Он повернулся к светящейся сфере, заложив руки за спину. Она вызывала у него множество мыслей. Слишком много, чтобы они разом выстроились в единую концепцию, но эта экскурсия, организованная советником, была очень и очень полезна для дальнейшей работы. Вот только Хайес опасался, что его опасения по поводу того, что эту субстанцию здесь хотят сделать частью оружия, верны. Он не знал о большинстве событий, происходящих на сотой базе, о нескольких закрытых полигонах, на которых это оружие уже испытывается.
— Уверяю, наша система безопасности пока неприступна для него в том виде, в котором оно находится сейчас. Она многоуровневая, и один раз видоизменившись, её преодолеть невозможно. Поверьте, мы учли всё, что могло быть учтено.
— Я верю вам, — примирительно сказал Хайес, поворачиваясь к выходу, — и надеюсь, что сама операция по приобщению миуки к нашему технологическому богатству увенчается успехом.
Глава четырнадцатая Испытания на износ
Элз Чарпер был серьёзной силой. Он незримо нависал над всеми проектами, разрабатывавшимися на объекте А100. Незримость он предпочитал по причине того, что не очень любил контактировать с подчинёнными. К тому же, каждый должен быть на своём месте. Рабочей группой управлял координатор. Нескольких координаторов контролировал старший координатор, а уже Чарпер мог управлять работой координаторов. При этом, он был очень рад тому, что ему совершенно необязательно было видеть их лично. На первых этапах это было ещё и неинтересно — наработок у проектов пока не было, они ещё не приспособились к новым принципам работы, и возьмись он всем и каждому объяснять, как и что нужно, у него не хватило бы сил и терпения.
К примеру, он который уже день следил за полевыми испытаниями машины первого проекта, которые проходили из рук вон плохо. Эйфория от того, что им удалось выделить нервное волокно, прошла. Началась кропотливая работа, которая вначале шла очень удачно, но прогресс быстро сошёл на нет, стоило вывести робота на полигон. Все участники команды уже потеряли терпение, но Чарпер по-прежнему сохранял спокойствие. Отблёскивая своей лысиной, он стоял один в небольшой смотровой кабинке и следил за ходом испытаний, разговаривая по голосовой связи, и то лишь при возникновении необходимости.
Конечности робота казались тонкими даже на фоне не слишком массивного туловища. Его голова обозначалась лишь полусферой возвышавшейся над плечами, на которых находились две мощных рамы, в которые должны были быть установлены оружейные системы. Сейчас они, само собой, отсутствовали. Среда, где находилось функциональное волокно, располагалась в груди машины. Сразу под ним, чуть выше поясницы, находился генератор, через который люди сообщали управляющей среде свою волю. Несмотря на то, что среда была обученной, и прошла первичные испытания, сейчас машина действовала не настолько хорошо, как хотелось бы. Этот результат был лучше, чем вчера, но хуже, чем тогда, когда эта машина впервые вышла на полигон.
Результат не ухудшался и не улучшался — он просто был нестабилен. Но самым плохим эффектом явилось то, что механическое тело обладало слишком маленькой выносливостью для таких режимов работы. В первую очередь выходили из строя коленные суставы, следом за ними начинали сбоить плечевые. Если бы этот робот находился на стадии проектирования, во всём можно было бы обвинить избыточную массу, но машина уже не первый год находилась в эксплуатации, и этот и ему подобные недостатки уже были устранены.
— Он слишком быстро двигается, — заключил Хонкок, один из инженеров, — и слишком агрессивно. Датчики регулярно показывают жёлтую зону.
Чарпер слышал лишь его голос, но перед ним как будто стоял невысокий худощавый юноша. Его роль в проекте всегда была сугубо символической, он и место это занимал, только потому, что его притащил сюда младший координатор — толстый рыжий Брайан. Хорошо, что работал он лучше, чем можно было подумать, взглянув на него. Намного лучше. Этот робот сейчас и находится на испытаниях только потому, что, едва были установлены первичные механизмы работы нервного волокна, Брайан тут же смог заставить его работать внутри машины. Он даже подсказал учёным некоторые принципы, которые уловил методом проб и ошибок — толстяк создавал программу, а если какой-то из пунктов не выполнялся или выполнялся неправильно, он искал выход. Ошибки объединились в закономерности, и модель стала совершеннее.
Именно на том этапе всё шло достаточно хорошо. Машина принимала команды, слушала их, запоминала. Эта яркая звёздочка, при избытке биомассы окружавшая себя тонким слоем особого волокна, только внешне выглядела однородной. На деле она могла и помнить, и выполнять, и воспринимать. И вот, за хорошим подъёмом, когда люди уже хотели показывать свою машину, начался серьёзный спад. Команды выполнялись неточно, робот вроде бы и ходил, но как-то дёргано и при этом излишне сильно топал. И так во всём. Когда машине давалось указание на бег, она становилась подобной дикому жеребцу. Если бы не непроницаемые стенки полигона, то робот наверняка сбежал бы во время одной из таких пробежек.
Пока все ломали головы в догадках, Чарпер смотрел на проблему в общем плане — частица нервного волокна стала напоминать ему ребёнка, дорвавшегося до мощной и крутой игрушки. Правда, ребёнок этот был гораздо смышлёнее человеческих детей. Он мог управлять роботом, а огрехи пилотирования были вызваны не тем, что у него что-то не получалось, а как будто бы он хотел, чтобы у него не получалось. Как будто бы ему ограничили возможности, а он против этого протестовал, доводя машину до предела, что, как нетрудно догадаться, не самым лучшим образом сказывалось на исправности конструкции.
В спешном порядке было заказано ещё несколько роботов. К счастью, конструкция была не слишком трудоёмкой, а в мастерских сейчас, когда полным ходом шли испытания всех проектов, царило относительное затишье. Их изготовили быстро, а перемещение среды не было слишком сложным. Впрочем, если бы требовались и более значительные затраты, они тоже были бы вложены. Сейчас, когда все поверили в успех проекта, когда все ждут результатов, они не могут просто сказать, что их, таким трудом налаженная душа миуки, внезапно сошла с ума, и хуже того, что они ничего не могут с этим сделать. Хорошо, что советники, находившиеся здесь, отбыли обратно на Землю и не видят в числе первых эти накладки, грозящие перерасти в полнейший провал. Какой отчёт Чарпер должен будет послать им? Рассказать, что миуки перехотел подчиняться? Хотя, конечно, формально, он выполняет все команды, но делает это, мягко говоря, своенравно.
