«Легко сказать», – мысленно огрызнулся Джошуа, вслух спросил:
– Хьюстон, что у меня с запасом хода?
– Можете считать неограниченным.
– И на том спасибо. Перегрузка при старте и торможении?
– Чуть больше трёхкратной, пятьдесят две секунды. Будут коррективы. Мы пересчитываем траекторию.
Кое-что тревожило капитана Росса. Он осторожно спросил:
– Садиться в ручном режиме? Не работает целеуказатель. Как я найду место, откуда есть возвратная программа?
– Визуально. Там есть ориентир, он вам известен. От того, насколько точно вы ляжете на баллистическую траекторию и выполните торможение, зависит…
– Понятно, – перебил капитан Росс. – Я отключаюсь. Приготовлю пассажиров к перегрузкам. По готовности доложу.
В салоне галдели:
– Сима, но как же… если сломан двигатель?
– Марси, двусторонняя связь есть между геостационаром, этим гробом и модемом. С мозгом односторонняя.
– Не двигатель, только система управления.
– То есть массив данных на модем поступить может? А порты…
– Внимание! – сказал капитан Росс.
Четыре пары глаз смотрели на него, Хань Симен пришлось вытянуть шею, чтобы выглянуть из-за спинки кресла.
– Предупреждаю, сейчас будет трёхкратная перегрузка. Потом невесомость и опять трёхкратная. Всё лишнее из салона убрать. Портер, дайте мне чемо… ретранслятор, я отнесу его в каюту. Вашу камеру тоже.
– Модем не отдам, – возразил Уильям С. Портер. – Нарушится синхронизация с мозгом. Я буду держать на коленях.
Свистун Дик был непривычно серьёзен.
«Пусть, – решил капитан. – От минуты трёхкратной ещё никто не помер». Он забрал у Портера чемодан и закрыл его, стараясь не смотреть на содержимое, чтобы не отвлекаться. Отнёс ретранслятор в каюту, машинально отметив, что при лунной тяжести имущество Портера не кажется таким уж весомым. Думал рассеянно: «К аварии это хозяйство отношения не имеет. Или всё-таки… Из-за чего же сбой? Если Портер ни при чём и Марси тоже, кто тогда?»
Отогнав неприятные мысли, он закрепил чемодан в шкафу, хотел вернуться в салон, но в коридоре столкнулся нос к носу с Марсианином.
– Я же просил!
– Пару слов, – шепнул Марси. – Я хочу, чтобы ты понимал: твои хозяева, возможно, хотят замять эту историю. Ты говорил им о ретрансляторе? Нет? Напрасно. Грохнут нас о поверхность…
– Молчи. Я не знаю, на что они решатся, если узнают о ретрансляторе. Дай мне сначала сесть на грунт.
– Почему не сделать это здесь?
– Эксперты говорят, что эта точка неудобна для аварийного старта.
Марсианин молчал, обдумывая услышанное. Джошуа протиснулся к двери.
– Знаешь, что? – сказал Марсианин. – Давай-ка я побуду за штурмана. Буду слушать ваши переговоры. Прикину в уме. Если что-то будет не так, скажу. Что? Боишься, что я сам захочу разбить нас о скалы? Я похож на самоубийцу?
– Нет, не похож, – раздумчиво проговорил Джошуа. – Ладно. При условии, что без крайней нужды – ни слова.
– Договорились, – ответил Марсианин.
Капитан вышел в салон первым.
– Джошуа! – позвали его, когда он ступил в проход между креслами.
– Да, мисс Гилберт?
Страх и надежда были на осунувшемся лице актрисы. Бэла из «Осколков», подумал Джошуа.
– Это правда, что нам не о чем беспокоиться? Сима говорит, что всё в порядке с двигателем, сломана только система управления. Как же вы будете тогда управлять?
