Другое дело женщины. Изящные, грациозные, красивые той чисто декоративной красотой, которая возбуждает простаков, они могли украсить своим присутствием любое человеческое застолье в Галактике, а может, даже за ее пределами. Все красавицы как на подбор; женщина по имени Тезора, признавшаяся чуть раньше, что она не совсем Иллирия, ни в чем не уступала товаркам. Билл никак не мог понять, что значит «не совсем»; не понимал он и того, как попал сюда и что вообще произошло. Сплок, похоже, придерживался какого-то плана, а вот Герой Галактики чувствовал себя в чужой тарелке, или как там называется то состояние, когда догадываешься, что пропустил то, на чем имел полное право присутствовать.
Сплок вел себя дружелюбно, но отнюдь не подобострастно, время от времени улыбался, чтобы не обидеть собеседника, но по тому, как подергивалось одно его ухо, можно было заключить, что от происходящего он далеко не в восторге.
Когда с ликерами и неизбежными сигарами было покончено, мессир Дмитрий встал и жестом призвал гостей к молчанию. Дородный, даже тучный, он вовсе не производил впечатления человека, который не привык, чтобы ему подчинялись.
– Дамы и господа, – произнес он. – Прошу внимания. Сегодня на нашем банкете присутствует сам Билл Крипториан, скрипач-виртуоз, являвшийся раньше как с головой, так и без оной. Он согласился не только дать концерт, но и воспроизвести условия, сопутствовавшие его триумфальному выступлению на Сэджино-4. Но сначала, для разминки, нам сыграет на рояле Корчик Краснодреви, повелитель шелковых струн.
Из библиотеки, в которой стоял обеденный стол, всех проводили в более просторную комнату. Там, на высоком подиуме, стоял огромный рояль. Какой-то человек взбежал на подиум, поправил манжеты и сел за инструмент.
Если бы Билл не знал, что такого не может быть, он бы поклялся, что это Хэм Дуо.
– Нам надо поговорить. – Сплок схватил Билла за руку и подтащил к окну, за которым виднелась безжизненная холмистая равнина, залитая холодным сиянием висевших в небе лун.
– Еще бы! – отозвался Билл. – Где мы? Похоже на Долину Смерти. Почему ты выдаешь меня за скрипача? Как мы сюда попали? Как случилось, что?..
– Погоди, – перебил Сплок, поднимая руку. – Все вопросы потом. Твое выступление начнется через пять минут.
– Чего? Что мне делать?
– Сейчас решим.
– Ладно. – Билл принялся ждать. Несколько минут спустя он спросил: – Придумал?
– Нет, думаю.
– Давай быстрее.
– Не получится. Впрочем, откуда тебе знать, что такое «думать». Положение хуже некуда. От тебя помощи ждать не приходится. Тоже мне, нашел время отрубаться!
– Я не виноват, что отрубаюсь, когда лечу на большой скорости, – возразил Билл.
– Как же быть? – угрюмо пробормотал Сплок.
– Ты хочешь, чтобы я тебе посоветовал, что делать? – справился Билл.
– Да. Хочу наконец увидеть хваленую человеческую изобретательность. По-моему, она имеет какое-то отношение к чувству юмора, а у меня нет ни того, ни другого. И потом мне что-то не смешно.
– Чувство юмора у меня есть, – соврал Билл. – Но насчет «смешно» я с тобой согласен.
Тезора, черноволосая красавица, которая была не совсем Иллирией, втиснулась в оконную нишу, способную вместить еще нескольких человек, и потянула Билла за рукав.
– Мне нужно поговорить с вами наедине.
– Мы, между прочим, разговариваем, – изрек Сплок.
– Я понимаю. Но у меня мало времени, и он должен услышать то, что я должна ему сообщить.
– Ерунда! – бросил Сплок, рассердившись и преисполнившись жалости к самому себе. – Чем я, по-вашему, занимаюсь? Передаю содержание поющей телеграммы?
– Если бы не я, – отозвалась женщина, – вы бы никогда не освободили его из Разбирателя и не доставили в Восстановитель.
– Чего? – промямлил Билл.
– Мы не хотели пугать тебя, – сказал Сплок. – Понимаешь, когда я попытался управлять кораблем без обнуленного датчика направлений, все пошло шиворот-навыворот. По счастью, медицинский робот успел отправить сигнал тревоги и запрос на недостающие части тела, так что ты быстро оказался в порядке.
– Почти в порядке, – поправила Тезора. – Знаете, Билл, причина, по которой я не совсем Иллирия, состоит в том, что мы с ней никак не решим, кому из нас обладать телом. Разумеется, принадлежит оно не нам.
– А кому?
– Оно валялось тут с субботы, в ночь на которую состоялся пир тавматургов.
– Мессир – король тавматургов, – объяснил Сплок. – Нам дали приют только после того, как мы заявили, что мы – члены гильдии.
– Какой гильдии?
– Музыкантов экстра-класса.
– А как узнать, кто экстра-класса, а кто нет?
– Билл, сегодня полнолуние, – проговорила Тезора, – и схватка за мое тело…
– Пожалуйста, отстаньте от нас со своими похабными замечаниями, – брюзгливо перебил Сплок. – Билл, скоро тебе в руки дадут скрипку. Ты помнишь, чему мы тебя учили?
– Скрипку, – повторил Билл с запинкой и быстро-быстро заморгал, что было признаком то ли близкого обморока, то ли нарастающего возбуждения.
– Молодец. Но не торопись, побереги силы.
– Ты о чем?
– Еще не понял? Тебе не нужно знать, что происходит, иначе ты не сможешь как следует сыграть свою роль.
– Пора! – сказал мессир, заглядывая за дверь. – Вот скрипка. Грилы ждут.
Сплок кинул на Билла многозначительный взгляд. По крайней мере Билл истолковал его как многозначительный, но, что хотел сказать Сплок, естественно, не догадался, а спрашивать не стал. Он взял скрипку и отправился в гостиную.
Страх бывает разной величины. Скажем, страхом замешательства пренебрегать нельзя. А Билл, выйдя на залитый голубым светом подиум, испытал именно замешательство, поскольку сообразил, что выставляет себя на всеобщее посмешище.
Его состояние в определенной степени объяснялось обстоятельствами. У Билла были две правые руки и, соответственно, две правые кисти, что существенно затрудняло игру на скрипке. Можно даже сказать, что скрипки целиком и полностью предназначены для исполнителей с разными руками, то есть одной правой и одной левой.
Герою же Галактики, чья настоящая правая рука пострадала в доблестном сражении, пришлось привыкать к жизни с двумя правыми руками. Вдобавок какое-то время он ковылял на крокодильей лапе, но та не имела никакого отношения к вопросу о руках.
Публика в ожидании широко раскрыла рты. Мессир стоял в углу, скрестив на груди руки и неприятно улыбаясь. В дверях застыли охранники с автоматами на изготовку. Они производили впечатление жестоких злодеев, способных на что угодно. Биллу отчаянно захотелось оказаться одним из них!
