Врач вздохнул, переходя на «ты»:
– Поверь мне, Транас, ты, как никто другой, должен знать, что очень часто человек, когда хочет, значит – может!
Сержант криво усмехнулся:
– Лю, ты всех всегда жалеешь, но не говори ерунды. Допустим, я хочу оперные арии петь, так это не значит, что меня примут в эту, как её, в консерваторию!
– Значит, ты не очень хочешь петь арии, – веско заметил Лю Чуань. – А, кроме того, парнишку в нашу «консерваторию» приняли, и приняли законно. Будь добр, делай своё дело, учи тому, что нужно, а я буду делать своё – и парень станет нормальным солдатом.
– Тебе легко рассуждать, а у меня будет каждый человек на счету, – заметил Ноу. – Там от каждого зависит жизнь всех, ты должен понимать!
– А почему ты думаешь, что я не понимаю? Я ведь с вами лечу!
– Ох, ты! – только и вырвалось у сержанта. – Ну, тогда я совсем спокоен!
– Да-да, – немного самодовольно заметил Лю Чуань. – Генерал Ленток лично заходил ко мне. Память у него великолепная, он помнит, что я оказывал ему помощь второй степени сразу после старта с Алсберы, вот!
На это сложно было что-то ответить.
В общем, Ноу отстал от врача с разговорами, но к Ушастику оставался более требовательным, чем к любому другому. Нет, он не придирался к пареньку – просто старался, чтобы тот осознал всеми печёнками, какая ответственность лежит на нём, как на члене отряда, готовящегося к суперсекретной операции. И, возможно, осознав это, он поймёт, что не стоит рисковать собственной жизнью, прежде всего.
* * *
Время полетело очень быстро, как всегда, когда дни проходят в интенсивных занятиях и постоянно приносят массу нового. Ноу и сам познакомился со многими вещами, о которых если и имел представление, то весьма смутное. Им выдали самую современную технику и самое современное оружие – вряд ли имелось что-то более совершенное и страшное во Вселенной.
Дела у курсантов шли неплохо, а тех, на кого Ноу надеялся более всего, просто отлично. Ушастик, как правило, его смешил: то перепутает местами активаторы у коллапс-бомбы, то споткнётся на ровном месте. Смех-то, конечно, смехом, но сержанту стало предельно ясно, что не стоит брать такого парня.
Примерно за неделю до срока Ноу сидел вечером в своей конуре, когда раздался сигнал вызова – кто-то пришёл в гости. Признаться, сержант собирался выпить стаканчик, даже плеснул пальца на три, а потом отправиться к девчонкам из обслуживающего персонала. Конечно, на базе есть «дома свиданий», где работают девушки по контракту – их в шутку называли «наёмницами», но Ноу всегда предпочитал более романтические встречи, под которые не подводился столь деловой базис как почасовая оплата любви, не говоря о секс-облегчителе – аппарате виртуального секса, где всё происходило, как на самом деле, но без девушек.
Гостем оказался Ушастик, собственной персоной.
– Ого, ты чего это? – удивился сержант.
Парнишка помялся на пороге:
– Прошу прощения, господин сержант… – начал он.
– Давай короче, – махнул рукой Ноу. – Тебя как сюда пустили?
В сектор, где проживает командный состав, курсантов, как правило, не пропускают. Ну, если с докладом каким или что-то вроде этого.
Ушастик слабо улыбнулся:
– Ефрейтор Палива ехал в ваш сектор, я попросился с ним. Сказал, что очень нужно с вами посоветоваться. Вы же наш командир, наставник… С кем ещё советоваться?
Сержант пожал плечами:
– Ну, проходи, присаживайся. О чём советоваться собрался?
Парнишка бочком протиснулся в прихожую и снова затоптался на месте. Ноу подчёркнуто аккуратно прикрыл дверь и несколько секунд разглядывал визитёра.
Вечер, похоже, накрылся медным тазом, как говорил когда-то один курсант, тоже с Земли. Сержант долго недоумевал: почему тазом, тем более медным? На кой дьявол делать таз из меди ? И почему плохо, если что-то тазом накрывается? Впрочем, и сам автор данной поговорки объяснить её не смог. Дерьмо, в общем, и всё тут!
Дело не в поговорке, конечно, дело в том, что законный отдых испорчен.
– Проходи, проходи! – Ноу подтолкнул курсанта в комнатку, где сидел с капитаном Микаи в тот вечер, когда впервые зашёл разговор про сверхсекретное задание. – Садись, говорю!
Наверное, Ноу взял слишком резкий тон, потому как парнишка аж пригнулся и поспешно уселся в кресло, сложив на коленях небольшие изящные ладошки. Сержант, признаться, только сейчас обратил внимание, что у курсанта Миронова очень маленькие кисти рук, прямо как у девушки.
– Хорошо, – сказал он, чтобы немного смягчить резковатый тон, – чаю хочешь? Или кофе?
– Спасибо, я ужинал. У нас отбой через сорок минут.
Ноу посмотрел на часы и присел напротив.
– Ну да, скоро… А как ты назад будешь добираться? Впрочем, ладно, напишу записку дежурному по сектору, что я вызывал тебя, он даст автокар, успеешь. Ну, что у тебя, о чём хотел поговорить?
Ушастик поёрзал в кресле, сцепил ладони, хрустнул пальцами.
– Господин сержант… – начал он и замолчал.
Ноу терпеливо ждал продолжения.
Парнишка ещё раз похрустел пальцами:
– Понимаете, я знаю, как вы ко мне относитесь…
– Я отношусь к тебе не хуже и не лучше, чем к остальным курсантам, – перебил Ноу. – Ты хочешь сказать, что я к тебе несправедлив?
– Нет-нет, что вы, вы очень справедливый человек. Ко мне никто не придирается, службу здесь не сравнить с тем, что было на Земле. Меня здесь никто пальцем не тронул, и если требуют что-то, то всё правильно, по уставу. И дедовщины здесь нет…
– Ещё бы тут была ваша «дедовщина»! – невольно хохотнул сержант. – Читал твоё дело, знаю, как с тобой обращались на Земле. Мерзавцам, что били тебя в вашей части, я бы лично устроил такую весёлую жизнь, что они забыли бы, как их мам зовут. Странное слово «дедовщина», при чём тут «дедушка», но суть не в этом. Что-то я не пойму, куда ты клонишь, курсант?
Ушастик снова сжал кулачки, прижимая к груди. В этот момент Ноу в который раз подумал, что вояка из него никудышный: ну какой-то совсем не мужской жест! Что он сможет на поле боя?
– Господин сержант, – сказал Ушастик, – Я же вижу, что вы всё время относитесь ко мне с… с… ну, с какой-то снисходительной презрительностью. Вы словно всё время подшучиваете надо мной… даже когда молчите. Ну, ладно, у меня и правда не всё сразу получается, но ведь получается же, в конце концов!
Ноу криво усмехнулся и кивнул – тут курсант Миронов прав: он упорно тренировался, ходил к Лю Чуаню на повторные циклы ментального программирования по боевым навыкам, и какие-то нормативы и приёмы, не получавшиеся сразу, в итоге ему покорялись.
– Ну, допустим, ты берёшь не мытьём, а катаньем, – согласился Ноу. – Только для спецназа этого мало, парень. Пойми!
