Пока Комлев говорил все это, перед глазами у него стояло одутловатое небритое лицо техника Назарьяна, который-то и был автором всего этого рецепта. Не верилось, ну совершенно не верилось, что среди миллиардов человеческих улыбок теперь не увидеть нагловатого оскала Назарьяна…
– Охренеть… – в смятении отозвался мичман. – А проще нельзя? Просто выставить стержни сразу на двести десять? Зачем еще гнезда менять?
– Проще – нельзя, – чеканя слог, ответил Комлев. – Каждый стержень, как вы знаете, испытывает поперечную нагрузку восемьдесят семь меганьютонов. Они и так скорее всего погнутся. А без усиленных гнезд наверняка сломаются. Последствия вы, наверное, себе представляете.
– Не представляю и представлять не желаю! – мичман трогательно, по-народному, перекрестился.
– Один глаз на Марс, а другой – в Арзамас! – вставил циничный Чичин. – Вот такие последствия!
– Но я еще не закончил, – вздохнул Комлев. – Процедура со спин-стержнями позволит нам увеличить потенцирование двигателя и, соответственно, даст нам возможность двигаться через Х-матрицу на пороговой волне высотой порядка 3,8. И это очень хорошо! Это, даст Бог, позволит нам перепрыгнуть через Х-блокаду… Однако здесь следует указать на одно важнейшее следствие столь варварского обращения с двигателем. Люксогеновые детонаторы после прыжка приобретут температуру пять тысяч четыреста кельвинов. Их наверняка поведет, заклинит в патронах. При использовании нормальных режимов охлаждения они вернутся в рабочее состояние в лучшем случае через сутки. Нас это категорически не устраивает.
– И как бороться? – спросил приунывший мичман.
– Честно сказать, не знаю. Мы на «Беллинсгаузене» эту проблему не решали… После Х-перехода нас сняли с остатков судна и дальше с ним работали только буксиры. Но, я думаю, надо просто иметь два-три запасных комплекта детонаторов.
– Да вы хоть знаете, сколько один детонатор стоит? Это же кошмар! Весь наш экипаж за десять лет зарплаты столько не наполучал, сколько одна такая байда по деньгам затянет…
– А вот это как раз неважно! – вставил скучающий Чичин. – Сколько бы ни стоили, командование выделит! На этой теме никто экономить не будет.
– Ну если не важно… – стушевался мичман.
Вчера, во время той памятной дискуссии с коллегами по отделу «Периэксон», Комлев слукавил, утверждая, что никаких подробностей не помнит.
Точнее, в тот момент, он действительно не помнил ничего.
Но имелось у его психики такое полезное свойство: в нужный момент извлекать требуемую и, кажется, уже давно позабытую древность из самого пыльного закоулка в чулане мозга. Комлев помнил, нужно лишь подождать чуток. Конечно, он волновался – психика-то мадмуазель непредсказуемая, почти как военврач Любава… Но стоило ему открыть глаза после беспокойного сна в объятиях ласкового чернобрового призрака, как некий знакомый голос внутри головы прошептал Комлеву: «есть». «Беллинсгаузен» воскрес в его памяти во всей своей многоцветной событийной сложности. А вместе с ним воскресли и подробности эпопеи с двигателями…
– Но насчет детонаторов – это еще, можно сказать, цветочки. Самое сложное – точно выдержать режим насыщения люксогена газовыми фолликулами… Дело в том, что все стандартные режимы вспенивания люксогена, которые предусмотрены автоматикой, здесь не годятся. Вспенить его требуется до удельного веса 0,6, чтобы стало возможно полное, «под самую крышку» заполнение дюаров. Вспеним слабее – удельный вес будет выше. И дюар разрушит центробежным моментом…
– Ну это… товарищ начальник, – переминаясь с ноги на ногу, проблеял мичман Китайченко, – я пенить совсем не умею… Это к Эдуардычу.
– Что еще за Эдуардыч?
– Да наш главный по топливу…
– Где он?
– Если надо, я позову.
– Надо! Если начальство говорит – надо выполнять! – Чичин прямо-таки напрыгнул на мичмана. Комлеву показалось, еще секунда и он схватит бедолагу за грудки и примется трясти. Чувствовалось, что застоявшийся Чичин рад быть полезным хотя бы уж в каком качестве – пусть и в качестве держиморды.
– Пока обойдемся без Эдуардыча. Но через пару часов он понадобится, – примирительно сказал Комлев.
Глава 7. Главком в отсеке!
19 августа 2622 г.
Штабной корабль «Урал»
Планета Земля, Солнечная система
В тот день Комлев проснулся за два часа до сакраментального «На корабле утро».
Точнее, не проснулся, а «встал».
После часа короткого полуночного забытья он пробудился и заснуть более уже не смог.
Он вообще не помнил себя таким. Даже во время войны, хотя передряг на его долю выпало немало, его не донимала бессонница.
Позавтракать он тоже не сумел. Охотничьи колбаски на тарелке были свежими и зажаристыми, но он не проглотил ни кусочка. Кое-как влил в себя наперсток кофе и двести граммов свежего гранатового сока…
Выйдя из трапезной, он выкинул нечто совсем уж для себя нехарактерное – купил в автомате пачку сигарет, зажигалку и нырнул в комнату для курения. С горем пополам Комлев домучил одну.
Он не курил уже десять лет. От сигареты закружилась голова.
В сердцах вышвырнув дымящую гадость, Комлев покинул курилку и отправился в красный коридор, хотя до начала рабочего дня оставалось еще время…
В кабинете с круглым столом, к милой обстоятельности которого Комлев уже успел привыкнуть, не было никого, кроме Поведнова.
Тот сидел в своем высоком кресле и… разгадывал кроссворд.
– Разумное инопланетное млекопитающее реликтового происхождения. Пять букв, третья «у», – не подымая головы, спросил Поведнов.
– Олунч! – мгновенно ответил Комлев, в экспедициях он изрядно поднаторел в этом дурацком деле.
– Подходит. Молодец, кап-два! – глаза Поведнова озарились моральным удовлетворением. – Может, ты заодно знаешь, что это за такая вещь, которую священники надевают под ризу на шею?
– Сколько букв?
– Девять… Нет… Десять!
– Знаю. Епитрахиль.
– Господи… Но откуда?
– У меня отец священником служил. Красноярско-Енисейская епархия.
– Так ты попович у нас, Владимир… Занятно!
Комлеву показалось, он смог различить на лице Поведнова неформальный человеческий интерес.
– Ладно, говори с чем пожаловал, поповский сын!
– Ну как же! Мне «Ретивый» покоя не дает. Слетал уже?
– Смотря куда. Пробный Х-переход по маршруту Земля-Титан-Земля прошел нормально. С развернутым отчетом можешь ознакомиться, – каперанг двинул по столу навстречу Комлеву планшет. – Сегодня ранним утром «Ретивый» принял на орбитальной крепости «Смоленск» полные баки люксогена и семь вагонов полезных мелочей. Вслед за чем отбыл в распоряжение вице-адмирала Стеклова, командира эскадры «Старатель». Должен совершить пробный прорыв Х-блокады через полтора часа… Кстати, мы будем наблюдать за этим эпохальным событием в ЦОЗ.