– Ну как же! Мне «Ретивый» покоя не дает. Слетал уже?
– Смотря куда. Пробный Х-переход по маршруту Земля-Титан-Земля прошел нормально. С развернутым отчетом можешь ознакомиться, – каперанг двинул по столу навстречу Комлеву планшет. – Сегодня ранним утром «Ретивый» принял на орбитальной крепости «Смоленск» полные баки люксогена и семь вагонов полезных мелочей. Вслед за чем отбыл в распоряжение вице-адмирала Стеклова, командира эскадры «Старатель». Должен совершить пробный прорыв Х-блокады через полтора часа… Кстати, мы будем наблюдать за этим эпохальным событием в ЦОЗ.
– Извините, конечно… Но что такое ЦОЗ?
– Э-э, Миронович… А еще офицер Генштаба, – Поведнов шутейно погрозил Комлеву маленьким белым пальцем. – ЦОЗ – это Центральный Оперативный Зал. Святая святых боевого управления военфлота.
– Я-то чего волнуюсь, – зачастил Комлев, – там же с двигателями химичили по моим рецептам…
– Это мы знаем. Помню, когда я еще младлеем практику диспетчером на Массандровском космодроме проходил, там у нас плакат висел: «Диспетчер, помни: не сядет флуггер, сядешь ты!»
И Поведнов громко расхохотался.
Комлев вымученно улыбнулся в ответ.
– Отчет я, конечно, сейчас прочитаю, – Комлев несмело пододвинул к себе каперанговский планшет. – Вы мне одно скажите – с двигателями без происшествий?
– Да нормально. Не хлюзди.
Комлев почувствовал, что лезвие незримой гильотины, которое все последние сутки висело в миллиметре от его покрытой каштановым пушком шеи, отодвинулось на пару сантиметров вверх. Он издал шумный вздох облегчения.
– А можно вопрос, Лука Святославович, пока никого нет?
Поведнов нехотя отложил кроссворд и кивнул.
– Так все же… Кто и зачем, по вашему мнению, установил Х-блокаду системы Макран?
– И Шиватир, – добавил Поведнов.
– Да-да, конечно, и Шиватир. Я вчера этот вопрос уже задавал и капитану Малееву, и подполковнику Тушкову, – Комлев назвал фамилии коллег, с которыми познакомился накануне в кают-компании, где битых два часа тщетно ожидал появления Любавы. – Но как-то не очень.
– Ну ты нашел специалистов! Малеев, по-моему, уже вообще ничем кроме пинг-понга не интересуется, а Тушкову до пенсии три месяца. Сам понимаешь.
Комлев не понимал. Но сделал вид.
– Отвечу тебе кратко. «Зачем» – меня вообще не интересует. «Кто» – мы пока не знаем. Подозреваем мы чоругов, подозреваем ягну. Относительно чоругов улик у нас больше. Но в то же время почти на сто процентов мы уверены, что установить Х-блокаду они не смогли бы. Кишка тонка. Технологии жидковаты… А кто мог? Вариантов два: либо конь в пальто, то есть совершенно неизвестная нам ксенораса, либо ягну. Ягну – ксенораса не то чтобы хорошо изученная, но, по крайней мере, известная… Надеюсь, этот вопрос прояснится либо сегодня, когда в систему Макран войдет наш «Ретивый», либо через два дня, когда до эскадры «Старатель» дойдут новые порции радиообменов от 17 и 18 августа. Тут еще вот какое обстоятельство нам на руку играет. В системе Макран за главного остался товарищ Иванов. Тебе эта фамилия ни о чем не говорит?
– Не более, чем фамилии Петров и Сидоров…
– А зря! Товарищ Иванов – один из ведущих спецов ГАБ по проблемам взаимодействия с ксенорасами. Уж этот будет копать, не покладая на. А когда докопается, весь эфир забьет своими прозрениями. ГАБ-то, в отличие от нас, интересуется не вопросом «как бороться», а вопросами «с кем бороться» и «за что бороться»… В каком-то смысле мы с ними антагонисты. Но в конструктивном, конечно, ключе.
– Значит будем ждать новостей от «Ретивого», – устало резюмировал Комлев.
Вскоре комната наполнилась его новыми сослуживцами, к которым на этот раз присоединилась незнакомая немолодая женщина с чопорным бледным лицом и высокой прической. Начали с привычного доклада оперативного дежурного – в те сутки им был душка Волохаев.
Волохаев споро оттараторил свой бессодержательный (увы) отчет и убежал в ЦОЗ, дежурить дальше.
Затем слово взяла женщина. Поведнов представил ее как доктора технических наук Алену Германовну Чайку.
Доктор Чайка заговорила низким грудным голосом, напрочь лишенным интонаций.
– Я работаю в НИИ-18, занимаюсь общими проблемами Х-движения и так называемой Х-матрицы в целом. Меня пригласили сюда, чтобы я донесла до присутствующих мнение научного коллектива нашего НИИ по вопросу технического обеспечения Х-блокады. Что я сейчас и сделаю. Опуская все теоретические подробности, утомительные для неспециалистов, – на этих словах доктор Чайка снисходительно улыбнулась, – скажу, что для осуществления Х-блокады требуется одновременно выполнить три условия. Первое: задействовать мощности порядка десять в пятнадцатой степени ватт…
Комлеву было очень скучно и по этой причине очень стыдно.
Все его мысли крутились вокруг «Ретивого» и его двигательной группы. А четыре оставшихся – вокруг военврача Любавы (Куда она подевалась? Отчего прячется? Неужто обиделась? Но на что?). Поэтому когда в кабинет деликатно прокрался молодой вихрастый лейтенант с тощей пачкой бумаг, он воззрился на него в надежде, что вот сейчас умное выступление будет прервано свежими новостями, быть может, даже с борта «Ретивого», и с души его упадет хотя бы один камень.
Не тут-то было! Хотя лейтенант жестами вопил Поведнову о важности принесенного, каперанг не посмел прерывать выступление Чайки, но лишь принял принесенные документы и, не глядя, положил их на стол перед собой.
Тем временем невозмутимая доктор Чайка продолжала:
– Второе условие таково: нужно располагать запасами транслюксогена массой от мегатонны и выше. Чтобы было понятней, – и снова последовала улыбка, призванная изничтожить всех невежд на планете, – все наши звездолеты за месяц потребляют люксогена в пять-десять раз меньше этого количества. А мы говорим о транслюксогене, которым мы сейчас располагаем в аптечных дозах – у нас его наработано всего несколько тонн… И третье условие: для Х-блокады сферы диаметром, положим, полмиллиарда километров, указанные объемы транслюксогена должны быть запущены в циркуляцию по замкнутому контуру наименьшим поперечником триста восемьдесят километров…
– Но диаметр, к примеру, системы Макран куда больше! – заметил с места Зуев. – Даже если мерить по орбите Урмии, а не по Тиуракшу! Я не говорю уже о системе Шиватир!
– Разумеется, дражайший, – ледяным тоном сказала доктор Чайка. – Я пока что просто даю вам некоторые опорные цифры. Если мы возьмем систему Макран и применим к ней методики подсчета, разработанные в нашем НИИ, то получим, что объект-продуцент Х-блокады должен иметь не менее тысячи двухсот километров в поперечнике!
