- Понимаю, - кивнул сержант. - Ты, наверное, слаб еще - когда врачи починили твое сердце, неизвестно как умудряющееся с помощью одних лишь предсердий неуловимо малым потоком крови кормить твой мозг, им немало пришлось повозиться, чтоб вернуть твои окоченевшие конечности к жизни. Ты - монстр Франкенштейна, практически. Но... все же ты очень быстро идешь на поправку. Твое тело, будто само цепляется за малейший шанс, восстанавливая раны и отмирающие ткани со скоростью молнии. Ты - уникум! И, тем не менее, хоть я и понимаю, что лишь покой твой истинный союзник, мы должны выяснить кое-какие подробности случившегося. Тучи уже давно нависли над Рилом. А возможно и всем Риллаком. Готовиться что-то серьезное. И возможно - ты ключ к разгадке. Нам давно было пора серьезно отнестись к твоим рассказам, однако только смерть по-настоящему открыла всем глаза. Расскажи все, что знаешь, с самого начала. Я внимательно слушаю!
Собравшись с мыслями, силами и духом, Изгой заново рассказал Стипсу все что знал. Закончил повествование он предсмертной картиной, когда Томпс и Медди на секунду поверили что "этот надоедливый мальчишка" - мертв.
Стипс внимательно выслушал Аласа. При этом лицо сержанта становилось все серее...
- Похоже, ты был прав, - тихо сказал он Кенокету. - В системе дворян зреет, а точнее созрел уже план. И даю 90% процентную гарантию, что это заговор о перевороте. Прайм Кустос хочет захватить трон, это почти наверняка. Ему очень не нравиться нынешняя политика императора. Де Крол вообще человек старой закалки. Единственный залог мира для него - это военное превосходство, угрозы и тотальный контроль. Он стар телом, но дух его как скала. Я уважаю его... но не его методы. Тем более - сейчас.
Стипс сожалеюще покачал головой.
- Кустос собирает армию и влияние, - продолжил он. - Хотя не думаю, что это будет открытая война против трона - здесь его не поддержат другие Праймы, а против всех не сможет идти даже он. Тут явно будет блицкриг. Молниеносный удар, последующая за ним паника, в которой используя свои связи, он и сядет на трон. Тогда понятно, зачем ему свой человек на кресле директора "Космоса", несколько выбитых им мест в совете столицы, руководящие должности в особо приближенных к двору военных кастах и глобальная вербовка союзников в других больших и малых организациях. Все это очевидно, теперь, но мало, что нам дает. Мы не можем открыто обвинить Крола в его грехах - нам просто не поверят. И в то же время не знаем точных планов Прайма - где, когда и как будет нанесен первый удар, но и бездействовать мы больше не можем!
- Сэр, - прочистив горло, прохрипел Кенокет. - Перед смертью я успел подслушать разговор Медди и Томпса. На днях у них будет сбор в центральном соборе, там они окончательно обговорят все нюансы атаки, это может быть наш шанс...
- Центральный собор? А это мысль... хотя думаю, теперь они поменяют место встречи...
- Но, быть может, и нет, - перебил его Алас. - Зачем им это, ведь они считают, что я мертв! А мертвые тайн не выдают!
- Ты прав, - задумался Стипс. - Хотя теперь это уже не твои проблемы. Я этим займусь. Ты главное выздоравливай, Риллаку нужны такие люди как ты. А сейчас - не вздумай вмешиваться в это дело! Это приказ! Ты и так поплатился жизнью за наше недоверие.
Сержант отдал Кенокету честь и собрался покинуть комнату, но Алас остановил его.
- Сержант, сэр. А как мои друзья, они в порядке?
Стипс наморщил лоб вспоминая.
- Ты про Викора и Леккер говоришь?
- Да. Сэр.
- С ними все в порядке. Мы их эвакуировали с полигона. Но... в целях их же безопасности, они тоже думают, что ты мертв. Так что... в общем выздоравливай, все остальное - потом! - произнеся эти последние слова, сержант задумчиво покинул комнату. Алас вновь остался один.
Несколько дней промелькнули словно молния - Изгой по большей мере все спал, упоенный лекарствами. Затем настал период страшного бодрствования. Боль, неизмеримо острая и длительная пронзала тело как мириады электрических разрядов - то возвращалась к жизни та часть нервной сети Аласа, что угасла во время длительной смерти...
Но все проходит и в этом мире, и во всех существующих. Телесные терзания со временем пропали, уступив место моральным, внутренним прениям. Аласу стали позволять подниматься с кровати и даже бродить по комнате, больше смахивающей на психиатрический карцер, но вот за ее пределы Изгоя пока не выпускали.
Время стало аморфным... тягучим... А времяпрепровождение - банальным, однообразным, блеклым.
Очередное утро наступило, как и всегда - по расписанию. Нет, не будильник поднял Аласа, ни зажегшийся свет и даже не Стипс, частенько заглядывающий к больному. Привычка - вот главный постовой, вырывающий Изгоя (да и всех остальных кадетов "Космоса") из сна на протяжении всего времени обучения в академии, и даже после его завершения.
Открыв глаза, Кенокет с минуту лежал без движения, четко вслушиваясь в "показания" своего организма. Судорог не наступало, боль не пронзала мыщцы, зрение было в норме... что ж, пожалуй, этот день может стать несколько лучше предыдущих. По крайней мере, тело настроено... бодренько, без попыток вернуть своего хозяина в царство агонии и адских мук.
Спустив ноги с кровати, Алас в который раз оглядел свое пустынное прибежище. Белые стены, мягкий свет, льющийся из-под потолка, отсутствие окон. Из мебели лишь кровать да небольшая пластиковая тумба, уставленная фруктами и графином с соком. Пол ровный, словно полированный, хотя на ощупь мягок, будто сделанный из бархатной резины. Вместо двери - замаскированный проем, в цвет стен, открывающийся лишь в часы процедур и встреч с сержантом. Порой, Изгой начинал думать, что его держат в тюрьме, а не в больнице.
Поднявшись с кушетки, Кенокет занялся каждодневным моционом: душ, в спрятанной за одним из блоков стены комнатке, бритье, остальные гигиенические процедуры. Затем легкий завтрак и... скука... снова. Какая же тоска берет человека, запертого в четырех стенах. Эх... чем бы заняться...
Позади воссевшего на кровати Изгоя, щелкнул запорный механизм двери, створка покладисто откатилась в сторону, пропуская внутрь Стипса. Сержант выглядел хмуро, впрочем, как и всегда. Одет на нем был серый армейский костюм, так выражено дисгармонирующий с белой пижамой Аласа.
- Ну как дела у нашего покойника? - уже привычно пошутил Стипс, бросая на постель рядом с Аласом ворох бледно-коричневой одежды. - Пожалуй, пора тебя уже выпустить из склепа. Одевайся, я проведу тебе небольшую экскурсию... в нашем мире забытья. Не ад, конечно, но тебе понравиться.
Не стоит рассказывать, КАК быстро Изгой переоделся в предоставленный сержантом наряд. Пусть новая одежка грязно-желтого цвета и не шла седовласому "умершему", но то, что Кенокета наконец-то выпустят из белого карцера на волю - не могла не воодушевить его!
