— А обязательное тестирование? — спросил Грэм.
— Что? — уставился на него Айлд.
— В школе. Там даются обязательные тесты — на коэффициент умственного развития, а также на проверку способностей, чтобы выяснить, по какому образовательному каналу следует направить учащегося. Провони должен был сдавать их каждые, по–моему, четыре года, начиная с трехлетнего возраста.
— Их здесь нет, — сказал Айлд.
— Если их здесь нет, — заключил Грэм, — значит, Провони или кто–то из его сторонников в системе образования стащил их отсюда.
— Понятно, — немного погодя сказал Айлд.
— Желаете ли вы забрать назад ваше предсказание о «безусловном нуле»? — язвительно поинтересовался Грэм.
После некоторой паузы, негромко и сдержанно, Айлд произнес:
— Да.
— К черту власти, — заявила Шарлотта Бойер. — Я хочу быть на Таймс–сквер, когда он приземлится. — Она сверилась с наручными часиками. — Через два часа.
— Не получится, — возразил Ник. — Военные и ПДР…
— Я слышала диктора, — перебила Чарли. — Не хуже тебя. «На Таймс–сквер скопились плотные, огромные массы Старых Людей, исчисляемые, возможно, миллионами, и…» Посмотрим, как он там дальше сказал? «И для их же собственного блага они перемещаются шаровыми вертолетами в более безопасные места». Например, в Айдахо. Вам известно, что в Бойсе, штат Айдахо, китайского обеда вы не получите? — Она встала и прошлась по комнате. — Извини, — обратилась она к Эду Вудману, хозяину квартиры, где они с Ником остановились. — А ты что скажешь?
— Взгляни на экран телевизора, — ответил Эд Вудман. — Они же упаковывают всех, кто оказывается где–нибудь поблизости от Таймс–сквер, в эти проклятые огромные транспорты 4–Д и увозят прочь из города.
— Но еще больше людей прибывает, — заметила его жена Илка. — Они не справляются — прибывает больше народу, чем успевают вывозить.
— Я хочу пойти, — упрямо заявила Чарли.
— Посмотри телевизор, — посоветовал Эд. Он был уже мужчиной в возрасте, лет сорока с небольшим, грузным и добродушным, но удивительно живым. Ник уже заметил, что к его советам стоило прислушиваться.
По телевизору тем временем вещал ведущий:
— Слухи о том, что мощнейшая на востоке Соединенных Штатов лазерная пушка была перемещена из Балтимора и установлена неподалеку от Таймс–сквер, по–видимому, имеют под собой определенные основания. Сегодня около десяти часов утра по местному времени некий значительных размеров объект, напоминавший, по мнению наблюдателей, полностью укомплектованную лазерную установку, был опущен на крышу Шафтер–Билдинг, с которой как на ладони просматривается Таймс–сквер. Если — я повторяю: если — власти намереваются использовать какой–либо сверхмощный лазерный луч против Провони или его корабля, то лучшее место для размещения такой лазерной пушки было бы, вероятно, трудно найти.
— Они не удержат меня от того, чтобы я пошла туда, — заявила Чарли.
Эд Вудман, резко крутанувшись на стуле, повернулся к ней и возразил:
— Да нет же, непременно удержат. Они применяют транквилизирующий газ; они выметают оттуда всех подряд и потом сгребают их на эти большие транспорты 4–Д, словно множество кусков одной туши.
— Кульминация противостояния, — продолжал телевизионный ведущий, — очевидно, настанет, когда, приземлившись на своем корабле, — если предположить, что ему это удастся, — Торс Провони появится оттуда и предстанет перед теми, кого он, безусловно, считает обожающей его общественностью. Каким же острым, если так можно сказать, будет его разочарование! Когда он не обнаружит там никого, кроме полиции и армейских баррикад. — Ведущий приветливо улыбнулся. — А ваше мнение, Боб?
— Да, — согласился Боб Грицвальд, очередной из несметной комариной тучи телевизионных ведущих. — Провони ожидает большое разочарование. Никто — повторяю: никто — не будет подпущен к его кораблю.
— Радушный прием может оказать ему та лазерная пушка, размещенная на крыше Шафтер–Билдинг, — сострил первый ведущий; Ник не уловил его имени, но это было совершенно неважно — все они были взаимозаменяемы: зализаны, застегнуты на все пуговицы и неспособны потерять самообладание, какая бы катастрофа ни произошла. Единственное чувство, которое они позволяли себе проявить, выражалось редкой кривой улыбочкой. Именно это они сейчас и изображали.
— Надеюсь, Провони сотрет весь Нью–Йорк к чертовой матери, — сказала Чарли.
— И семьдесят миллионов Старых Людей? — спросил Ник.
— Ты слишком жестока, Шарлотта, — заметил Эд Вудман. — Если эти инопланетяне прибыли, чтобы уничтожать города, то Старых Людей они уничтожат куда скорее, чем Новых Людей, с их плавающими аэроплотами вне города. Едва ли это будет совпадать с намерениями Провони. Нет, не города им нужны — им нужна государственная машина. То, что управляет.
— Скажи, Эд, — спросил у него Ник, — а будь ты Новым Человеком, ты бы сейчас беспокоился?
— Я бы забеспокоился, — ответил Эд, — если бы та лазерная пушка ему не повредила. Вообще–то я и так буду переживать. Но не так, как Новый Человек, — ясное дело, нет. Если бы я был Новым Человеком или Аномалом и увидел бы, как лазерный луч отскакивает от Провони, то сразу же подыскал бы себе подходящую канаву — боюсь, что сбежать достаточно быстро я бы не смог. Им, наверное, такое и в голову не приходит: они так долго правили, так долго удерживали власть, что плюхнуться, в буквальном смысле, в какую–нибудь канаву — просто ниже их понимания.
— Если бы они сообщали все новости, — едко заметила Илка, — то упомянули бы о том, сколько Новых Людей и Аномалов покинули Нью–Йорк за последние восемь–девять часов. Вон, полюбуйтесь. — Она указала на окно. Небосвод почернел от множества пятнышек. Парящие скибы разлетались во все стороны из деловой части города — давно уже обжитого их пассажирами, привычного им места.
— Обращаясь теперь к другим новостям, — произнес ведущий, — следует отметить официальное заявление о том, что знаменитый Новый Человек, теоретик и конструктор Большого Уха, первого электронного телепатического устройства Эймос Айлд назначен Председателем Совета Грэмом на особый пост, обозначенный как «консультант Председателя Совета». Известие из грандиозного Федерального Здания в Вашингтоне…
Эд Вудман выключил телевизор.
— Зачем ты это сделал? — спросила Илка, высокая и стройная в своих фасонистых дутых брюках и ажурной блузке с поясом; золотистые волосы падали ей на плечи. Чем–то, как уже отметил Ник, она напоминала Чарли. Ему сообщили, что дружили они еще со школьных лет, с самого а–уровня — по сути, чуть ли не с младенчества.
