ЭзРа говорили. Они произносили на Языке что угодно. Их усиленные голоса гремели в каждом переулке. По всему городу стояли, покачиваясь из стороны в сторону, ариекаи. Вместе с ними качались дома.
Мне было противно. Я поджимала губы. Всё за пределами Послограда радостно вздрагивало. Дрожь пробегала по трубам, проводам и канатам, проникала в каждую клеточку энергосистем, внутрь энергостанций, топавших ногами в беззаконном экстазе. Через несколько часов потребность в дозе возникала опять. На краю нашей зоны это передавалось через мостовые: камни шатались от дрожи домов. За ритмом их жизни можно было следить в окно и на глаз судить, могут они ещё терпеть или уже нет.
В прошлом, когда наступало время урожая или отлучения молодняка, мы отправляли послов и обменные команды в масках-эоли наружу, туда, где ариекаи, пасшие свои биологически изменённые стада, объясняли им, что и как делает каждая из их машин, рождённых отчасти по воле случая, а отчасти по их замыслу. Теперь ариекаи совсем забросили свои загородные угодья. Биопроводы ещё входили в города, и по содроганиям их огромных горл, протянувшихся на многие километры в глубь питательных площадей, мы видели, что пища поступает тоже. А значит, с обратной перистальтикой распространяется зависимость.
— Их мир умирает, — сказала я. — Как они могут это допустить?
Мы не видели никаких попыток самоизлечения, никакой борьбы. Никаких героев-ариекаев. Послы заговаривали с ними, как только те получали свою дозу голоса ЭзРа и становились, на человеческий взгляд, вполне рассудительными, но долговременное планирование и тогда оставалось невозможным, строить планы можно было не более чем на несколько часов вперёд.
— А что они, по-твоему, должны делать? — МагДа были среди тех немногих послов, которые не сложили руки перед лицом перемен. Я тоже была с ними. Старалась стать частью новой команды. Я знала МагДа и Симмона, учёных вроде Саутель. Но большинство людей были мне незнакомы.
— Никакое равновесие тут невозможно.
— Дело случая. Космический бардак. — МагДа перестали уравниваться. Я видела звёздочки лопнувших сосудов под глазами одной, а у другой — новые морщинки у рта.
— Это просто сбой между двумя этапами эволюции, — сказали они. — Разве можно к нему приспособиться?
— Это ничего не значит.
— Они заслушаются до смерти, прежде чем попытаются себя изменить.
Хозяев всегда было трудно понять. По крайней мере, в этом смысле ничего не изменилось.
На верхних этажах посольства царил разгул. Немного ниже я наблюдала, как Маг и Да улещивают зашедших ариекаев, всеми силами заставляя их сосредоточиться настолько, чтобы те могли уразуметь наши просьбы о доставке материалов и оборудования. И что же МагДа обещали им взамен?
Пусть скажут про цвета, попросил при мне один Хозяин.
Хорошо, отвечали МагДа. Вы доставляете нам животных-инструменты до наступления завтрашнего дня, а мы сделаем так, что они опишут вам цвета всех стен.
— Теперь мы рассказываем им про цвета, — сказала мне Маг.
— Они это обожают, — сказала Да. — Но со временем…
— … они и к этому утратят интерес.
После того случая я стала иначе понимать маленькие выступления ЭзРа. Кто-нибудь обычно переводил. В одних фразах была логика. Другие представляли собой случайные предложения или утверждения, выражающие предпочтение или условие. Я имею дом, подлежащее-сказуемое-дополнение, как в учебнике грамматики. Но то, что раньше представлялось мне случайным выбором темы, на деле оказалось подарками отдельным слушателям-ариекаям за ту или иную услугу. Политика и экономика.
В коридорах посольства Ра, этот невозможный недвойник, присоединялся к нам с МагДа. Маг и Да целовали его. Его присутствие означало, что к нам идут люди, отчаянно нуждающиеся в заступничестве. Он был предельно добр к ним. Я видела в Послограде немало мессий.
— Сколько ещё это будет продолжаться? — спрашивала одна повредившаяся в уме женщина.
— До следующей смены, — отвечал он. Сотни тысяч часов борьбы за жизнь в окружении Хозяев, жаждущих звуков ЭзРа.
— А что потом? — спрашивала женщина. — Что потом? Мы улетим?
Все молчали. Я видела лица МагДа. И думала о том, что за жизнь ждёт их там, снаружи.
Сменщикам и раньше доводилось прилетать на планеты, опустошённые какой-нибудь катастрофой. В пути никого предупредить нельзя; нет такого сигнала, который догнал бы летящий в иммере корабль. Открывая входные люки, члены команды могут только предполагать, что они увидят снаружи. Истории, когда торговые корабли находили братские могилы на месте некогда процветавших колоний, были у всех на слуху. В иных случаях причиной становилась болезнь, в других — массовое помешательство. Оставалось только гадать, что увидит капитан нашего сменного корабля, поравнявшись с ариеканским маяком. В самом лучшем случае перед ним — или перед ней — предстанет население, в полном составе мечтающее эмигрировать с планеты.
МагДа вовне? КелВин? Или даже Маг и Да, Кел и Вин? Что они будут там делать? А ведь они ещё хорошо владели собой, не то что другие послы. Те, в большинстве своём, совсем никуда не годились.
— Они ходят в город, — сказали МагДа, когда мы остались одни. Они имели в виду послов. — Те, кто ещё в состоянии хотя бы немного держать себя в руках.
— Они идут в город и находят Хозяев.
— Тех, с которыми работали раньше.
— Или просто… встают между домов.
— И начинают говорить. — Они покачали головами.
— Идут туда группами по два, три, четыре посла и…
— … просто… пытаются…
— … заставить ариекаев слушать. — Они поглядели на меня.
— Мы тоже так делали, раньше. В самом начале.
Но ариекаи не слушали. Они слышали, иногда даже отвечали. Но неизменно продолжали ждать выступлений ЭзРа. Осокамеры проникали везде, не давая послам скрыть свой провал. Я видела в записи, как выли ХоаКин, когда, обращаясь к ариекаям на Языке, они от расстройства сбились с ритма, и слушатели, до которых они отчаянно пытались докричаться, перестали их понимать.
— Ты слышала про МарШа? — сказали МагДа. В их голосе не было ничего такого, что подготовило бы меня к ужасной вести, которую они намеревались сообщить. — Они покончили с собой.
Я подняла голову от работы. Навалилась грудью на стол и долго смотрела на МагДа. У меня не было слов. Ладонью я прикрыла рот. МагДа смотрели на меня.
— Будут другие, — тихо сказали они, наконец. Помню, я подумала, вот придёт корабль, и мы все улетим.
— Где Уайат? — спросила я у Ра.
