Зачарованный своими мечтами Медди, остановился прямо возле укрытия Аласа. Если бы тот захотел, то легко мог дотянуться рукой до желтой куртки бывшего агента. Вот только желания, мягко сказать, не было.
Что-то уже невразумительно, но монотонно бормоча, Медди стал вдаваться в подробности своих увеселений, а затем вдруг резко дернулся вперед, схватил Кенокета за грудки и одним резким броском вышвырнул его из куста, на освещенное пятно поляны.
Падение вышло эффектным. Пролетев пяток метров, Алас, словно мяч для старинной игры в боулинг, протаранил головой пирамиду рюкзаков и оружия, остановившись лишь у противоположенной стороны опушки.
Появление нового участника беседы, сильно оживило "пикник". Томпс и незнакомый наемник вскочили с мест, нацелив на Аласа автоматические пистолеты, с которыми, в отличие от винтовок они не расставались, наверное, никогда.
Медди по-звериному улыбнулся, даже скорее оскалился.
- Я заметил его пару минут назад. Видимо он как-то выследил нас, хотя его попытки быть незаметным - явно требуют тренировки.
- ТЫ подпустил его к нам, это ТВОЯ вина, - упрекнул Медди дворянин. - Он и так знает слишком много, а теперь...
- Какая разница, - отмахнулся Медди, начиная терять свой человеческий облик. В его руках блеснул нож, самый обыкновенный, с простым металлическим лезвием. - Нам просто меньше работы. Жертва сама пришла на заклание. Извини друг, - мерзко усмехнувшись, обратился он к Изгою. - Это моя работа.
- Не стоит! - резко остановил его Томпс. - Он мой, уж слишком много бед он принес монсеньору. Я должен расплатиться с ублюдком.
Легко выцелив полуоглушенного Аласа в куче вещей, дворянин трижды нажал на спуск. Огненные снаряды хищно вжикнули, прожигая воздух, и вонзились в плоть Изгоя. Две из них попали в дрогнувшее сердце, третья в живот. У Кенокета не было ни единого шанса...
Судорожно хапнув побелевшими губами воздух, Алас резко дернулся в предсмертной агонии, словно пораженный случайной молнией. Еще секунду его пробитое сердце разгоняло кровь по молодому телу, а затем - остановилось. Мгновением спустя потух огненный взор, а за ним и разум Аласа угас. Изгой - умер.
- Проверь его! - приказал Томпс, разочарованному отобранным развлечением Медди.
Бывший агент спрятал нож, подошел к Аласу и пнул его бренное тело, затем проверил пульс, хмыкнул.
- На этот раз ему не повезло. Он готов.
- Отлично, - кивнул дворянин. - Оттащите его тело в лес. Там им быстро займутся татры. Они приберут за нами следы. И быстрее! Мы не должны упустить его товарищей. Они нам тоже нужны!
На плацу академии были построены все курсы, словно на параде. Вот только повод был невеселый. Да и вообще - любая смерть это не время для шуток.
На трибуне, в окружении сотен кадетов возвышался Файр Вагдас Третий - новый директор "Космоса". Высоко над его головой, насколько позволял защитный энергоколпак, парили Дрейки, кругом царило чувство уныния и серости.
Эффекта "Эмо" картине добавлял еще и мелкий, моросящий дождь - большая редкость на Риллаке. Но... погоду не выбирают. Однако ни один из присутствующих не жаловался на судьбу хотя бы потому, что в отличие от покойного он был все еще жив. А это, согласитесь, не мало!
Слегка дерганый глава академии, положив руки на подлокотники постамента, проникновенно, истинно по-дипломатически прискорбно отдавал последнюю словесную дань недавно почившему молодому Изгою.
- Я знаю, - нудно тянул Вагдас, - он был хорошим кадетом. Я уверен, что он был и отличным другом. Однако судьба не щадит никого, каждый из нас мог быть на его месте. Но теперь... уже поздно, что-либо говорить....
Речь нового директора становилась все напористей, жалостливее. Он говорил и говорил о том, что Алас сделал, что мог бы сделать и что, несомненно, сделал бы, если бы остался в живых. Слова Вагдаса эхом повторяли десятки динамиков, как на территории академии, так и в нескольких местах за ее пределами. И не было конца этой панихиде. И казалось, что весь мир оплакивает Кенокета. Хотя, на деле, истинно о нем скорбели лишь его немногие друзья...
- Ну, как тебе? - спросил Стипс, принимая из рук болезного голопланшет. - Честно говоря, я думал, что будет большее прощание... минут на сто пятьдесят или даже двести. А тут, - он глянул на хронометраж ролика, - всего тридцать семь. М-да, экономия в новом правлении. Хотя, в целом очень жаль Кенокета...
- Мне тоже, - поморщился от боли Алас. - Вот только я вроде бы еще жив... Или нет?
Стипс скосил на него хитрый взгляд, не сумел сдержать хищной ухмылки.
- Ты - жив, а Кенокет - нет! Он официально мертв для всех. И останется таковым, наверное, навсегда.
- Но... но, что произошло? - Изгой попытался подняться на кровати, но был вынужден пресечь эти попытки - все тело болело, присутствовали признаки окоченения, будто это реально был труп. - Плохо помню все произошедшее... туман... выстрелы... боль...
Сержант тяжело вздохнул.
- Я тоже знаю немногое. О твоих... э... проблемах мне поведал датчик жизнедеятельности, который мы скрытно закрепили на тебе после недавних событий. И потому как только он сообщил мне о сбоях в работе твоего сердца, я как мог быстро выдвинулся в запеленгованный сектор! Но... опоздал.
- Так меня все-таки убили? Или нет? Извините, сэр. Но для меня это важно!
- Да, - выдавил Стипс. - Ты был мертв! И мало того - вокруг уже бродили лесные татры, готовые разорвать твой трупик на куски. Я разогнал этих разжиревших кошек, но три раны, полное отсутствие дыхания и пульса говорили лишь об одном - ты отправился в мир иной. Мне ничего более не оставалось, как забрать твое тело и скрытно вернуться в город, - небольшая траурная пауза в повествование выдала истинные чувства сержанта. Однако спустя секунду Стипс хмыкнул, продолжив:
- Но только представь, каково было мое удивление, когда мне сообщили, что ты все еще жив!!! Без дыхания, сердцебиения, сознания! Это... это... было, по крайней мере, странно!
- Видимо это мое хобби, - слабо выдавил Алас, без интереса разглядывая белую, явно больничную комнату.
- Что? - переспросил его сержант, погруженный в собственные воспоминания.
- Я говорю, сэр, что это мое хобби по жизни, еще с рождения. Я выживаю всегда, как бы меня не хотели убить... быть может я бессмертен?
- Не советую проверять, - оскалился в подобии улыбки Сержант. - У Земных кошек, говорят, тоже по девять жизней, однако и они имеют свойство заканчиваться. Помни это, и не рискуй за зря.
- Так я и не рискую, это риск сам находит меня...
