– К чертям, – хрипло сказал он, поднимаясь на ноги. – Я и сам доктор
– и чувствую себя прекрасно. – Они были в открытом турболифте. Шагнув в коридор, он огляделся. Это была не транспортационная палуба. И…
– Где, черт возьми, Спок?
Женщина смотрела, как он нажимает кнопки на контрольной панели
лифта. Она покачала головой, когда двери закрылись и лифт пришел в движение.
– Мистер Спок, сэр? Он транспортировался вниз, на территорию
колонии, добрых пятнадцать минут назад.
Глаза Маккоя сузились.
– Он – что?
– Что-то не так, сэр? Тогда я должна доложить…
Доктор фыркнул.
– Не так – еще бы! Сукин… – Задохнувшись от ярости, он вынужден
был на миг замолчать. – Он провел со мной этот вулканский зажим нерва, и смылся один.
Женщина, похоже, приняла решение.
– Думаю, я должна об этом доложить, – сказала она.
– Докладывайте все, что хотите, – сказал он ей. – Я от этого
остроухого компьютера так просто не отстану. – Когда лифт остановился, он уверенно устремился в направлении транспортационной.
Офицер охраны поспешила за ним.
– Доктор, вы были без сознания. Вы не думаете, что было бы неплохо…
– Он резко повернулся к ней.
– Хватит. Когда я вернусь, я буду счастлив сообщить мистеру Лесли о
вашей прекрасной работе. Но сейчас, черт побери, отстаньте от меня. Мне еще сегодня на этом потрясном самоубийстве присутствовать.
Она осталась стоять на месте, сконфуженная. Он бросился по коридору
и в транспортационный отсек, едва дав двери открыться перед ним.
Мистер Кайл, увидев Маккоя, уставился на него во все глаза.
– Доктор Маккой?…
– Мне некогда объяснять, – рявкнул доктор. – У вас сохранились координаты отправки Спока?
Офицер по транспортатору кивнул.
– Да, сэр. Но мистер Спок сказал…
– Неважно, что он сказал. Отправь меня вниз – немедленно. – И, для
пущей убедительности, он шагнул к транспортационной платформе и поднялся на нее.
Все еще колеблясь, Кайл активировал оборудование.
– Это займет секунду-две, – сказал он. Закончив, он поднял глаза. – Вы уверены, что знаете, что делаете? – спросил он доктора.
Маккой скривился. Это был хороший вопрос. Тем не менее, он ответил:
– Проклятье, еще бы не уверен. Вы давайте, валяйте, что ли. Знаете, запускайте и все такое.
– Как скажете, сэр.
Доктор скрипнул зубами. Он ненавидел транспортаторы; можно бы
было – он бы отправился в колонию пешком. Но он был нужен Споку.
Через миг, он был захвачен эффектом транспортатора – и было слишком поздно поворачивать.
Спок материализовался на гребне бесплодного холма среди других бесплодных холмов. Ландшафт, похоже, был совершенно одинаков, куда ни посмотри – вплоть до горизонта.
Здесь было холоднее, чем на площади. Но он этого ожидал. Он сделал глубокий вдох, стараясь привести свои мысли в порядок. Чем тщательнее он все продумает сейчас, пока у него есть возможность, тем лучше. Позже у него может не оказаться времени для такой роскоши.
Первый офицер знал, что находится к северу от колонии – то есть узнал это еще на площади. По положению солнца на небе и исходя из собственного знания о вращении планеты, почерпнутого в библиотеке «Энтерпрайза», Спок определил, что север был… там. Что означало, что горные разработки были в противоположной стороне – на севере.
О возвращении в колонию, пусть даже кружным путем, не могло быть и речи. Куда лучше направиться на север, уводя Дрина от колонистов, которые могли тем временем заняться его планом, и уменьшив вероятность того, что он неожиданно нагрянет к ним.
Конечно, это при том, что Уэйн понял его ссылку на день рождения Бойса. И что он сможет применить ее к текущей ситуации. И, конечно, что Спок не упустил чего-нибудь, что сможет помешать выполнению плана.
Однако, думать об этом теперь не имело смысла. Изменить здесь что-либо было уже не в его власти. Все, что он мог сделать сейчас – это продлить погоню, – словами Дрина, – «оставаться в живых как можно дольше». При прочих равных условиях, он знал, что, пока он жив – колонисты в безопасности.
Сколько времени он мог надеяться выгадать? Сколько до того, как мезирии его настигнут?
Трудно сказать. Это зависело от многих факторов. Расстояние, которое он сможет организовать между собой и этим местом за следующий час, было весьма существенно. Но еще более важно, насколько он сможет поддерживать контроль над своим метаболизмом, учитывая предстоящую – значительную – физическую нагрузку.
Готовясь к броску – вполне возможно, самому последнему в его жизни, – он вдруг подумал, что, возможно, он собрался двигаться в совершенно неверном направлении. Устанавливая последнее, он полагался на то, что мерканский техник транспортатора отправил его именно туда, куда указал Дрин. Если его транспортировали куда-то в другое место, скажем, к югу от колонии, или к востоку, или западу…
Нет. Пускаться в бесплодные размышления было неразумно. Он определил наиболее вероятный расклад обстоятельств; у него не было другого выбора кроме как действовать в соответствии с ними до логического завершения.
Пустившись в путь бегом, – небыстро, чтобы сэкономить силы, – Спок направился к северу вдоль хребта. Земля поплыла мимо него и назад; впереди, он знал, должен быть склон.
В те дни, когда Сурак еще не принес им свою философию мира-через-логику, вулканцы совершили немало жестокостей во имя завоеваний. Однако, насколько Споку было известно, они никогда не охотились друг на друга. Даже его наиболее воинственные и кровожадные предки не опускались так низко, чтобы обращаться с себе подобными как со зверями.
Но конечно, даже в самые черные времена на свете не было вулканца такого же жестокого, как Хэймсаад Дрин.
Брэдфорд Уэйн ударил кулаком по контрольной консоли мобиля.
– Черт. Что же Спок пытался мне сказать?
Гросс положил ладонь на руку Уэйна.
– Успокойся, Брэд. Хочешь прибить нас тут?
Уэйн посмотрел на партнера, потом на шахту впереди и нахмурился.
Гросс был прав. Вряд ли их гибель помогла бы делу.
Он начал внимательнее следить за изгибами туннеля, затем сказал:
– Ладно, я спокоен.
– Тогда давай прокрутим это еще раз, – предложил Гросс – С начала.
Администратор кивнул, он был рад, что сегодня снова пошел в смену
вместе с геологом. У Гросса была хорошая голова, и именно это ему сейчас было нужно.
– Еще раз. – Он глубоко вдохнул. – Бойс был главным врачом на
«Энтерпрайзе». Мы служили вместе несколько лет. Три года, наверное. Но его день рождения мы праздновали только раз.
