Мои раздумья прервал скрежет отодвигаемой двери. По ту сторону стоял Мираль.
— Здравствуй, Зарина.
— Мы уже перешли на «ты»? И странный у тебя способ пожелать мне здоровья. — Я обвела взглядом железные стены. Мужчина в ответ лишь рассмеялся.
— Я решил, что мы уже достаточно знакомы, чтобы перестать выкать друг другу. Как ты тут устроилась?
— Отлично! Только прохладно немного. У тебя матрацы закончились?
— Их тут никогда не было, поэтому прости.
— Зачем я здесь?
— У нас есть к тебе некоторые вопросы.
— Нас? Кто здесь еще?
— Он сейчас подъедет.
— А что потом? Даже, если я расскажу вам то, что хотите? Вы же меня не отпустите. — В этом не было никаких сомнений, но так хотелось услышать обратное.
— Прости, милая, но нет. — Надежда осыпалась цветными осколками.
— Так зачем мне говорить?
— Тогда будет не больно. — Эта фраза, сказанная обыденным, скучающим тоном, вызвала толпу мурашек по телу. Такой Мираль пугал меня. Какой бы храброй с виду я ни была, боль меня пугала. Особенно, если мучителем будет человек (или кританец), знающий свое дело.
— И о чем вы хотите спросить меня?
— О, это позже. Сейчас я настроен совсем на другое.
После этих слов мужчина запер дверь за собой и стал медленно приближаться.
— Понимаешь, Зари, я терпеть не могу этого ублюдка Иннару. У него так хорошо и ладно все получается, будто фортуна его в задницу поцеловала, а некоторым из нас приходится выгрызать каждую возможность у судьбы. А ему все — и положение, и деньги, и власть, и теперь даже женщина! Что ты в нем нашла?
— Ничего. Просто полюбила и все. — Я смотрела на Мираля, как на ядовитую змею, которая может в любой момент кинуться. Или на психа, коим он, похоже, и являлся.
— Женщины! За вас всегда нужно делать выбор самому! И вот смотри, я сделал, и теперь могу отомстить адмиралу. Могу забрать у него тебя. Жаль только, он не узнает, кто поставил его на место, не смогу глядя в глаза сказать ему, что имел его любимую женщину.
А вот тут мне поплохело. Резко так. Оказывается, меня хотят не только замучить и убить, но перед этим и …попользовать. Урод! Мое сердце застучало сильнее, выброшенный в кровь адреналин заставлял сжимать кулаки. Я буду биться до последнего. Одна только мысль о том, что руки этого засранца будут касаться меня, вызывала тошноту. А тут планируются не только руки.
— Ну же, Зари, тебе понравится.
Мираль стал подходить ко мне, а я отходить от него. Это только зажигало в нем инстинкт охотника, но остановиться я не могла. Он сделал резкий выпад и прижал меня к стене, за что получил неслабый удар в челюсть. Мужчина сплюнул кровь, после чего стал заламывать мне руки назад и пытаться опустить на пол. Я брыкалась, кричала, несколько раз заехала коленом, куда смогла достать. Мужчина только сильнее разозлился и бросил меня вниз. Я упала лицом вниз, оцарапав щеку. Не успела перекатиться, как Мираль сел сверху и одним движением наполовину разорвал футболку. Я проигрывала. Мне не справиться со взрослым мужчиной, который с детства обучался военному делу. Нужно что-то другое, что заставит его передумать. Что несовместимо с похотью? Слово «ненависть» вспыхнуло в моей голове в ту же секунду. Мираль перевернул меня на спину и зажал руки над головой. Передо мной был его взгляд, замутненный удовольствием от происходящего. Он уже представлял, что сделает со мной, эти картинки почти мелькали перед его глазами. Я не могла позволить этому произойти.
— Ты и в подметки ему не годишься! — Взгляд метнулся с моей груди на лицо.
— Что?
— Ты и в пометки Лину не годишься! Уступаешь ему везде и во всем!
— Заткнись!
— Что? Правда больно бьет? Ты никогда не станешь таким, как он! Потому что ты трусливый и лживый…
Пощечина обожгла лицо и прервала мою речь.
— А вот это больно бьет? — В глазах Мираля была злость. Похоти стало на порядок меньше.
— Больно. Но лучше получить от тебя удар, чем поцелуй. Меня тошнит от тебя!
Мужчина резко поднялся и ударил меня ногой в живот.
— Заткнись, с*ка!
— Что бы ты ни сделал, ты никогда не станешь таким, как он. Всегда останешься лишь мелким никчемным трусом.
После этих слов на меня посыпался град ударов. В голове билось «Что ты делаешь? Он же убьет тебя!». Но я была рада, что он больше не собирался меня насиловать. Тело взрывалось болью в тех местах, где касалась его нога. Боль скользила по венам, проникала в каждую клеточку. Время будто замерло, замораживая этот момент, чтобы лучше запечатлеть его в моей памяти. Перекошенное ненавистью лицо Мираля, горящие безумные глаза, и летящая в моем направлении нога. Мужчина больше не контролировал себя — его сейчас грызли собственные демоны. Я только прикрывала голову руками, чтобы обезопасить ее от ударов. Когда мужчина, наконец, остановился, то тяжело дышал. Я опустила руки и посмотрела на него. Следующая фраза вырвалась из меня совершенно случайно.
— Так ты ненавидишь Лина? Или себя за зависть к нему?
Последовавший удар ботинком по голове выключил меня. Пришедший в комнату после этого мужчина посмотрел на лежащую на полу девушку, после чего перевел взгляд на взбешенного Мираля.
— Идиот! Я хотел допросить ее! Она хоть жива?
Мираль наклонился и пощупал пульс.
— Пока — да.
— Теперь придется ждать.
* * *
С наступлением утра Лин готов был лезть на стену от отчаяния. Поиски никаких результатов не дали — девушка, будто сквозь землю провалилась. Все сбились с ног, обыскивая каждый уголок, но время шло, и вероятность найти Зари была все меньше. В воздухе комнаты почти ощутимо витали горечь, беспокойство и страх. Никто не озвучивал, но все думали об одном и том же — не опоздали ли они уже?
На небе сегодня были тучи, добавляя пасмурности и так тяжелой атмосфере. Кританцы пытались по своим связям найти хоть какие-то ниточки, но все было тщетно. Земляне же не могли сделать вообще ничего! И это бездействие выматывало. Как будто на пороге операционной, где на холодном столе лежит твой близкий, и неизвестно, выживет ли. И вот ты смотришь на дверь и ждешь, ждешь и смотришь. Когда сознание уже сотню раз промотало в голове сценарий, когда врач выходит и …что? Качает отрицательно головой? Или улыбается и говорит, что страшное миновало? Душа надеется на второй вариант, мозг прокручивает первый.
В комнате находилась вся команда Орина, Лин, и даже Алетта. Каждый из присутствующих вспоминал, как познакомился с Зариной, сколько вместе увидел, прошел, даже если таких моментов было немного. Адмирал же мучился от картин их последнего разговора. И так, и так, перебирал их, думая о том, как бы все пошло, не скажи он те слова? Только это все теперь неважно. Слова сказаны, дела сделаны. И остался вопрос — станет ли тот разговор, действительно, последним? Лин мимоходом отметил, что Алетта устала стоять у окна и села за компьютер Зари, бездумно листая досье на подозреваемых. Военная тайна? Какая к черту сейчас разница? Пусть смотрит, что хочет. Через минут десять тишины, показавшимися веками, голос Алетты нарушил напряженное молчание, и заставил всех вздрогнуть.
