— Думаешь, я в восторге, что отсиживаю твою бомжовскую задницу?
— Мне тоже неприятно выглядеть, как педераст, но я же терплю.
— Кто педераст?! С чего ты решил?
— Только педерасты полируют ногти. — В качестве доказательства Хаксли сунул под нос Леонардо руку.
— Это не доказательство.
— А депиляция в интимных местах тоже не доказательство? Могу продемонстрировать.
— Я не педик, — возмутился Леонардо.
— Да ладно тебе. Признайся. От меня можешь не скрывать. Как — никак с недавнего времени я хозяин твоего тела.
— Я тебя убью, сволочь. — Леонардо схватил Хаксли за шею.
— Попробуй, — прохрипел Хаксли и легонько ударил Леонардо по печени.
— Гад, — простонал Леонардо, скривившись от боли, — знаешь, где у тебя слабые места.
— Я раньше был военным и владею приемами самообороны, — сообщил Хаксли.
— А мне плевать, — сказал Леонардо.
Улучив момент, он прижался к Хаксли и сжал его в борцовском захвате. Сопя и хрипя, товарищи по несчастью сцепились в непримиримой схватке. Никто не хотел уступать.
Администратор с бродягой дрались упорно, но в то же время стараясь не ушибить или случайно не нанести бывшему своему телу серьезную травму. Возня в темном салоне флаера со стороны скорее напоминала страстные объятия влюбленной парочки, чем противостояние двух мужчин.
— Ладно, давай прекратим, — запыхавшись от бестолковой борьбы, наконец предложил Леонардо.
— Давай, — согласился Хаксли.
Оба разжали захват и отодвинулись друг от друга.
— Когда мы обменяемся телами назад, я первым делом схожу в баню и тщательно вымоюсь, — сообщил Леонардо, поправляя Хаксли прическу.
— А я напьюсь, — бесхитростно заявил Хаксли, смиренно ожидая, когда Леонардо закончит приводить волосы на его голове в порядок.
— Только, пока ты в моем теле, не пей.
— Почему?
— Потому что ты пьешь всякую дрянь. — Леонардо потрогал печень и поморщился. — Как можно с таким пренебрежением относиться к своему здоровью?
— Постой, — прервал напарника Хаксли. — Смотри, — указал он на улицу через лобовое стекло.
Из дверей особняка Кракерта вышел биоройд в голубом комбинезоне с красной повязкой на рукаве. Взглянув по сторонам, биоройд поплелся обходить дом.
— Кажется, охрану усилили, — заключил Джон.
— Не нравится мне все это. Надо было Ребекку взять с собой, а не оставлять на звездолете. — Леонардо нервно закусил губу. — Пусть она еще ребенок, но в теле Скайта она выглядит внушительно. От одного вида можно в штаны наложить. Она бы не помешала.
— Она держится неестественно — будто стесняется чего — то, — не согласился Хаксли. — И ходит словно неисправный робот.
— А как иначе? — глумливо захихикал Леонардо. — Представь себе, был маленькой девочкой, и вдруг у тебя между ног выросла здоровенная штуковина.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Хаксли.
— Не бластер, конечно.
— Пошляк. Лучше следи за воротами. Что — то Скайт задерживается. Не случилось ли чего с капитаном.
— Хорошее вино. — Девочка отставила недопитый бокал. — Спасибо. Но у меня нет времени рассиживаться в гостях. Скажи, где можно найти профессора, и я уйду.
— Как я понимаю, упрашивать вас остаться не имеет смысла? — спросил Кракерт.
Девочка не ответила, но этого и не требовалось, и так все было понятно. Кракерт поднялся. Настал момент раскрыть карты.
— Профессора зовут Зарабу Арах. Он работает в институте археологии на спутнике Арум, — сообщил Кракерт. — Я попросил профессора провести экспертизу «Ока змеи». К сожалению, Шафт Лиммар снял артефакт с аукциона, и я остался ни с чем.
Кракерт взялся руками за подолы халата. Кульминация приближалась. Глаза робототорговца заблестели в предвкушении.
— Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, сударыня?
— Вполне, — ответила девочка.
— Тогда… — Стоя в полный рост, Кракерт театральным жестом распахнул халат.
Ожидания извращенца не оправдались: ни криков, ни визга не последовало. Кракерт не получил долгожданного удовлетворения. Обманутый в своих ожиданиях, он открыл глаза. Вместо ужаса на детском личике он увидел выражение глубокого презрения.
Весь вечер все шло наперекосяк и заканчивалось не так, как ожидалось. Что — то холодное уперлось в его мошонку. Кракерт опустил взгляд и в ужасе увидел вороненый ствол бластера. В детской ручке гигаватный «Дум — Тум» выглядел особенно огромным.
Кракерт почувствовал слабость в низу живота. Тонкая желтая струйка брызнула из сморщенного фаллоса робототорговца.
— Проклятие! — воскликнула девочка, отскакивая в сторону. — Ты, Даг, и в самом деле извращенец!
— Я не нарочно! — взмолился Кракерт. — Не убивайте меня. Пожалуйста!
— Никто не собирался стрелять, идиот, — с омерзением стряхивая с бластера капли, заявила девочка.
— Я никому не сделал ничего плохого, — залепетал Кракерт, кутаясь в халат, — честное слово. Я никого не трогал даже пальцем, поверьте. Это безобидная шалость.
— Следовало бы тебя проучить, но это не мое дело. В космосе полно выродков и похлеще, чем ты. А на тебя даже жалко тратить заряд.
— Совершенно с вами согласен — я недостойная скотина. Совершенно верно, совершенно…
— Помяни мое слово, если продолжишь заниматься своим грязным делом, плохо кончишь. Извращенцы долго не живут. Возможно, для тебя было бы лучше получить заряд сейчас. — Ребекка прицелилась Дагу в пах.
— Боже мой, только не это! Я умоляю вас, не делайте этого! — Кракерт согнулся в три погибели, готовый упасть на колени.
— Ладно, Даг, живи. — Девочка лихо провернула бластер на пальце. — Но если я узнаю, что ты продолжаешь свои грязные шалости, — бластер вновь нацелился Дагу в промежность, — я вернусь, и тогда ты уж точно останешься без причиндалов.
— Я все понял, я все понял… честно, — стоя на полусогнутых ногах, залепетал Даг Кракерт.
— Вот и ладно. — Девочка повернулась и пошла к выходу.
— Все! Ты меня достал! Если ты еще раз назовешь меня грязной скотиной, я… я… — Хаксли в гневе завертел головой, соображая, как бы получше проучить наглеца.
— Что ты? Что ты сделаешь? Снова ударишь свое тщедушное тело по печени или же испортишь воздух в салоне… грязная скотина. — Леонардо захихикал.
— Нет, — осклабился Хаксли от пришедшей на ум идеи. — Я сделаю вот что. — Он схватил себя за волосы и вырвал клок.
— Прекрати! — чуть ли не завизжал Леонардо, увидев такое варварское обращение. — Эта стрижка обошлась мне в полторы тысячи, поганый бомж!
