Дакота чувствовала груз их внимания, ведь сейчас оценивалось ее мастерство пилота. Если она совершит ошибку, ей на помощь придет автоматика и «Гиперион» будет пристыкован автоматически.
Но ошибки Дакота допустить не могла.
Она слилась с «Гиперионом» в одно целое и направила его огромное тело в километровое отверстие в корпусе изыскательского корабля. На мостике временно установилась невесомость, поскольку на время путешествия гравитационный диск был остановлен.
С обеих сторон перед ней появились мощные слои скальной породы и прочного сплава, быстро оставшиеся позади. Через мгновение возникла изогнутая поверхность внутреннего пространства корабля, и «Гиперион» опустился на подушку из энергетических полей.
Промелькнули предупреждающая информация…
Как мышечный спазм, по одному из кормовых отсеков пронеслась вспышка мощной энергии, глубоко в сердце двигателя стало разгораться странное пламя.
Плохо. Очень плохо.
Дакота почти расплавила свой «гост», в полной мере используя его возможности. В этот момент сильнейшая вибрация, сопровождающаяся грохотом, потрясла фрегат. Она слышала, как где-то сзади что-то бормотал и ругался Гарднер.
Наверняка сбой в программном обеспечении. Это то, чего Дакота никак не могла упустить, если только…
«Гиперион» всей тяжестью давил на защитные поля, в то время как главный двигатель угрожал самоактивироваться, а корпус отчаянно скрипел, протестуя против неожиданного стресса. Дакота ввела новые инструкции, изменив данные, и двигатель наконец отключился. Теперь дело было за четким расчетом и интуицией, чтобы установить судно фриголдеров в стабильном положении, так как оно продолжало опускаться.
Что-то явно пошло неправильно, но, слава богу, все закончилось. Дакота судорожно вздохнула, ощутив вкус пота на верхней губе.
«Гиперион» продолжал медленное снижение к месту стоянки, из которого тянулись конструкции в виде ресничек, похожие на голодных актиний. Фрегат еще раз тряхнуло, когда они обхватили его корпус и с легкостью поставили на место. На расстоянии в несколько километров размещалась пара других кораблей, правда, не таких огромных и старомодных, как «Гиперион».
Дакота перекрыла информационный поток и уставилась в окружающую темноту. Во время процедуры посадки «Гиперион», по сути, стал продолжением ее тела. Обычному пилоту понадобилось бы по крайней мере шесть техников и инженеров, чтобы совершить те же маневры, но Дакота с легкостью справилась с этим одна.
Она протянула руку и нажала кнопку, освободившись от специальных креплений, чтобы иметь возможность встать и покинуть мостик.
— Этот сбой был вызван вами? — спросила она сенатора. — Или вы позволили кому-то влезть в системы двигателя?
Арбенз усмехнулся.
— Вы прекрасно справились с работой.
— Вы понимаете, насколько опасно может быть подобное изменение обычного режима?
— На всякий случай была дублирующая команда. Я мог выключить двигатель в любой момент, так что никакая опасность нам не грозила.
— Полагаю, вы хотели убедиться, не провалю ли я задание. Арбенз самодовольно пожал плечами. Дакота почувствовала, как в ней нарастает гнев.
— Но вы его не провалили, — заметил Арбенз. — Все было на высоте. Я бы даже сказал, что качество оказалось именно таким, как обещал Джозеф Марадос.
— Больше никогда такого не делайте, — прошипела Дакота. Гарднер невозмутимо слушал их перебранку.
Арбенз прижал руки к груди.
— Обещаю, больше никаких сюрпризов.
Дакота молча кивнула. Она была так же удовлетворена своим спектаклем, как и Арбенз. Ей доставило удовольствие выражение его лица, когда он понял, что ему не удалось ее провести.
— Давайте разберемся, — потребовала Дакота несколько часов спустя. — Если я правильно вас поняла, мне не разрешено покидать «Гиперион», пока мы находимся на борту изыскательского судна?
Она отправилась за Гарднером в столовую, где он долго беседовал с сенатором, просматривая новости, прокручивающиеся перед ними на экране, помещенном на одной из стен. Остальные стены столовой были украшены изображениями героических подвигов спартанцев, явно совпадающих с системой ценностей Фриголда.
Гарднер посмотрел на нее как на непослушного ребенка.
— Мы, по-моему, с самого начала объясняли вам, что дело очень деликатное. До тех пор, пока мы на борту этого корабля, за нами внимательно наблюдают те, кто очень хочет узнать о наших планах. Не забывайте, существуют наемники, специализирующиеся на слежке за передвижениями таких фрегатов, как этот.
— Значит, вам необходимо держать меня взаперти, потому что тогда у них будет меньше шансов узнать ваши планы, увидев на горизонте приземлившийся гигантский военный корабль.
Лицо Гарднера на мгновение приобрело озадаченное выражение, а Арбенз, не поднимая глаз, просто усмехнулся.
— Послушайте, — сердито ответил Гарднер. — Вы очень ценный кадр, за который нами были заплачены серьезные деньги. Найдутся люди, которые просто схватят вас на улице и разберут ваш череп на части, чтобы выяснить все, что вы уже узнали о нас. За этот корабль также были заплачены большие деньги, чтобы отвлечь внимание от нашей основной цели — получения нового колониального контракта. Вы сознаете, насколько это дорого? Дорого для меня лично и для Фриголда? — Гарднер указал на Арбенза вилкой. — Это ваша обязанность защищать нас от слишком любопытных.
— Тогда, возможно, вы скажете, куда мы направляемся? Или это будет для меня сюрпризом ко дню рождения?
Гарднер бросил на нее сердитый взгляд.
— Что вас так беспокоит?
— Минуту назад я выяснила, что являюсь здесь пленницей, а вас удивляет моя реакция?
— Мисс Оортхаус, вы не пленница, — мягко возразил Арбенз, положив наконец вилку и откидываясь на спинку стула.
— Почему тогда Киеран Манселл остановил меня на пути к воздушным шлюзам и сказал, что я не имею права покидать корабль?
Гарднер вытер рот салфеткой и отодвинул тарелку.
— Послушайте…
— Все правильно, — перебил его Арбенз, пристально глядя в лицо девушки. — Вы можете выходить, но не одна.
Гарднер покраснел.
— Сенатор…
— Не волнуйтесь, мистер Гарднер. Мы привлечем слишком много внимания, совсем не высаживаясь с судна. Скажите, Мала, здесь есть еще носители имплантатов?
— Да.
— Вы можете их чувствовать на расстоянии, а они вас? Гарднер смутился.
— Итак, любой, кого интересует, есть ли у нас на борту машинная башка, уже знает об этом. Наш секрет уже раскрыт, мистер Гарднер.
