высокий мужчина лет тридцати пяти на вид. Александр оценил его загорелое чуть обветренное лицо и решил, что вряд ли ему больше двадцати пяти. — Меня зовут Крудж Лок, — представился мужчина с жилистыми руками, широкими ладонями и пальцами пианиста, странновато смотрящимися на этих «клешнях». — Я был капитаном и владельцем ладьи «Чайка», — продолжил он. Александр мысленно кивнул.
Теперь хитрый и бесстрашный, если не сказать прямо — плутоватый и бесшабашный взгляд умных глаз на простом, совершенно деревенском лице с горбатым носом, вопросов не вызывал. «Для купца, да еще рискующего плыть по морю, самое то», — решил Александр, выслушав Круджа. Если вкратце, в мужике сошлись авантюрист и торгаш. Папаня его был мелким купчишкой, все время сетующим на поборы при переходе через срединное море. Сын, унаследовавший корабль и дело отца в возрасте двадцати годков, пару лет честно продолжал трудиться на старом маршруте, но потом поймал бортом топляк, потратился на ремонт, еще и сестры подросли, замуж выдавать надо, приданое собирать, конкурент удачно обернулся, воспользовавшись расплодившейся саранчой, одним словом — долги. Крудж оказался должен больше, чем мог себе позволить. Тогда-то он и решил плыть по морю вдоль берега. Удачно сплавал. Раз, другой, третий, десятый, а потом случилось то, что мешало развитию каботажного плаванья — внезапный шторм. Ладью унесло в море, и лишь чудом Крудж выбрал верный путь, привел ее к берегу, но тут им снова не повезло, и они вновь стали игрушкой для стихии. Вдоволь наигравшись со скорлупкой, волны бросили ее на подводные скалы, приготовившись поживиться телами людей, вот-вот должными попасть в их объятья, но тут появился Орлик с Милобудом, и водная стихия осталась ни с чем.
— Мы ваши должники, господин, и готовы служить вам душой и телом до полного расчета, — закончил речь Крудж.
«Гладко чешет, явно успел основные тезисы во время помывки с переодеванием прикинуть», — отметил для себя Александр. «Нет, тратить время на разговоры контрпродуктивно», — решил он, осмотрев толпу зарянцев. «Или заринцев?», — задумался он над тем, как правильней стоит жителей Зари именовать, но почти сразу же отбросил эту несвоевременную и далеко не первостепенную мысль. «Хоть зайцами и зайками, не важно», — усмехнулся про себя Александр и заговорил:
— Удостоить ли вас служением себе, я решу после проверки, — произносилось это все не просто от имени Велеса, но и голосом бога. Конечно, реакция на светящиеся глаза и так многое сказала Александру, но характерный металлический тембр был коронной фишкой гоаулдов. К тому же он пробирал до костей даже подготовленных слушателей, а уж те, кто сталкивался с подобным впервые…
— Бог всемогущий, — явил правильную реакцию и скорость мышления Крудж, простершись ниц.
«Так, помнят не только формулировки, но и основы… хм… этикета», — подобрал наиболее подходящее обобщение Александр.
— Все во власти твоей, все по воле твоей… — забормотали повторившие маневр командира аборигены.
Чуткий слух Александра, да и не только его, уловил не просто разнобой молитв, но и отличия в базовом тексте. Джафа это очень не понравилось. Впрочем, им бы восхваление любого бога, кроме своего, не пришлось по душе. Хоть и не отличались они особым рвением в плане канонов и прочих обрядов, да и верили специфически, но для них подобное святотатство проходило по разделу оскорбления господина.
— Ярополк, память считать, накормить, разместить, не забывать о том, что они пока еще гости, — приказал Александр.
Общее любопытство он удовлетворил, а сотрясать воздух и терять время на получение информации через разговоры или милые любому гоаулду допросы с пристрастием не собирался изначально. Первый воин поклонился и шевельнул рукой, давая команду джафа. И тут Крудж проявил похвальную разумность. Он быстренько вскочил, поклонился и принялся строить соотечественников. В прямом и переносном смысле. «Неплохо, даже хорошо», — оценил его успехи Александр, провожая взглядом конвоируемых витязями гостей.
Джафа вмешиваться не пришлось. Крудж сам шустро поднял своих, не постеснявшись привести в чувства особо впечатлительных оплеухой-другой, прямо пред ликом бога. «Интересно, а кто-то из собратьев на подобное попрание своей власти казнить и миловать обратил бы внимание?» — задумался Александр — и не смог дать однозначного ответа. Пока он размышлял, Крудж организованные остатки команды ладьи в подобие колонны построил и посмотрел на Ярополка — мол, готовы идти за вами или еще чего делать. Ярополк не просто бросил весьма одобрительный взгляд на Круджа, но и чуть приметно кивнул ему. Александр аж задумался — не намекают ли ему обратить внимание на перспективного кадра? «Нет, это уж совсем чушь, и так ясно, что обратил уже», — решил он, после кратких раздумий.
Плотно перекусив, Александр отправился в комнату, выполняющую роль кабинета. Все что ему требовалось для работы — каракеш и возможность подключиться к кристаллическому вычислителю Хатака. Или его малой версии, хоть в том же глайдере смерти или наручном браслете. Впрочем, он мог и вовсе уютненькой тьмой обойтись, но проработка религии имени себя все же шла лучше с использованием вспомогательных устройств и банков данных. Как-никак, Александр собирался под видом веры внедрять научные знания, прививать основы гигиены и многое другое, полезное на практике и способствующее прогрессу. В общем-то, велосипеда он не изобретал, лишь компилировал элементы из программы обучения джафа, волхвов и собственных знаний. Увеличивая информационную ценность и снижая религиозный догматизм.
Он исходил из знаний истории в бытность человеком, ведь именно жречество, вне зависимости от конкретных названий, в свое время стало теми, кто собирал и преумножал знания. Правда, потом оно же выступило мощным тормозом на пути развития, но именно этого Александр и собирался избежать. В определенном смысле, он превращал догматы в светские законы, создавал на их основе нечто вроде конституции. Само собой, требовалось учесть местные реалии, потому он не слишком усердствовал, ограничиваясь лишь обобщенными положениями. С одной стороны, это приведет к разнообразным толкованиям, но с другой — Александр боялся прописывать что-то жестко, как-никак, божественный статус подразумевает непогрешимость, и это могло не только помочь, но и серьезно навредить.
Провозившись с делами до глубокой ночи, Александр вышел из состояния подобного трансу и поспешил «заправиться». Умяв десяток пирогов, курицу, тарелку каши с мясом и пяток рыб, он почувствовал приятную истому от начавших восполняться запасов питательных веществ. «И когда только ускориться успел. Опять увлекся», — он покачал головой и отправился в кровать. Тут-то его и поджидал сюрприз. Увы, не прекрасная девушка, жаждущая согреть господина роскошным телом, а всего лишь стопка дисков со слепками памяти гостей. «Поди еще и
