"Я тону", - тихое внезапное признание собственной слабости.
Мальчик был истинным сыном своего отца - он не хотел казаться слабым.
"Во время медитации я оказываюсь в море... Все эти волны, вспышки, пучина... Меня выкидывает куда-то", - неохотно пояснил Люк.
"Да уж, видел я это море, - подумал Вейдер. - Ты запутался".
Удивление.
Мальчик удивлен, что отец его понимает? Находясь в своей медитационной камере, Вейдер сделал глубокий вздох. Потерянность.
"Люк, тебе нужно определиться с тем, кто ты и чего хочешь".
Мальчик молчал, пытаясь сформулировать вопрос. До этого его вряд ли спрашивали о подобном.
"Например, я прихожусь тебе отцом, несмотря на то, что уже не ношу имя Энакина Скайуокера. Имена мало что значат".
Мальчик напрягся, вспомнив Эндор.
"Так кто ты: Люк Скайуокер или Кайл Наберрие? Повстанец или имперец? Ситх или джедай? Кто ты?"
Мальчику понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он, сидящий в этой каюте, и сын, и брат, и друг, чтобы вспомнить тех, кто ему дорог.
"Я Люк Скайуокер. Это было моим прошлым, но я от него не откажусь".
Вейдер улыбнулся. Наконец-то решительный ответ!
"И ты всегда был им. Я это заметил, когда ты открылся Мотме и Соло. Это был твой выбор целиком и полностью. Повстанец или имперец?"
Ожидаемое замешательство.
"По-моему, когда мы последний раз разговаривали по поводу Империи и Республики, то поссорились, и решили эту тему исключить из разговоров", - припомнил Люк.
"От судьбы не уйдешь", - хмыкнул Вейдер.
"Значит, все-таки поссоримся", - пришел обреченный ответ.
Люк почувствовал, как отец сделал глубокий вдох. Он вновь искал слова, чтобы достучаться до сына.
"Как ты понимаешь, я не могу позволить тебе и дальше заниматься преступной деятельностью в Альянсе против государства, которому я служу".
Вейдер помотал головой: не те мысли.
"И я не могу дать повстанцам такой козырь".
Собственничество. Совсем не те чувства.
"Чего ты хочешь, Люк?"
Вейдер ощутил дрожь на той стороне. Мальчик пытался сформировать мысли, но его отцу было достаточно чувств и ощущений. Достаточно смутных чувств. Равенства... Свободы... Мира...
"Почему ты считаешь, что этого не может быть в Империи?"
"Демократия?"
"Люк, меня сейчас интересуют твои желания, а не слова твоей сестры, и не мои собственные мысли относительно твоей судьбы"
"Ну, пока у тебя неплохо получается. Я присоединился к Империи и нахожусь здесь, рядом с тобой. Осталось только на Темную сторону перейти, и все получится так, как ты хотел".
"Ты не ответил на вопрос", - заметил Вейдер. Он был удивительно спокоен, мальчик же чувствовал напряжение.
"Я не знаю ответа", - сказал Люк.
"Как твои друзья отнесутся к нашему родству?" - вопрос как удар под дых.
Скайуокеру хотелось отгородиться, но отец не давал ему разорвать связь. Вопрос, мучивший Люка еще с Беспина.
"Думаю, они смирятся с этим. Хан же как-то принял это".
"Тогда ты ничего не теряешь. Для тебя Альянс - это не принципы. Это твои друзья".
Странно осознавать, но это было правдой. Люк и в самом деле не лез в идеологию Альянса, не участвовал в дискуссиях, в отличие от Леи. Он просто спасал своих друзей. Он занимался этим и сейчас - только вместе с отцом.
"Империи нужны талантливые люди с новыми идеями, чтобы реформировать ее. Легче изменить государство, чем полностью разрушить его и попытаться воссоздать заново", - прокомментировал Вейдер его мысли.
Возмущение.
"Люк, в этом состоянии ты не можешь скрывать свои мысли, а также не можешь солгать. Как и я".
Замешательство. Дрожь. Все это быстро сменилось любопытством. Еще бы, такая возможность узнать и понять отца! Но Вейдер тоже хотел понять собственного сына.
"Люк, твои принципы остались такими же и здесь".
"Вопрос ведь не в том, имперец я или повстанец?" - заметил его ребенок.
Облегчение. Неужели мальчик начинает понимать?..
"Герой Альянса или сын второго человека Империи?"
Все на самом деле просто. Но просто не значит легко. Вопрос сформулирован правильно - Люк чувствовал одобрение отца. И понимал, что второй вариант импонирует ему больше. Скайуокер никогда не хотел быть героем, он легко мог отказаться от этого. Но он хотел быть сыном.
На душе стало как-то спокойно. Нужно было лишь отказаться от одного из вариантов.
"Остается последний вопрос: ситх или джедай?" - спросил Люк, надеясь на подсказку отца во второй раз.
"Мне все равно, на какой ты стороне Силы, - ответил Вейдер. - Главное, чтобы ты был на моей стороне".
"Ты пытался заставить меня выбрать Темную сторону Силы".
Боль и горечь захлестнули Люка. И страх. Но он не был уверен, что это именно его эмоции. И вся эта связь... Он не знал, где кончались его эмоции, и начинались эмоции отца. Неужели Вейдер чего-то боится?
* * *
- В Силе произошли серьезные изменения, - буднично произнес Император.
- Я почувствовал, - ответил Вейдер.
- У нас появился новый враг. Люк Скайуокер.
Дрожь. Он знает, но откуда?! И в ответ всего лишь краткое:
- Да, учитель.
- Он может нас уничтожить, - произнес Император.
Учитель боится. Он захочет уничтожить угрозу.
- Он всего лишь мальчик, - срывается с губ Вейдера.
Страх. Кого он убеждает: себя или учителя? Он не знает, просто хочет защитить своего сына.
- Оби-Ван не успел его обучить, - еще один аргумент.
Он чистый лист, учитель. Не джедай, коих мы поклялись уничтожить.
- Уровень его Силы высок, - продолжал Император. - Сын Скайуокера не
должен стать джедаем.
Глубокий вдох и пришедшее понимание. Император не видит будущего мальчика - вот истинная причина его страха. Учитывая наследственность, Силу... У него всего несколько секунд до оглашения приговора.
- Если его можно обратить... - начал Вейдер, пряча тревогу и отсылая надежду.
Император не дал ему завершить фразу:
- Да, сделай так. Он станет ценным союзником.
- Он присоединится к нам или умрет, - холодно произносит Вейдер, пряча в безразличии облегчение.
Приговор вынесен, главное, не привести в исполнение вторую часть. Ему страшно, ведь впервые за двадцать лет у него появилось то, что он мог потерять. И более страшным является то, что его Мастер об этом знает.
