Андрей Ливадный - Знак Близнецов, Потерянный рай

Антон посмотрел на хмурящееся небо, видневшееся сквозь прорехи листвы, и огляделся вокруг, ища укрытие от дождя. Скоро должен был наступить вечер, и его заботила мысль о предстоящем ночлеге в котловине. К тому же они удалялись от выхода наверх, где остался истребитель Вербицкого, что не совсем устраивало Антона. Но его рыжий спутник, видимо, думал иначе. С настойчивостью, граничащей с обыкновенным упрямством, он тянул человека в глубь котловины, увлекая за собой в лесную чащу. Коту было, очевидно, плевать на истребитель, и его ничуть не заботила война людей.

Пока Антон оглядывал окрестности, в глубине болота возникло какое-то движение.

Пух моментально напрягся. Шерсть на его загривке встала дыбом, он припал к земле, нервно перебирая передними лапами и втягивая душный, влажный воздух.

Антон застыл, наблюдая за ним.

Шорох приближался. Он доносился с противоположного склона ближайшего пригорка, торчащего из мутной стоячей воды болота в нескольких десятках метров от берега.

Пух, по-прежнему припадая к земле, прополз несколько метров на брюхе, беззвучно вошел в воду и внезапно прыгнул, взвившись в воздух на несколько метров.

Из-за росшего на бугре папоротника Антон не мог разглядеть того, кто привлек внимание кота. Рыжая молния с треском врубилась в самую гущу разлапистых, мясистых листьев, откуда тотчас раздалось шипение, короткий вопль и звуки отчаянной борьбы.

Антон застыл на берегу, не зная, что ему делать, оставаться на месте или же броситься в болото, где, судя по звукам, кипела нешуточная схватка.

Пока он колебался, все уже было кончено. Из развороченных зарослей показалась измазанная болотной грязью голова Пуха, сжимавшего в пасти растерзанную змею.

Антон невольно покачал головой, удивляясь силе и бесстрашию своего спутника. Туловище змеи все ползло и ползло, и Пух прошествовал не меньше пяти метров, прежде чем из зарослей показался ее хвост. Горло земноводной твари было растерзано, и голова болталась на тонкой полоске чешуйчатой кожи.

Дойдя до берега, кот бросил добычу у ног Антона и устало повалился рядом, искоса поглядывая на человека.

С небес понемногу начинали срываться первые крупные капли дождя.

Небольшой костер шипел и плевался, с трудом пожирая мокрые ветки, но, несмотря на проливной дождь, на ограниченном пятачке под кроной дерева-зонтика было сухо и уютно.

Антон сидел, прислонясь спиной к шершавому стволу, и курил, глядя в огонь. У его ног растянулся сытый и довольный Пух. Огонь отражался в его огромных глазах, словно в них самих плясали дьявольские язычки пламени.

Несмотря на кажущуюся идиллию, на душе Антона было тяжело, и в его голове ворочались невеселые мысли.

Он не был готов к той роли, что навязывала ему судьба. Прожить остаток своей жизни на этой планете, пестуя племя первобытных котов, куда, как понял Антон, тянул его Пух, было попросту выше его сил. Но что он мог противопоставить судьбе?

Быть может, это был его единственный шанс остаться в живых, не сгореть на этой войне, ведь он пролил достаточно крови, отстаивая независимость Элио, и был вправе со спокойной совестью дышать чистым воздухом этой планеты…

Антон судорожно сглотнул, выкинул окурок и закрыл глаза.

Перед мысленным взором мгновенно возникла ходовая рубка пикирующего истребителя, в уши ударил высокочастотный вой надсаженных двигателей, запах перегретой изоляции смешался в его памяти со звоном падающих на дно соседнего отсека стреляных гильз. Перекошенное лицо Володи Сенельшина с аккуратной дырочкой во лбу вновь смотрело на него остекленевшими, мертвыми глазами…

Антон вздрогнул, открыв глаза, но цепкое видение все стояло перед ними, делая враждебными пляшущие язычки костра и наполняя дождливый ночной мрак смутными, вырванными из прошлого призраками.

Нет… Этой крови никогда не будет в достатке. И он не сможет играть роль довольного и сытого божка, зная о том, что на орбитах родной планеты умирают в тесных кабинах боевых машин такие же, как и он, молодые ребята… Он был нужен там.

…Из глубин котловины внезапно донесся отдаленный, приглушенный дождем и расстоянием вой.

Пух, сомлевший после сытного ужина возле костра, подскочил, словно в его теле внезапно разжалась пружина. Несколько секунд он метался на сухом пятачке, потом внезапно прыгнул в стену дождя, мгновенно растворившись во мраке, но тутже вернулся.

Вой повторился. Потом еще раз. И еще.

Пух стоял как вкопанный, умоляюще глядя на удивленного Антона. С его шерсти крупными каплями скатывалась дождевая вода.

Антону не нужно было обладать особой прозорливостью, чтобы понять, что означает этот безумный, умоляющий взгляд. Там, откуда доносился протяжный вой, было племя Пуха, и там случилась какая-то беда.

Ни слова не говоря, он встал, быстро собрал разложенные вокруг костра вещи, закинул за спину пластиковый кофр, затушил огонь и повернулся к застывшему в молчаливом, тревожном ожидании коту.

Лейтенант Вербицкий всегда без вопросов отдавал долги, а не помочь этому удивительному существу он попросту не мог.

— Веди, — проговорил он.

Пух развернулся и прыгнул в дождь.

Они бежали часа два, и Антона уже качало от усталости.

— Погоди… — прохрипел он, тяжело привалясь к мокрому стволу дерева. — Дай отдышаться…

Пух, уже отбежавший на приличное расстояние, вернулся и покорно лег у его ног. Его великолепная шерсть слиплась и висела мокрыми сосульками, тело сотрясала крупная дрожь.

Антон, превозмогая вернувшийся озноб, достал стимулятор из неприкосновенного запаса и заставил себя проглотить желатиновый шарик. Ему очень хотелось пить, но вода во фляге закончилась, а очищать болотную жижу при помощи химических фильтров не было времени.

В первые полчаса этого безумного ночного марш-броска до них периодически доносились мяуканье и крики котов, потом они смолкли, и это сильно беспокоило Антона. Пух ткнулся лбом в бок Антона, словно поторапливая человека. За эту ночь между ними установилось молчаливое, основанное на интуиции взаимопонимание. Путь по лесу под проливным дождем был труден и опасен. Антон дважды проваливался в болото, не заметив впотьмах окна стоячей воды, и оба раза ему на помощь приходил Пух. Потом сам кот сильно поранил лапу, загнав в нее двухсантиметровый шип, и Антону пришлось при свете карманного фонарика делать маленькую хирургическую операцию по удалению зазубренной занозы…

Антон погладил мокрого, трясущегося кота и разогнулся, оторвавшись от ствола дерева.