карточки и заглянув в план слушаний. – Далее на повестке дня…
Пэкмен за спиной Халла внезапно осекся, умолк, склонил набок голову, до жути напоминавшую обтянутый кожей череп. Глубоко запавшие глаза старика заблестели, на губах зазмеилась улыбка.
– Отклонено? Вот видите, Халл, за вас отдали голоса даже не все из «серых». Возможно, теперь вы послушаете, что я скажу?
Халл отвернулся от зала. Робант опустил руку.
– Все. Конец делу, – сказал Халл.
– Идем, – позвала его Джулия, в тревоге отодвинувшись подальше от Пэкмена. – Идем отсюда.
– Видите ли, – неумолимо продолжал Пэкмен, – у вас имеется потенциал. Задатки, достойные дальнейшего развития. Я в ваши годы держался таких же взглядов. Думал: если воззвать к нравственному чувству, люди непременно откликнутся. Однако люди вовсе не таковы, а мыслить, если хочешь чего-то достичь, нужно реалистически. Люди…
Но Халл едва слышал его сухой, надтреснутый шепот. Отклонен. Его законопроект отклонен. «Уорлдкрафт», миры в пузырях – все это будет продолжаться своим чередом. Как ни в чем не бывало. Конкурсные торжества, скопища измученных скукой, не знающих, куда девать избытки свободного времени, людей, пьющих, танцующих, сравнивающих созданные миры, пока праздник не перерастет в буйную, варварскую оргию разрушения. Снова и снова. До бесконечности.
– Бодаться с «Уорлдкрафт» никому не по силам, – негромко сказала Джулия. – Слишком она велика. Барт прав: пузыри прочно вошли в нашу жизнь, и если нам нечего предложить взамен, с этим придется смириться…
Из полумрака быстрым шагом вышел Барт Лонгстрит.
– Вы еще здесь? – буркнул он, взглянув на Пэкмена.
– Я проиграл, – сообщил ему Халл. – Голосование…
– Знаю, слышал. Но это уже неважно, – перебил его Лонгстрит, огибая Пэкмена с его робантом. – Ждите меня здесь, я мигом вернусь. Мне срочно нужно увидеться с фон Штерном.
Уловив в голосе Лонгстрита некие новые нотки, Халл вздрогнул, насторожился.
– В чем дело? Что произошло?
– Почему наше поражение уже неважно? – поддержала его Джулия.
Однако Лонгстрит уже поднялся на трибуну. Подойдя к фон Штерну, он подал ему пластинку с сообщением и снова скрылся во мраке.
Фон Штерн взглянул на пластинку…
…и разом умолк, медленно поднялся на ноги, крепко сжимая пластинку в руке.
– Я должен сделать важное объявление, – с дрожью в голосе, едва слышно произнес он. – Мне только что передали депешу с наблюдательной станции «Спейсуэйз» на орбите Проксимы Центавра.
Зал возбужденно, взволнованно загудел.
– Исследовательские корабли в системе Проксимы вошли в контакт с торгово-разведывательным судном, принадлежащим иной, внегалактической, цивилизации. Обмен сообщениями уже состоялся. Корабли «Спейсуэйз» выдвигаются к системе Арктура, ожидая обнаружить там…
Что тут началось! Крики, грохот – сущий бедлам! Все в зале – мужчины, женщины – повскакали с мест, разразившись дикими воплями радости. Фон Штерн прервал чтение, скрестил руки на груди в ожидании тишины. Лицо его посерело, но, как и прежде, оставалось невозмутимым.
Форрест Пэкмен прикрыл глаза, замер, прижав иссохшие руки к груди. Робант поспешил обхватить старика опорными скобами, сомкнув их вокруг дряхлого тела прочным стальным щитом.
– Ну?! – проорал Лонгстрит, протолкавшись к ним.
Мельком взглянув в сторону хрупкого, увядшего старика в металлических объятиях робанта, он перевел взгляд на Халла с Джулией.
– Что скажешь, Халл? Идем отсюда! По-моему, нам есть что отпраздновать!
