А жену со временем можно будет и в монастырь отправить. Жизнь впереди непростая и длинная…
На следующий день министр иностранных дел граф Юрий Олегович Остен-Сакен получил от его величества задание начать тайные переговоры, касающиеся возможного сватовства росского императора к одной из дочек Отто Тринадцатого.
После возвращения Осетра из Новобагдадского халифата сестра стала ему самой близкой женщиной.
Не касаемо плотской любви, разумеется. Тут, понятное дело, никто в подметки не годился Яне. Но та была любовницей, а любовнице ни один идиот не станет рассказывать о государственных тайнах. Если не ищет в будущем на свою задницу острых приключений…
В последнее время Осетру вообще стало трудно разговаривать с Яной. Он догадывался, что ее главной мечтой с некоторых пор стало развестись с мужем и выйти замуж за любимого. Прямо она, конечно, об этом не говорила, да ведь надо быть полностью безмозглым, чтобы не понять, когда, лежа голышом в обнимку и зная, что через четверть часа расставаться, слышишь: «Как жаль, Миркин, что ты не принадлежишь себе!»
Да, Яна прекрасно понимала, что никогда не сможет стать женой росского императора, но, наверное, на что-то надеялась.
Впрочем, кто их вообще поймет, этих замужних женщин, что у них на самом деле в головах!…
Приходилось после этих ее слов тупо отшучиваться или переводить разговор на другую тему, ей совершенно не интересную, и слышать, как она украдкой вздыхает, и стараться не видеть, как она смахивает слезу, слезу не сладкого счастья (как всего пять минут назад) - нет, безутешного горя.
А потом и вовсе замолкать, потому что дальше надо было произносить слова прощания, но сначала договариваться о дате следующего свидания, и все это было унизительно для нее.
Ибо получалось, что он был для нее своего рода подарком, но не тем, который дарят от души и на веки вечные, а тем, что вручают и снова отбирают. Типа переходящего приза…
И то время, когда он не мог думать ни о чем, кроме Яны, стало казаться сладким сном…
Да, так было. Но теперь, распрощавшись с нею, расставшись с любовницей, он мгновенно переключался на мысли об империи, о насущных государственных проблемах, о ближних и дальних планах, и эти мысли тоже унижали бы Яну, кабы она о них догадывалась… А может, и догадывалась - кто знает, о чем догадываются расстающиеся с возлюбленным женщины, которых ждет неизбежная дорога домой, под крыло к опостылевшему мужу…
С Ольгой все было по-другому.
Она была сестрой императора, и ее совершенно не огорчало и не обижало, когда он обрывал на полуслове разговор и отправлялся в рабочий кабинет, на встречу с очередным визитером.
С Яной ни в коем случае нельзя было говорить о предстоящей женитьбе. С Ольгой - можно и нужно.
И его императорское величество очень скоро рассказал сестре о том, насколько ему не нравятся вероятные невесты.
- Да уж, Миркин, - сказала Ольга. - Я тоже посмотрела на их изображения. Тебе не позавидуешь! А может, отказаться, пока не поздно?
- Теперь поздно, Оленька, - вздохнул Осетр. - Граф Остен-Сакен уже начал переговоры с Отто Тринадцатым. Пути назад у меня нет. Отказ от женитьбы нанесет королю такое оскорбление, что о возможном союзе в фрагербритцами и думать надо будет забыть. История не простит мне такого поступка.
- Бедные мы бедные! - Ольга тоже вздохнула. - Все дети как дети, а из нас с младых ногтей выращивают инструмент межгосударственной политики. Мы с Ладой и Ларисой сызмальства знали, что замуж придется выходить, за кого отец укажет.
На лицо ее набежала тень, и Осетр знал, что она означает - Ольга то и дело вспоминала о вине перед младшими сестрами за то, что она на свободе, а те томятся в плену у Вершителя Бедросо.
- Хороший ты человек, Оленька! - сказал Осетр, не удержавшись.
Она глянула на него непонимающе, но он не стал ничего объяснять. Перевел все в шутку:
- Вот на тебе бы я с превеликим удовольствием женился. Говорят, когда-то на Земле была такая страна - Древний Египет. Так там дети фараона женились друг на друге. Чтобы, значит, блюсти чистоту крови…
- Вот потому этот Египет и не дожил до наших дней. - Ольга фыркнула. - А у новобагдадских правителей нет в жилах и капли той фараоновой крови. - Ее лицо вдруг осветилось. - Слушай, Миркин, у меня идея… А давай я слетаю на Вайсбург, в гости к королю Отто! Посмотрю на этих принцесс вблизи и выберу ту, с которой тебе будет проще всего.
- Хочешь свахой стать? - Осетр не выдержал и расхохотался. - Ну и ну, сестренка!
Улыбнулась и Ольга:
- Думаешь, не справлюсь? Я ведь лицо заинтересованное, мне совсем ни к чему невестка с дурным характером. - Улыбка сделалась хитрой. - Будет козни строить. Оно мне надо?
Осетр почесал затылок.
В предложении сестры и в самом деле имелось рациональное зерно.
Она ведь как-никак женщина, ей другая дама вряд ли сумеет пыль в глаза пустить и сиськами привлечь, ее-то дворцовые няньки да мамки наверняка научили, как разбираться в себе подобных…
И вообще, не графу же Остен-Сакену подбирать невесту для своего императора. Да и самолюбию фрагербритского короля наверняка потрафит то, что по матримониальному делу к нему прибыл член императорской фамилии. При таком пособничестве переговоры пойдут быстрее…
Так что идея Оленьке пришла весьма и весьма неглупая!
Вот только надо будет обязательно озаботиться безопасностью сестры.
Если мерканцы узнают о предстоящем вояже, они все силы положат на то, чтобы расстроить намечающийся план. Вершитель - не идиот, он наверняка и сам теперь пытается найти союзников. Ему, правда, много труднее - если вообще возможно -
породниться с кем-либо из галактических монархов, ибо отношение сайентологов к браку хорошо известно и не приветствуется христианскими церквями.
- А ты знаешь, Оленька, - сказал Осетр. - По-моему, в твою светлую головку пришла очень неплохая мысль.
Сестра просияла.
- Только прежде всего надо подумать, как организовать сей вояж.
- Так я и не говорю, - Ольга погладила брата по руке, - что собралась в дорогу уже завтра.
Граф Иван Мстиславович Охлябинин довольно редко напрашивался к императору на личную аудиенцию. Обычно они решали возникающие проблемы либо после заседаний Совета безопасности, либо по закрытому каналу связи.
Однако сегодня Найден уже после ежедневного утреннего доклада о запланированных на день делах доложил императору о предстоящем срочном визите министра имперской безопасности, и душу Осетра тронула тревога. Нет, не «росомашья» - самая обычная, человеческая…
