Потравив баланду с часок, и даже показав, как ему классно ступню вырастили – штанину закатал и продемонстрировал, – Ноу перешёл к сути вопроса согласно установок командования.
Курсантам Ноу изложил планы, само собой, в самых общих чертах. Сообщил, что планируется рейд на территорию потенциального противника, что предстоят действия в сложной оперативно-тактической обстановке, и что всех участников операции ждут сногсшибательные льготы. Курсанты восприняли предложение несколько по-разному, но все, даже вельты и лораны, с энтузиазмом. Ясное дело: эти хоть и комплексуют пока, но выслужиться намерены, для того и вербовались.
А вот курсант Миронов воспринял сообщение о миссии, что выпадает на долю нынешнего набора, каким-то странным образом. Сначала нахмурился, сосредоточился – когда Ноу говорил про особые требования к подготовке, а потом, как только сержант сказал, что пойдут исключительно добровольцы, расслабился. Видно было, что он себя в добровольцы уже записал.
Ноу слегка нахмурился.
– Напоминаю, – сказал он, – сейчас я предварительно запишу добровольцев. Имейте в виду: кто не пожелает, никаким порицаниям подвергнут не будет, но, само собой, льгот и поощрений не получит. Правда, подготовку тоже пройдёт по интенсивной схеме, но с нами на задание не полетит. Далее пойдёт служить по распределению на общих основаниях – как и предполагалось. Служба в армии Содружества уникальный шанс, не многим выпадает. А вам предоставляется возможность сделать лихую карьеру и заработать такой кредит, что можно будет долго жить припеваючи. Плюс высокий социальный статус получить. У людей на это годы уходят!
Сержант помедлил и продолжал:
– Но необходимо ясно представлять, что задание будет не лёгкой прогулкой. За просто так подобные льготы не сулят – можно и не вернуться. Поэтому хочу, чтобы все всё подумали чётко. Там, где мы окажемся, я буду вашим непосредственным командиром, и мне нужны бойцы, на которых я могу полагаться, как на самого себя. Которые не заскулят в неподходящий момент. Которые выполнят любой приказ, каким бы неожиданным или сложным он ни показался. Доходчиво выражаюсь?
Остановившись напротив стола, за которым сидел Ушастик, Ноу внимательно посмотрел на него. Собственно, он к нему и обращался.
Ушастик, не отрываясь, смотрел на сержанта и кивал часто-часто.
Ноу молча продолжал смотреть на него.
– Курсант Миронов, – сказал он, – вы готовы выполнить любой приказ?
– Я… – начал Ушастик. – Конечно, готов, господин сержант. Я…
– Встаньте для начала, когда разговариваете со старшим по званию, – нарочито негромко посоветовал Ноу.
Поразительное дело, парень уже служил в армии, пусть и на своей Земле. Неужели им совершенно не прививают требования уставов? В другой момент Ноу приструнил бы сопляка, но сейчас не следовало орать на подчинённых, сам же начал создавать атмосферу «отеческой заботы о солдатах».
Миронов вскочил, оттопыренные ушки светились красным, на мордашке выступили бисеринки пота.
– Виноват, господин сержант! – срывающимся голоском выпалил он.
– «Виноват»! – передразнил Ноу. – Вот я и сомневаюсь, что вы сможете выполнить любое задание, раз не соображаете, как отвечать учителю и командиру. Ладно, вот вы меня сейчас послушали, что думаете? Будете записываться в добровольцы или нет?
– Буду… – пробормотал Ушастик, опуская глаза.
– Что – «буду»? – Ноу насмешливо переглянулся со Шмаковым. – Буду «да» или буду «нет»?
– Я готов пойти добровольцем! – неожиданно твёрдым голосом сказал Ушастик. – Готов!
– «Готов»! – снова передразнил сержант. – Имейте в виду, курсант Миронов, мне нужны бойцы, а не мальчишки, готовые сдохнуть из-за непонимания серьёзности задания. Ваша шкура, продырявленная так, что никакая медицинская система не возьмётся её штопать, мне, да и всему Содружеству, не нужна. Вы нужны своим братьям-идентичным живым и выполнившим задание. Ясно?
Парнишка молча опустил глаза и пробормотал «Я понимаю…»
– Садитесь! – с лёгким сожалением, стараясь не показывать ноток презрения, сказал Ноу. – В конце концов, у вас есть четыре месяца, чтобы подумать, а я посмотрю, что из вас можно сделать.
Миронов сел, уши горели рубиновым цветом.
– Да и на остальных посмотрим, – добавил сержант, чтобы не выглядеть несправедливым персонально к курсанту Ушас… тьфу, отставить! К курсанту Миронову.
В учебке начались сумасшедшие дни: Интенсивная подготовка. Сначала общефизическая, на месяц, со всеми положенными биокоррекциями, специальными вводимыми в подсознание навыками и тому подобными штучками.
Ребята накачивались прямо на глазах. С бывшими спецназовцами вроде Шмакова и негра, которого звали Сирано Итон, и так было ясно, но даже штабные крыски вельты, лораны, остальные земляне, и родичи сержанта, орхане, сделались заметно крепче, приятно стало смотреть. Единственный, у кого процесс, как представлялось Ноу, не задавался, оказался Ушастик. Он и мышечную массу набирал плоховато, и программирование навыков шло через пень-колоду.
К концу первой недели сержант зашёл к наблюдающему взвод врачу Лю Чуаню.
– Доктор, в чём дело с курсантом Мироновым? – поинтересовался он.
Врач развёл руками:
– Дорогой сержант Ноу, вы же понимаете, что методики следует применять ко всем индивидуально! Парнишка слабоват, ему нельзя давать уровни, допустимые для остальных бугаёв.
– Возможно, рекомендовать его отчислить? – откровенно спросил сержант.
Лю Чуань завертел ладонями в воздухе:
– Ну что вы столь категоричны! Почти из любого человека можно сделать хорошего солдата. Тем более парень прошёл тесты при первичном отборе, и прошёл хорошо, я видел его дело…
– Док, вопрос в том, сколько времени нужно, чтобы из него солдата сделать! У нас нет этого времени! У нас ограниченный срок – вам, кажется, такую задачу поставило командование?
– Вы что-то настроены против этого парнишки, даже странно, – сказал доктор, разглядывая Ноу снизу вверх. – Неужели он не нравится вам только потому, что не такой громила-здоровяк, как вы? Вы же должны знать, что не только здоровяки бывают хорошими солдатами.
Сержант засопел: Лю Чуань знал, что говорил: он вместе с ним стартовал с Алсберы на том единственном челноке, он прекрасно помнил генерала Лентока. А генерал Ленток высоким ростом не отличался. Как и сам доктор.
– Ну, вы, док, ещё меня обвините, что я землян дискриминирую! – проворчал Ноу.
– Нет, – врач улыбнулся, щуря и без того узкие глаза, – в этом вы не замечены, сержант. Но парнишка просил меня подобрать ему индивидуальную методику и не ставить его на отчисление. Он хочет быть на задании.