– Вам совершенно не о чем волноваться, мисс Гилберт, – ровным голосом ответил капитан Росс. – У нас неполадки с автоматическим управлением, но ручное работает. Расслабьтесь, ни о чём не думайте.
«Кажется, я дал верную реплику», – похвалил себя Джошуа. Он кивнул Хань Симен, глянул мельком на Портера: тот двумя руками вцепился в модем и капитана проводил обречённым взглядом.
«Я попал в объектив. Интересно, как шефы Портера распорядятся записью».
– Хьюстон, расчёты готовы? – первым делом спросил Джошуа, оказавшись в кресле пилота. Марсианин, стараясь не шуметь, возился в штурманском кресле. Джошуа заставил себя не думать о нём и отрешиться от всего, кроме панели управления.
– «Актеон», передаю исходные установки. Нужно поставить минус тридцать два по тангажу. Позиционер «шесть-шесть-шесть-шесть». Таймер перед стартом – на пятьдесят одну секунду, переключатель «нейтраль» – в положение «авто». Затем нужно дать рукоятью хода «четыре». Через пятьдесят одну секунду по таймеру ходовая рукоять отщёлкнется в ноль. После этого вы доложите курс и сориентируете корабль в ручном режиме, сделаете тридцать два по тангажу.
– Режим и начало торможения? – спросил Джош, ориентируя корабль, как указано.
В иллюминаторах появился отчётливо видимый на чёрном фоне край кратера.
– Начало – по достижении расчётной высоты. Режим тот же, что и при взлёте.
– Всё в порядке, Джош, – шепнул Марсианин.
– Не понял, «Актеон»?
– Принято, Хьюстон, – громко ответил капитан, думая: «Просил же молчать. Сам вижу, что в порядке. Меньше первой космической, если действительно отщёлкнется в ноль тяга, как они сказали. А если нет? Ладно, посмотрим».
– Хьюстон, даю старт, – объявил он и, чтоб пресечь колебания, установил таймер, поставил на позиционере «шестёрки» и двинул ходовую ручку.
Капитан Джошуа Росс снова стал пилотом. Ненавидимый втайне предиктор-штурман был мёртв, управление целиком и полностью перешло в руки Джошуа. Ему казалось, что корабль выполняет команды лучше, чем раньше, хоть это и было, скорее всего, результатом самовнушения.
«Плохо с обзором, нужно кивнуть», – подумал он и двумя короткими движениями сделал минус десять по тангажу. Клипер клюнул носом, линия горизонта исчезла из поля зрения, уступив место серой холмистой равнине. Капитан глянул на высотомер и увеличил тягу на единицу, чтобы снижаться помедленнее. Торможение прошло хорошо, по расчётам Хьюстона вот-вот можно будет увидеть ориентир.
– Высматриваешь? – спросил Марсианин.
Полминуты назад Джошуа отключил дальнюю связь, чтобы не мешали эксперты. Помочь они не могли, только зудели под руку. Теперь вместо них за это дело взялся живой штурман.
– Скажи, что там должно быть. Четыре глаза лучше, чем два.
«Не уверен», – мысленно возразил Джошуа, но, чтобы заткнуть рот надоедале, ответил:
– Должны быть следы, как будто сороконожка бегала.
– Что? – удивился Марсианин.
Больше ни о чём не спрашивал, может, стал искать следы, а может, решил, что от него просто хотят отделаться.
«Плевать. Главное, чтобы помалкивал. В глазах рябит, ну и рельеф. Гофра. Курс? Всё правильно. Ну, где же ты? Высота – пятьсот. Подняться слегка?»
У Джошуа на миг возникло чувство, что он не на посту управления, а в кабине «цесны» ищет посадочную полосу. Клипер слушался не хуже Т-41. Забытое ощущение: хочешь подняться – пожалуйста. Никаких проблем. Великое дело – неограниченный запас хода. Здорово-то как, что не нужно изображать попугая, повторяя за штурманом команды!