– Ну что ж, домой полетишь? – спросил Халл Джулию, оглядываясь в поисках свободного межконтинентального лайнера. – Жаль, живешь ты очень уж далеко. Гонконг от нас дьявольски…
Джулия придержала его за локоть.
– Ты и сам можешь меня отвезти. Вспомни: Трансатлантический туннель открыт. Теперь мы соединены с Азией напрямую.
– Да, верно.
Халл распахнул перед Джулией дверцу своего наземного автомобиля, усадил ее на пассажирское место, а сам сел за руль.
– Верно, а я и забыл за всеми этими хлопотами. Пожалуй, теперь мы сможем видеться чаще. Я бы с удовольствием отдохнул пару дней в Гонконге. Если, конечно, пригласишь в гости.
Захлопнув дверцу, он влился в поток транспорта и вверил машину лучу дистанционного управления.
– Расскажи подробнее, – попросила Джулия. – Что еще Барт говорил?
– Самое интересное ты слышала. Они уже некоторое время ждали чего-то подобного, потому он и не тревожился насчет «Уорлдкрафт». Знал, что они скиснут сами собой, как только новость станет известна всем.
– А тебе почему не сказал?
– Не мог, – с кривой усмешкой пояснил Халл. – Первые донесения могли оказаться ошибочными, вот он и решил дождаться полного их подтверждения… ну а результат без труда мог предсказать заранее. Гляди!
Халл кивнул за окно.
По обе стороны полосы из зданий, с эскалаторов, ведущих к подземным фабрикам, валом валил народ. В воздух летели шляпы, береты, кепки, из окон швыряли вниз вороха бумаг; беспорядочные толпы людей запрудили тротуары, вокруг ликующе вопили ура, поднимали друг друга на плечи.
– Видишь, как все оживились? – продолжил Халл. – Вот им и цель. Достойная цель. Барт говорит, в системе Арктура должно найтись семь, а то и восемь пригодных для жизни планет – одни обитаемы, на других пока только океаны и джунгли. По словам внегалактических торговцев, хотя бы одна подходящая планета имеется почти в каждой системе. Когда-то, давным-давно, они прилетали и к нам. Возможно, даже торговали с нашими далекими предками.
– То есть жизни в галактике полным-полно?
Халл рассмеялся.
– Да, если они не врут. Впрочем, сам факт их существования – уже доказательство достаточно веское.
– И «Уорлдкрафт» конец.
– Именно, – согласно кивнул Халл. – «Уорлдкрафт» конец. Их акции уже не стоят ломаного гроша. А выпущенные и распроданные пузыри правительство, видимо, изымет и возьмет на ответственное хранение. Пусть их обитатели сами строят свое будущее. Можно сказать, невротическое уничтожение кропотливо выпестованных цивилизаций уже в прошлом. Построенное живыми существами никогда больше не станет игрушкой, забавой какого-нибудь божка, измученного скукой и безысходностью.
Джулия, вздохнув, склонила голову ему на плечо.
– Теперь можно и отдохнуть. И в гости я тебя с радостью приглашу. Если хочешь, оформим бумаги на постоянное совместное жительство и…
Внезапно Халл, напрягшись всем телом, подался вперед.
– Где же Туннель? – встревоженно пробормотал он. – Полоса должна вот-вот достичь въезда.
Джулия тоже сощурилась, глядя вперед, и сдвинула брови.
– Кажется, там что-то стряслось. Сбавь ход.
Халл сбросил скорость. Впереди тревожно мигал проблесковый маяк заградительного барьера. Машины одна за другой жались к обочинам, съезжали на аварийные тормозные полосы.
Халл тоже остановил машину. В небе над головой, сокрушая вечернюю тишину ревом дюз, кружили ракетные крейсеры. Сбоку к проезжей части бежала дюжина человек в форменных комбинезонах, гоня перед собой рокочущий двигателем мачтовый робокран.
– Что за дьявольщина? – пробормотал Халл.
Один из солдат, помахивая сигнальным жезлом, подошел к машине.
– Разворачивайтесь. Дальше проезда нет. Нам нужна вся полоса.
– Но…
– Что происходит? – спросила Джулия.
– Туннель… Землетрясение где-то на полпути. Туннель разрушен в десяти местах.
