— Пусть будет по барабану, Ребекка, — согласился Кракерт, усаживаясь в кресло напротив. Теперь Дагу стали отлично видны белые трусики под короткой юбочкой собеседницы.
— Я по делу, — сообщила Ребекка.
— Вот так сразу? — приподнимая бровь, усмехнулся Кракерт. Ему нравилось положение полного господства. Девочка и не подозревает, что ее участь решена с того момента, как только она переступила порог дома. Вопрос времени, когда хозяину наскучит треп и биоройды потащат жертву в комнату за фонтаном. А пока разговор забавляет Кракерта, он будет учтив и обаятелен. Все — таки интересно, какую реакцию ожидать от девочки, когда он распахнет перед нею свой красный халат: крик ужаса, плач; или она просто закроет лицо руками.
— Может, ты проголодалась? Как насчет кусочка пирога?
— Ничего не надо, — отказалась девочка.
— Может, конфетку? — Кракерт указал на розетку с леденцами.
— Нет.
— А я, с твоего позволения, выпью хереса. — Он повернулся к слуге, чтобы отдать распоряжение.
— От хереса я бы тоже не отказался.
— Что? — Кракерту показалось, что он ослышался.
— Я сказал — а, что от бокала вина не откажусь, — повторила гостья.
— Да, да, конечно, — почему — то смутившись, согласился Кракерт и приказал: — Бутылку хереса и два бокала.
Один из биоройдов безропотно отправился выполнять распоряжение. А Кракерт с нездоровым любопытством посмотрел на гостью. Такая юная — и сама попросила вина? Девочка не старше шестнадцати — и то вряд ли, скорее ей четырнадцать или того меньше. Все — таки с какой целью она пришла в его дом?
— С чего это столь юная особа попросила вина? — открыто поинтересовался Кракерт, не найдя ответов на возникшие вопросы.
— Трудное детство, — усмехнулась девочка. — А тебя, дядя, это волнует? Или вина жалко?
— Нисколько. Просто как — то удивительно. В подобном возрасте еще рано употреблять алкоголь. Может, вы еще и курите?
— Бросил — а.
Манера девочки растягивать окончания слов Кракерта раздражала, но он списал эту особенность на чужеземный акцент. Его больше удивляло то, что Ребекка нисколько не смущается, находясь одна, в чужом доме, с незнакомым мужчиной. Она вела себя спокойно и естественно, по крайней мере, так казалось. Кракерт внимательнее присмотрелся: аккуратная стрижка, гладкая кожа, чистые ногти, — несмотря на слегка мятую одежду, девочка однозначно не уличная.
Что — то все — таки настораживало Кракерта, и одежда тут была ни при чем. Что — то неестественное было в самой девчонке.
Вернулся биоройд с подносом, на котором стояла открытая бутылка хереса и два бокала.
— Так вы говорите, у вас ко мне дело? — пока слуга разливал вино по бокалам, поинтересовался Кракерт.
— Я хочу знать, кто тот профессор, с которым ты приходил к Шафту Лиммару — антиквару с Плобоя? Как его зовут и где его можно найти? Желательно точный адрес.
Просьба юной особы удивила Дага Кракерта. Неприятная догадка, что Ребекка не случайный мотылек, залетевший на свет, встревожила Кракерта. Ему стало не по себе. Кракерт решил разобраться в своих чувствах и с изумлением понял, что девочка пугает его. И оттого, что он ее боится, Кракерт возбудился еще больше, однако решил пока не подавать вида.
— С чего, Ребекка, вы взяли, будто я знаком с каким — то профессором? — спросил он, оттягивая время.
— Вы привезли его на Плобой в качестве специалиста по древностям. Он должен был провести экспертизу «Ока змеи» — уникального артефакта, выставленного на аукцион.
Осведомленность девочки ставила в тупик.
— И в чем причина интереса столь юной особы к профессору археологии? — спросил Кракерт, под вычурной любезностью скрывая раздражение.
— Значит, профессор археологии, — отметила девочка. Ее пухленькие губки изогнулись в презрительной усмешке.
Злоба вскипела в душе Кракерта. Какое право имеет эта маленькая шлюшка ловить его на слове! Он готов был прямо сейчас ударить Ребекку, лишь бы стереть с детского личика пренебрежение к одному из неприкасаемых. Но в этот момент девочка взяла бокал с хересом, и Кракерт удержался.
Глубоко вздохнув, чтобы унять сердцебиение, Кракерт тоже взял бокал. «Давно я не испытывал столь сильных эмоций, — подумал он. — А что ждет впереди, когда я покажу маленькой мерзавке, что такое мужчина!»
— Чиз? — слегка приподнимая бокал за ножку, предложил Кракерт.
— Чиз, — согласилась гостья. — Один бокал, и вы по — хорошему рассказываете мне все о профессоре.
Вызывающее поведение девочки доставляло Дагу нездоровое наслаждение, сравнимое разве что с удовольствием мазохиста, испытывающего боль. Решив получить максимум удовольствия, Кракерт расслабился. Злобу сменила черная радость. И пригубив вино, он с бокалом в руке откинулся на спинку кресла. Давно он не был так счастлив. А когда к журчанию фонтана присоединятся детские крики, его счастье станет полным.
— Конечно, я вам расскажу все, о чем вы просите, — пообещал он. — Впрочем, как и ты, маленькая стерва, — последние слова Кракерт произнес одними губами, прикрывшись бокалом.
— Скайт что, с ума сошел? Отправиться в дом робототорговца — педофила в облике маленькой девочки. Он, конечно, крут, но против извращенца с дюжиной роботов ему не совладать. — Леонардо поерзал на сиденье. — О чем он только думал!
— Он сказал, что это самый простой и быстрый способ встретиться с Кракертом, — напомнил Хаксли.
Джон с Тинксом сидели в салоне взятого напрокат флаера. Наблюдательный пункт располагался через дорогу от особняка из красного кирпича.
Прошло пятнадцать минут с того момента, как девичья фигурка в розовой блузке скрылась за воротами ограды. За это время на пустынной ночной улице ничего не изменилось. Только оранжевая луна Арум поднялась еще выше.
— Он не оценивает реально свои силы, — сказал Леонардо. — Скайт думает, что и в теле маленькой девочки наваляет взрослому мужику. Глупо. Надо было идти всем вместе.
— Нас бы не впустили, заявись мы толпой посреди ночи.
— Если бы мы показали Кракерту «Око змеи», он бы принял нас в любое время. Я предлагал.
— Если бы мы показали «Око змеи», — возразил Хаксли, — тогда точно никто бы не вышел живым из особняка, а так есть шанс.
— Что — то долго мы ждем твоего шанса, — проворчал Леонардо. — Я себе всю задницу отсидел.
— Не ворчи. Мы ждем всего пятнадцать минут. И это, между прочим, моя задница.
— Думаешь, я в восторге, что отсиживаю твою бомжовскую задницу?
— Мне тоже неприятно выглядеть, как педераст, но я же терплю.
