И никаких признаков жизни.
Каждый хотел участвовать в спуске. — Так нельзя, — заявил Джордж. — Необходимо, чтобы кто-то остался здесь. На корабле.
— Почему? — недоумение Аликс казалось искренним. И это после того как несколькими часами ранее она умоляла о возвращении.
— Потому что только так делаются подобные вещи.
В разговор вмешалась Хатч.
— Он прав. Подумайте: здесь, без сомнения, присутствует риск. Любое нахождение людей вне корабля всегда сопряжено с риском. А в данном случае вы отправляетесь в инопланетную среду. Мы не знаем, что может поджидать нас там. Поэтому по меньшей мере один из нас должен оставаться здесь, в стороне от опасной тропы. — Она надеялась умерить их энтузиазм. На ее взгляд, вниз следовало отправить двоих, не более, пока неизвестно наверняка, что там нет никакой опасности.
— Согласен, — произнес Пит. — Лучше всего, чтобы вниз спустились мы с Джорджем — осмотреться. Убедиться, что там все в порядке…
— Пусть будет так, — проговорила Хатч.
Ник прищурился.
— Верно. И вы, парни, будете там первыми. А если вниз пойдем мы с Аликс?
— Эй, — возмутился Герман. — А про меня забыли? Сегодня мы собираемся делать историю. И старина Герман не будет сидеть здесь. — Его черты стали жестче, и Хатч поняла, что он вовсе не шутит.
Тор был еще более прямолинеен и объявил, что тоже не намерен оставаться.
Джордж вздохнул.
— Остается только гордиться собой.
— Итак, что мы делаем? — спросил Ник.
Джордж изучил свою команду, выискивая добровольца, который останется на корабле. Но ни от кого не получил поддержки.
— Выходит, что ты, Хатч, — сказал он.
— Сомнительная мысль. Вам понадобится человек, знакомый с защитными костюмами. На случай возникновения каких-либо проблем.
— В этом хорошо разбирается Тор, — сообщил Герман.
Она выдержала его взгляд и вежливо улыбнулась.
— Не повредит, если нас будет двое.
— Конечно, — поддержал Герман, хотя и не до конца понял мотивы Хатч: она не могла оставаться в безопасности, когда все пассажиры выйдут наружу.
Хатч вздохнула.
— Давайте возложим на Билла обязанность присматривать за всем.
— Вероятно, нужно дождаться восхода солнца, — предположила Аликс.
— До него почти трое суток, — заметил Билл.
Хатч покачала головой.
— Это поздно. А теперь самое лучшее для каждого — хорошенько выспаться. Высадка после завтрака.
Она поговорила несколько минут с Джорджем, предупреждая его о возможных опасностях лунной базы, затем спустилась в док и проверила по списку, чтобы убедиться, все ли готово к высадке. Ей предстояло ознакомить часть группы с обычной программой работы защитных костюмов. Это сулило очередное развлечение. Хатч загрузила пристежные ремни, добавила пару запасных, проверила бортовую кухню и водоснабжение. Затем подсоединила посадочный модуль к трубопроводу и велела Биллу заполнить топливные баки. После этого она забралась внутрь, уселась в кресло пилота, выключила освещение кабины и отсека и начала проверять индикаторы. И внезапно осознала, что она не одна.
Около открытого воздушного шлюза стоял Тор.
— Привет, — поздоровалась Хатч. — Заходи.
Он улыбнулся: ему хотелось что-то сказать, но он не знал, как это сделать.
— Что-то не так? — спросила она.
— Могу я быть откровенным?
— Разумеется.
— «Кондор» доставил тебе много страданий.
— Он доставил их всем.
— Но жизнь-то продолжается. Нас осталось еще много. Я имею в виду, знакомых уже много лет. — Он помрачнел. — Я так понимаю, ты… гм… дружила с этим капитаном? — Он быстро поправился, вспомнив имя: — Броули?
Хатч почувствовала, что вновь начинает терять выдержку. Вот черт возьми!
— Да, — сказала она. — Мы дружили.
Его ладонь коснулась ее руки.
— Мне очень жаль.
Она кивнула.
— Нам всем очень жаль.
— Ты хорошо знала его? Ничего, что я спросил?
Ничего, хотя я бы предпочла возразить .
— Мы близко знакомы несколько лет. А откуда ты узнал про это?
— Джордж рассказал.
— Надо же. Не думала, что кто-то знает об этом.
В его взгляде проступила нежность.
— Все знают.
Он отпустил ее руку, но Хатч не убрала запястье с ручки кресла. У нее было правило касательно отношений с пассажирами. Даже с теми, с кем ее связывало что-то личное. Но в эту минуту ей хотелось быть как можно ближе к Тору. Она проваливалась в темноту и нуждалась хотя бы в чьем-нибудь обществе.
А он, уже стоя в проеме воздушного шлюза, по-прежнему что-то говорил, но только какая-то ее часть прислушивалась к нему. Он объяснял, как уверенно себя чувствует, зная, что она командует «Мемфисом», и как рад, что он здесь, несмотря на все случившееся. Хатч смотрела на него снизу вверх и вдруг к собственному испугу, да, несомненно, и Тора тоже — потянула его вниз, на ручку кресла.
Его руки обняли ее и удержали, мягко покачивая.
Утром группа расположилась вокруг посадочного модуля и слушала: Хатч объясняла и показывала, как действуют защитные костюмы. Это гибкие силовые оболочки, поясняла она, которые сами принимают форму тела и ощущаются скорее как просторная хлопчатобумажная одежда. Исключение составлял эффект жесткой оболочки в области лица, обеспечивающей пространство для дыхания. Пассажиры закрепляли оборудование, активировали поле Фликингера и издавали восхищенные возгласы, наблюдая, как оно вспыхивало, когда свет ламп падал на силовые оболочки под определенным углом. Хатч показала им, как отключать поле, объяснила, что для этого требуется одновременно задействовать обе руки — во избежание случайностей. Она подчеркнула, что поле не создает никакой защиты при падении с высоты, столкновении с острым предметом и попадании лазерного луча.
Когда Хатч сочла инструктаж достаточно полным, они в последний раз проверили свое снаряжение, куда входили скребки, резаки и сотни метров кабеля, загрузились в модуль и стартовали.
Они два раза облетели луну, пока Хатч изучала район повышенной опасности. Ничего не обнаружив, она наконец (при возрастающем энтузиазме пассажиров) начала спуск к поверхности. Они приземлились рядом с серебристо-серыми куполами, по соседству с космическим аппаратом на пусковой установке, который видели днем раньше.
Как и ожидалось, ничего не произошло. Из их приемников не грянул рев заработавшего вовсю радио. Не зажглись прожектора, не откинулись люки и никакие сухопутные транспортные средства с десантом не двинулись по отвердевшему грунту. Космический аппарат оставался все таким же неподвижным и темным. Лишь с неба упало несколько снежинок.
