class="p1">
– Не нужно ничего говорить! Я всё уже услышала. И пока, прости, не могу ничего с этим поделать.
– Знаю. Иногда просто нет сил!
– Посмотри на одиночество с другой стороны. Порой так даже проще. Потеряв однажды близкого человека, ты навсегда заключаешь союз со страхом. Страшно потерять кого-то вновь, страшно, что с дорогим тебе человеком что-то случится, страшно, что случится дурное с тобой, и ты оставишь его один на один с тяжёлой скорбью на сердце.
– Может, и так. Но я готов заплатить эту цену.
– Давай немного подождём. Если ничего не изменится, я что-нибудь придумаю. Обещаю!
***
Длительные беседы с Анной позволили Михею обладать приличными знаниями об истории четырёх планет: Евы, Сьюзи, Кармен и Даны.
Все они пригодны для жизни человека, но не везде будет оказан радужный приём. Выводы учёных с Земли, о том, что обнаруженные планеты с большой вероятностью не заселены, оказались ошибочными. Да, возле их орбит не было ни тонн космического мусора, ни законсервированных спутников и станций. На их поверхности не было следов вырубленных лесов и густого смолистого смога. Не было ничего, чем человек наградил свою обитель – Землю.
Однако первозданность и нетронутость этих планет были обманчивыми. Сьюзи и Кармен густозаселённые планеты, а их обитатели тысячи лет враждуют между собой. Жители Сьюзи считали открытие методов «пересадки» личности в новое, искусственно выращенное, тело венцом их развития. А население Кармен напротив, видели нарушение природного цикла жизни и смерти противоестественно.
Первое время конфликт отражался лишь в спорах и длительных аргументациях собственной правоты. Но когда Сьюзи оказалась перенаселена и рождение детей попало под жёсткое ограничение, начались протесты и беспорядки. Выбирая между вечной жизнью и возможностью продлить свой род, население делилось на два фронта.
Тем, кто отрёкся от вечной жизни, не было места на Сьюзи. Вести былой образ жизни больше не представлялось возможным. И тогда Кармен миролюбиво приняла их, отпустив в обратном направлении тех, кто поддался соблазну бессмертия.
Обладая способностью «улавливать» информацию на больших расстояниях люди всегда знали, что происходит на соседних планетах. И то, что творилось на Сьюзи, вынудило их соседей создать над собой особый экран, блокирующий потоки информации. Страх, что пример соседей может оказаться заразительным, подтолкнул их к этому.
С тех пор, планеты-сёстры навсегда перестали общаться. И если о происходящем на Еве есть какое-то понимание, то Кармен – загадка. Какие изменения могли произойти с ее населением за несколько тысяч лет – неизвестно.
В то время Сьюзи настигла великая стагнация. Прогресс остановился, люди потеряли всякий интерес к науке. Они считали, что «вечная жизнь» – это венец их трудов. Считали, пока не стали замечать, что каждый раз, переселяясь в молодое тело, продолжительность жизни сокращалась. И переселения приходилось делать всё чаще. Искусственное ДНК выращенной биомассы, проще говоря, человеческого тела, с каждым новым копированием, начинало раньше стареть. Кроме того, многие отметили отсутствие свежих идей во всех сферах жизни. Это связывали с отсутствием новых ДНК, образовавшихся в результате слияния материнских и отцовских генов. Иначе говоря, даже имея возможность обучаться тысячу лет, можно уступить собственному ребёнку в сообразительности. Новая жизнь рождает новое мышление, новые взгляды и идеи.
Отсутствие глобального вектора развития цивилизации влияло на жизнь людей на микроуровне. Крупнейшие корпорации вслед за человечеством теряли интерес к инновациям. Личностный рост уходил на второй план, так как «откладывать на потом» можно сколь угодно долго, а развлекаться и прожигать жизни хотелось здесь и сейчас. Одним словом, Сьюзи – рай, медленно превращавшийся в ад. Однообразие и бесконечность жизни разрушали разум, раз за разом пересаживаемый из тела в тело.
Сохранились ли у них рассудительность, благородство и милосердие – никто не знал. Но в любом случае, полёт на Сьюзи был делом рискованным. И сейчас почти весь экипаж ЗОИ, наверняка уже приземлившийся, встретился лицом к лицу с реальной, а не электронной цивилизацией.
Старая, профессиональная привычка не доверять тому, что тебе говорят, по сей день сохранилась у капитана и сеяла сомнение по поводу рассказов Анны. Он понимал, что его недоверие мгновенно вскроется, но сделать ничего не мог. Он такой, какой есть. К тому же сомнения его были вполне обоснованы.
Всякий раз, когда Михей интересовался планами Анны и остальных обитателей Евы, диалог с женщиной становился извилистым словно серпантин. За долгое время капитан так и не узнал толком, зачем было захватывать тела землян и лететь на Сьюзи? Почему, раз жители Евы готовы просто «стереть» себя из хранилища, Сьюзи не предоставит им тела для последней жизни? Зачем один из них в теле Георгия отправился чёрт знает куда? Михею, почему-то, не хотелось верить, что когда-то высоко цивилизованное общество, вдруг стало столь хладнокровным и безжалостным, чтобы обрекать таких же, как они людей, на забвение.
К тому же разведчику казалось крайне нелогичным решение, использовать целую планету под «хранилище». На Земле за каждый клочок территории шли войны, а тут свободна практически целая планета. Даже две, если верить предположениям Анны, что Дана – четвёртая планета новой галактики, используется схожим образом, только жителями Кармен. Над поверхностью Даны так же образовался информационный барьер и поди теперь разберись, что происходит на планете.
***
Неизвестно, сколько прошло дней по меркам Земли, неизвестно, сколько пролетело месяцев на Еве, но Петровичу и Фёдору казалось, что прошла целая вечность. Они чуть ли не бегом направлялись к месту, где раньше был разбит лагерь лесорубов и рассуждали о том, как выполнить требования Великого Правителя и что будет после этого. С ними на Еву прибыл Ивраоскарь. Он, ссылаясь на Великого Правителя, сказал, что без него земляне никак не справятся.
– Ни за что они не найдут столько добровольцев! Ни за что! – настаивал Фёдор, хотя по большому счёту с ним никто не спорил.
– Никто и не говорит о добровольца.! – парировал Тарас Петрович. – Как всегда, напишут нас скорую руку какой-нибудь закон и всё. Как на войну отправят молодежь на «форматирование».
– Надеюсь, что ты ошибаешься! Не хочется мне в это верить. – вздохнул Фёдор.
– Мне тоже не хочется, но опыт подсказывает, что так оно и будет. Страшно подумать, жили люди, как им кажется, плохо. И не подозревают, что вскоре всё готовы будут отдать, чтобы сохранить свою несчастную жизнь.
– Тут будет не лучше.
– Твоя правда. Погубят хороших ребят, а сюда всякая сволочь повалит! Что они тут устроят, боюсь представить.
Фёдор после слов старика вдруг резко остановился, на лице его читалось, что внезапно он понял
