Кииза облегчённо расслабилась. "Тебе что, нравится играть с этой девочкой?" - спросил он себя. И неожиданно себе же ответил: "Да, нравится. Это очень приятно". Павел снова прильнул к её губам, и в этот раз девушка ответила на его поцелуй. Даже разжала зубы, впуская в себя его язык.
- До свидания, - сказал ей юноша, выпуская Киизу из объятий.
- До свидания, - согласно кивнула она.
Павел повернулся и направился к выходу. Уже в дверях он обернулся и напомнил:
- В следующий раз будет ресторан. Не забудь.
И вышел.
По пути назад до гостиницы Павел чуть не влип в историю. Трое каких-то юнцов, явно под наркотой, преградили ему путь и начали докапываться. Судя по тому, что удалось разобрать юноше из их сбивчивых речей, этим парням не нравились уроженцы других планет, пилоты и вообще все, кто шляется в "их секторе" без разрешения. Интересно, как они определили, что Павел с другой планеты? С пилотом-то всё ясно, - кто ещё будет разгуливать по станции в лётном комбинезоне?
И, как назло, нет на руке привычного уже бластера. На планете Флок было запрещено ношение стрелкового оружия в общественных местах, это правило распространялось и на станцию. Ничего фатального от этой встречи Павел не ожидал, надеясь на свой дар, который до сих пор его ни разу не подводил, однако заранее скорбел о своей побитой физиономии и порванной одежде. В возможность обойтись словами с данным контингентом юноша не верил.
К счастью, всё окончилось без рукоприкладства. Дальше по коридору послышались шаги полицейского патруля, и гопников, как ветром сдуло. Просто удивительное уважение к охранникам правопорядка, особенно учитывая состояние троицы. Добравшись до своего номера, Павел пообещал себе не встревать больше в неприятности ближайшие три дня. Мало того, что на нём два ребёнка висит, так ещё груз чалла продать нужно. Не лежать же ему вечно на складе?
Завтрак юноша позорным образом проспал. Зайдя в номер к детям, он обнаружил, что Стиг с сестрой уже успел дойти до вчерашнего ресторанчика и там поесть. Самостоятельный паренёк, однако. Кроме того, как выяснилось, отлично умеет пользоваться инфосетью через стационарный терминал. Поэтому, когда Стиг попросил разрешения погулять с сестрой по станции, Павел поставил лишь два условия: ходить только там, где есть полицейские патрули, и, если что, немедленно звонить ему на нейросеть с ближайшего терминала.
Самому же пилоту предстояла встреча с перекупщиком.
Тонна чалла на оптовом рынке стоила около девяти тысяч кредитов. Хотя, с учётом закупочной цены в две четыреста и официальной пошлины, должна была бы стоить все двенадцать, даже не считая транспортных расходов. Вот такая весёлая арифметика. Если бы Павлу удалось провезти товар на планету, то у него были все шансы продать его за три тысячи. Остальные шесть тысяч с каждой тонны уходили перекупщикам.
Всю продажу чалла на Флоке "держали" три организованные преступные группировки. Раньше они люто враждовали друг с другом, а также с другими бандами, но теперь, устранив всех лишних конкурентов, "большая чалловая тройка" заключила своего рода джентльменское соглашение. Основные условия: закупочную цену не завышать, продажную - не занижать, всех новых участников рынка - давить, пока маленькие. В остальном продолжалась подковёрная грызня за рынки сбыта и влияние.
Павел во время своего прошлого визита на Флок "вышел" на представителей одной из этих группировок. Вчера он послал им условленное сообщение. Точнее, одно из условленных сообщений, означавшее: "Я на станции с грузом". С утра юноша получил ответ.
- Да кто ты вообще такой, чтоб называть свою цену? - Коган с треском раздавил сигарету с чаллом о металлическую пепельницу на краю столика. - Первый раз с грузом сходил, и туда же, цену назначать будет! Слушай сюда, мальчик, получишь столько, сколько я скажу! А я говорю: "Две восемьсот". И ни одним траханным кредитом больше.
Коган, представитель перекупщика, оказался высоким тучным мужчиной с большим животом, утопающей в складках жира шеей и вечной одышкой. А ещё он постоянно курил чалл. Как у него ещё мозги от этого набекрень не встали, - загадка.
- Когда мы разговаривали в прошлый раз, цена была три тысячи, - спокойно ответил Павел.
- Когда мы разговаривали в прошлый раз, - издевательски передразнил его собеседник, - мы договорились, что ты доставишь груз на планету.
Стоявшие за спиной у толстяка двое верзил-телохранителей тихонько загоготали.
- Я могу доставить груз на планету, - всё так же невозмутимо продолжал юноша. - Это займёт некоторое время, но я могу это сделать. Однако я не понимаю, в чём проблема? Контрактом была предусмотрена возможность доставки груза на станцию. Цена при этом снижалась на сто кредитов за тонну. На сто, а не на двести.
Он бы и сейчас с удовольствием доставил груз на планету самостоятельно, даже не выгружая его из трюма корабля. К сожалению, необходимость заботиться о детях не позволяла сделать это. Поручение Рунео дороговато ему обходилось.
- Контракт? Какой ещё контракт? - Коган оглянулся на своих телохранителей. - Ребята, вы видели какой-то контракт? Нет? И я не видел никакой контракт. Эй, малыш, не пудри мне мозги! Мы тут не в грёбаном банке или корпорации, чтобы подписывать контракты. Кто тебе сказал такую чушь, что цена снижается на сто кредитов?
- Ты это сказал. Протокол предъявить?
- Протокол будешь в суде показывать! А у нас тут не суд! Нечего тыкать мне своим протоколом!
- Зачем же сразу в суд? - Павел чуть наклонился вперёд и продолжил, понизив голос: - Я могу продемонстрировать этот протокол господину Мамену. И запись этого разговора заодно.
- Ты? Господину Мамену? - прищурился Коган. - Не смеши меня! Ты что, думаешь, господин Мамен будет слушать тебя? Как ты ему вообще позвонишь? Обратишься в справочную и спросишь их, дайте мне, пожалуйста, номер господина Мамена?
Последние слова Коган произнёс нарочито тоненьким, будто детским голосочком. Верзилы за его спиной заржали в голос. Вместо ответа Павел вытащил из внутреннего кармана небольшой кусочек писчего пластика и быстро написал на нём двадцать цифр.
- Узнаёшь? - Спросил он Когана, двигая в его сторону по столику записку.
- Откуда у тебя этот номер? - хрипло спросил толстяк. Кровь отлила от его толстых щёк.
- Так мне звонить господину Мамену? - уточнил Павел.
- Не надо, - быстро ответил собеседник. - Я беру твоё дерьмо за две девятьсот.
- Две девятьсот пятьдесят, - как бы между делом поправил Павел.
