выискивая всевозможные изъяны – от пробоев до микротрещин. И хотя в спираль заложена температурная деформация корпуса и вибрации, все и сразу предусмотреть невозможно, и от форс-мажоров не застрахован никто. В том числе вроде бы умная и рассудительная девушка, с радостью упавшая в объятия повесы, бабника и разгильдяя. И не просто втюрилась, но вдобавок понесла… Это ж надо было умудриться.
– Ань, у тебя пульс шалит, – раздался в шлемофоне голос Казариной. – Все в порядке?
– Да, – отмахнулась Михальчук. – Волнуюсь немного.
– Не бойся, – неумело подбодрил Захар. – Я рядом.
– Иногда мне кажется, что именно этого я и боюсь.
– Так, – Морозов постучал по приемнику. – Разговорчики… Фарш обратно не провернешь, но извольте соблюдать хоть какие-то рамки.
– Извините, Борис Федорович, – выдохнула инженер и тут же звонко крикнула: – Есть! Нашла!
– Что там? – насторожился мужчина.
– Трубка прогорела. Скорее всего, из-за скачка напряжения. Поставлю заплатку – и готово.
Анна вытащила из-за спины сварочный лазер и приложила к отверстию тонкий золотой лист размером не больше тетрадного – как раз одного хватит. На первый взгляд ничего сложного, но подвох в том, что эффективная дальность луча всего восемь миллиметров, что вынуждало работать с филигранной точностью. И хотя новые скафандры куда удобнее и подвижнее, ювелирные изыски в перчатках – то еще удовольствие. Особенно когда вместо точечного шва перед глазами всплывают амурные похождения Титова. А ведь и правда – что такой красавец нашел в серой мышке? Может быть, причина в том, что к Казариной подкатывать без толку, а иных вариантов нет? И сразу по прилету он вернется к своим крашеным кралям, бросив тихоню с ребенком? Ну, или с тем, что из нее выйдет… Захар был бешено популярен и до полета, а она – замухрышка с уродцем на руках. И о чем только думала, когда повелась на ухаживания, как голодная дворняга – на сосиску?
– Ань, у тебя такая биометрия, словно не спираль варишь, а дерешься с заклятым врагом. Может, передохнешь? Времени еще полно.
– Да все нормально! Не мешайте!
Девушка от злости усилила нажим, и фокусирующий наконечник коснулся металла. В тот же миг позади Михальчук вспухло белое облако, а ее саму впечатало в корпус с такой силой, что на обшивке осталась вмятина. И мало этого, так еще один за другим сработали сопла реактивного ранца, и бедолага сначала завертелась колесом, снова врезалась в корабль, а затем унеслась в непроглядную даль.
– Аня! – разом крикнули Карина и Захар. – Аня, ответь!
Но в ответ слышалось лишь хриплое слабеющее дыхание.
– Я на перехват! – Титов протянул к подруге руки, управляя ранцем с помощью перчаток.
Но это устройство – для небольших маневров, а не для гонок, и на сжатом воздухе рекорда не поставишь. И все же ребята стремительно приближались к своеобразному горизонту событий – черте, за которой возвращение своими силами исключено.
– Захар, запаса смеси на сорок секунд, – прорычал Морозов. – Назад, живо.
– Нет, – твердо и без колебаний ответил парень. – Успею.
– Это приказ! Я не могу потерять и пилота!
– Я ее не брошу!
– Захар!
– Конец связи!
Марсонавты превратились в две белые точки, едва различимые среди звезд. Карина обхватила голову, тщетно пытаясь утихомирить вихрь гнетущих мыслей. Как им помочь? Как их спасти? Что делать дальше?
– Зараза… – проворчал Титов. – Почти достал. Тут метров двадцать, не больше.
Озарение пришло столь внезапно, что у медика екнуло сердце.
– Кошка! – заорала, чуть не задев микрофон губами. – Используй кошку!
– Черт… и как я сам не догадался…
– Осторожнее, там всего три заряда.
– Хватит и одного, – он нервно усмехнулся. – В стрельбе мне нет равных.
Захар опустил левое запястье, направив наруч на медленно кружащую подругу. Но никто и не предполагал, что магнитным гарпуном придется стрелять в людей, вот и не снабдил устройство хоть каким-нибудь прицелом. А попасть в огромную станцию и миниатюрную фигурку – мягко говоря, не одно и то же. Парень как мог навелся и нажал на пусковую кнопку. Рельсотрон выбросил черную пластинку на тончайшем, но очень крепком тросике. И хоть внешний слой скафандра изолирован, внутри его пронзают провода системы обогрева, и достаточно попасть в любое место, чтобы надежно закрепиться. Но по закону подлости захват проплыл в метре от подруги, и как Захар ни водил плечом, так и не сумел подсечь добычу.
– Елки…
– Не нервничай, – холодно произнесла Казарина, не сводя глаз с биомонитора.
– Легко сказать.
– А сделать придется, иначе с таким пульсом ты себе по ноге промажешь. Скорости почти сравнялись. Успокойся, сосредоточься и пробуй еще – попыток хватает.
Титов глубоко вдохнул и не дышал с полминуты, пока лебедка втягивала трос. Первый из трех диодов на крышке погас – и лучше уж подождать и справиться со второго заряда, чем уповать на судьбу или случай.
Собрался – прицелился – пуск!
Магнит пошел точно в цель, и пилот на радостях едва не вскинул руки, тем самым сбив бы снаряд с победной траектории. Вот она – удача! Дело, считай, сделано – теперь Аня никуда не денется. Осталось прикинуть, как вернуться…
Пластина ударила в забрало шлема – единственную лишенную металла деталь. Да, там есть зеркальное напыление, но оно слишком мало, чтобы удержать гарпун. Девушка отшатнулась, как от мощного удара, а кошка зависла посреди пустоты.
– Черт! – выкрикнул пилот.
– Захар! – Карина попыталась воззвать к разуму, но марсонавта обуяла паника.
– Чтоб вас всех… Долетался, вашу мать…
– Тихо! – врач повысила голос, и тот лязгнул сталью не хуже, чем у командира. – Держи себя в руках, лейтенант! У тебя осталась последняя попытка. Используй ее с умом, если Аня в самом деле что-то значит!
Титов часто задышал, но сердцебиение пошло на спад.
– Да, вы правы… Простите, я сейчас…
– Не бойся, не торопись, не напрягайся. Нас учили стрелять кошкой множество раз – и на земле, и на орбите. Представь, что сейчас очередная тренировка.
– Такое себе сравнение, – пульс вновь скакнул.
– Верь мне, я – доктор, – Казарина судорожно сглотнула и зажмурилась, коснувшись разгоряченным лбом тонкой преграды, отделяющей жизнь от смерти. – У нас все получится. Мы все вернемся домой. Главное – не поддаваться страху.
– Ладно, – дыхание наконец-то пришло в норму. – Попробуем… Как на тренировке. Ни о чем не думаю, ни о ком не волнуюсь: навелся – выстрелил.
Гарпун попал в живот и намертво прилип к проводке.
– Поймал! – завопил пилот. – Лети сюда, родимая!
– Побереги мотор, – бросила напоследок Карина, но Захар ее уже не слушал. Он притянул девушку и сжал в крепких объятиях.
– Котенок мой… – услышав, как здоровенный матерый мужик всхлипнул, врач
