— Ну, и я передал азурнийскому подполью еще и бронетранспортеры, полковник, — объяснял Брим. — Они задействуют их вместе с трофейными танками, только сейчас они послали вместе с нами в Магеллану свои экипажи, чтобы те отогнали их обратно после нашего отлета. — Два азурнийца молча стояли за кабиной водителя.
Хагбут нахмурился — Брим почти слышал, как у него в голове с усилием проворачиваются шестеренки, — и в конце концов расплылся в широкой улыбке, отечески обняв Брима за плечи и похлопав по спине.
— Я горжусь тобой, мой мальчик, — прогрохотал он. — Я ведь знал, что делаю, когда отправлял тебя на это задание. Я отмечу твое рвение в своем рапорте.
Брим почувствовал, как его брови против воли поползли вверх. Из отсека связиста послышалось приглушенное, но достаточно отчетливое фырканье Барбюса.
— Я доложу вышестоящему командованию, что успехом операции мы обязаны блестящей подготовке, полученной мною в старой доброй Даркхерстской академии, — продолжал Хагбут, подбоченившись и обернувшись к азурнийцам. — Успешное выполнение этого задания достойно венчает собой череду непрерывных побед, которыми так богата моя военная карьера. — Свободной рукой он сделал жест в сторону Брима, словно тот был его собственностью. — Я снабдил этого одаренного юношу соответствующей техникой, подробно проинструктировал и непосредственно командовал им.., пока мог это делать. Ну уж с таким оснащением он, в точности следуя моим инструкциям, окончательно закрепил успех операции. — Он снова обратился к Бриму:
— Да, молодой человек, я высоко оценю твой вклад в успешное завершение операции в своем рапорте. Ты хорошо выполнял мои приказы!
— Радиограмма с «Влиятельного», лейтенант, — чуть сдавленным голосом перебил его Барбюс. — До отлета четыре метацикла.
Брим подмигнул старшине, потом повернулся к Хагбуту.
— Возможно, нам стоит поспешить в Магеллану, полковник, — предложил он. — Сюда мы выдвигались больше трех метациклов, к тому же нам предстоит неприятный объезд с той стороны моста.
Оба помолчали, глядя на светящиеся круги, исходящие от антенны КА'ППА-связи — Барбюс вел ответную передачу.
Хагбут кивнул и насупился, потом глубоко вздохнул.
— Ладно, — решился он. — Лейтенант Брим, вы можете передать моим людям, чтобы они немедленно рассаживались по бронетранспортерам.
***
Они успели в самый последний момент. Когда извергающая клубы пара самоходка Брима ворвалась на стартовую площадку, кроме них, там почти никого не оставалось. Большое поле было сплошь завалено брошенной техникой, большая часть которой носила наглядные следы того, что другие участвовавшие в операции группы также, встретили серьезное сопротивление. В центре стартовой площадки оставался только один большой десантный бот, и члены его экипажа отчаянно махали им руками от обоих люков. — Сдается мне, они хотят, чтобы мы поторапливались, — заметил Барбюс, тормозя машину.
— Похоже на то, — согласился Брим. — Если эту флотилию облачников ничего не задержало, Анак со своими линкорами уже где-то неподалеку. — Он включил громкоговорители. — Конечная остановка, джентльмены, — объявил он солдатам Хагбута. — В две колонны — и в бот! — Солдаты начали спрыгивать на землю. Хагбут выскочил из кабины бронетранспортера прежде, чем Брим закончил говорить, и бегом, не оглядываясь, бросился к боту. — Ну уж этого-то ничто не удержит, — усмехнулся Брим и повернулся к двум азурнийцам, которые должны были отвести его машину обратно в холмы.
Голову одного из них украшала потрепанная треуголка высокопоставленного азурнийского дворянина, второй был совершенно лыс, с уродливым багровым шрамом от носа до правого уха. Оба были изрядно грязны и небриты. От крыльев их остались лишь уродливые обрубки, бестолково колыхавшиеся при разговоре. Если не считать отдельных деталей, они кажутся близнецами, не без сожаления подумал Брим. Впрочем, все изможденные люди похожи — это Брим понял давно, еще на Карескрии. Одинаково ввалившиеся щеки, вспухшие суставы, лохмотья одежды… И все же в этих глубоко запавших глазах светилась надежда.., и гнев. Да, на месте захватчиков Брим бы остерегался этих людей. Давно распрощавшиеся с надеждой выжить, они не боялись уже ничего.
Барбюс в последний раз проверил показания приборов. — Есть еще вопросы, джентльмены? — с улыбкой спросил он. — Нам хотелось бы быть уверенными в том, что эти железяки будут использованы с толком.
— Благодаря вашему инструктажу вопросов никаких, — ответил тот, что был в треуголке. — Остальное мы с коллегой освоим в процессе.
— В свое время, — прохрипел второй, подняв длинный указательный палец, — мы были неплохими специалистами по машинам. Хорошим машинам…
— Только не по оружию, — с неожиданной горечью перебил его первый. — Когда мы изгоним Трианского с нашей планеты, мы никогда больше не будем пренебрегать и этой областью техники.
— И не забудем отважного лейтенанта Имперского Флота по имени Вилф Брим, которому мы действительно обязаны своим освобождением, — добавил азурниец со шрамом. — Настанет день, когда новое поколение азурнийцев вновь обретет способность к полету, и тогда мы как следует отблагодарим вас и звездолетчика Барбюса. Впрочем, есть способы выразить нашу благодарность и не дожидаясь этого.
Брим неловко улыбнулся, не в силах сдержать подступивший к горлу комок.
— Вы просто продолжайте борьбу, — перебил он. — Живите и побеждайте! Это будет для нар лучшей благодарностью. — Он отсалютовал им прежде, чем они успели продолжить, и вслед за Барбюсом скатился по лесенке на бетон. — Прощайте и удачной вам охоты! — крикнул он.
Мгновением позже излучатель взревел, и орудие, развернувшись, тронулось в сторону подступавших к городу холмов. Человек в треуголке махнул ему через бронестекло. Брим еще раз отсалютовал ему, потом повернулся и со всех ног бросился следом за Барбюсом к готовому стартовать боту. Оставался открытым только кормовой люк, в который забирались последние связистки.
— Да шевелитесь же, бестолочи флотские! — орал из люка Хагбут. — Этот е… Анак ближе, чем мы рассчитывали. Ну быстрее же!
Не сбавляя темпа, Брим оглянулся — на площадке не осталось больше никого. Они с Барбюсом покидали Азурн последними! Каким-то образом он ухитрился бежать еще быстрее.
Следом за Барбюсом он прыгнул на трап, когда бот уже отрывался от земли. Она осталась далеко внизу, когда старшина, задыхаясь, втащил его в люк.
Несколько следующих дней превратились в почти непрерывный кошмар воющих сирен тревоги и топота ног членов экипажа, занимавших места согласно боевому расписанию, — начиная со старта «Влиятельного» в аварийном режиме, когда казалось, что его корпус развалится от чудовищного ускорения. Сирены выли каждые несколько метациклов, это значило, что чувствительные датчики лайнера снова уловили лучи локаторов вражеских линкоров; впрочем, отраженные сигналы, судя по всему, были слишком слабыми, чтобы те определили координаты «Влиятельного», и постепенно тревога объявлялась все реже, а к утру третьих суток полета все вообще успокоилось.
