— Уйратоский клоун никогда не станет императором Барганда! — отчеканил Маклент, оборвав возмущенную речь министра. — Надеюсь, все помнят, за что и при каких обстоятельствах он был исключен из цепочки наследников?! К тому же, принц вследствие преклонного возраста и, скажем так, противоестественных наклонностей не сможет выполнить главный долг перед страной – продолжить династию! Я преобразую наше правительство в регентский совет и возлагаю на себя звание его главы. Согласно древним уложениям, у нас будет год и один день, чтобы возложить корону на голову достойного монарха. Я говорю – достойного, а не никчемной марионетки, как хотелось бы кому-то из здесь присутствующих!
— Вы узурпируете власть! — взвизгнул Куннер. — Кто назначал вас регентом? Вы что, думаете, что с появлением пришельцев все законы потеряли силу?!…
Куннеру снова не удалось договорить. Маклент слегка кивнул, снова встретившись взглядами с начальником охраны, и солдаты, смирно стоявшие у занавешенных кровавой материей стен, вдруг сорвались с места. В мгновение ока они скрутили и вытащили из мягких кресел Куннера, министра внутренних дел Руфа и еще троих.
— Я обвиняю вас в заговоре и государственной измене, — с оттенком брезгливости сказал Маклент, глядя в упор на оставшихся за овальным столом членов правительства. — Желающие могут ознакомиться с протоколами допросов уже задержанных заговорщиков. Увести!
Резкое рубящее движение правой рукой. Короткий кивок начальника охраны в ответ.
И нечего жалеть этих горе-заговорщиков, поспешивших возводить на трон нового императора при живом премьер-министре.
— Ошибка, допущенная в Тогроде, не будет повторена, — продолжил, как ни в чем не бывало, премьер-министр. — Первый вице-премьер, министры экономики, вооружений и строительства переехали на военную базу Таггерт. Если что-то случится с нами, они создадут новое правительство. Вопросы есть?! Нет! Продолжим!
Маклент на несколько секунд остановился, чтобы перевести дух и снова загнать куда-то вглубь подкатывающую волну горечи и отчаяния.
— Смерть императорской семьи – это лишь песчинка по сравнению с чудовищной трагедией, постигшей наш народ! — голос окончательно сел, превратившись в хриплое карканье. — Тогрод и Октав! От четырех до пяти миллионов человек, сгоревших в один миг в демонском пламени! И до двух с половиной миллионов раненых, контуженных, обгоревших, ослепших, отравленных ядовитой эманацией взрывов – ученые называют ее радиацией. Их негде, некому и нечем лечить! Поэтому я отдаю приказ на эвтаназию всех безнадежных – тех, кого уже нельзя будет вернуть к нормальной жизни! Министрам здравоохранения и обороны составить план действий и мобилизовать необходимые ресурсы. По возможности, использовать быстродействующие яды. Рассчитывать на применение до миллиона доз. Срок – пять часов! Операцию провести в течение трех суток! Затем провести зачистку территории с помощью горючих смесей!
— Вы чудовище! — с места поднялся бледный как смерть министр здравоохранения, еще недавно – практикующий врач. — Вы приказываете хладнокровно убить миллион человек – наших сограждан!? Включая женщин и детей?! Я отказываюсь выполнять этот приказ!!!
— А вы видели, что там сейчас происходит?! — взгляд премьер-министра невыносимо полыхнул яростью и болью. — Я только что оттуда! Даже если мы выгребем до конца все наши резервы и оперативно доставим их к местам катастроф, мы не сможем даже помочь всем! Мы обязаны спасать тех, кого можно спасти!
— Я не могу…
В руке министра здравоохранения вдруг возник маленький пистолетик, метнувшийся к виску. Его успел выбить сосед – министр финансов. Плачущего врача вывели из зала под руки солдаты из охраны.
— Я видел, как двое врачей ушли из жизни вслед за своими пациентами, которым они оказались не в силах помочь, — сорванным голосом сказал Маклент, но его голос, казалось, заполнил весь объятый тишиной зал. — Я считаю это трусостью! Есть вещи пострашнее своей смерти, но наша задача – жить! Жить и выполнять свой долг! Наш коллега нуждается в отдыхе. Временно назначаю на должность министра здравоохранения… — длинная пауза. Премьер-министр поочередно смотрит на каждого из оставшихся. Несколько человек съеживаются и отводят взгляд. Слабаки или ненадежные – заменить – …себя! Вопросы есть?! Действуем!
Через несколько часов, когда наверху уже наступила ночь, премьер-министр Маклент, справившись с наиболее неотложными делами, нашел время встретиться в одном из небольших помещений бункера с высоким тонколицым седовласым человеком, примерно, своего возраста.
— Добрый вечер, Даррен, — Маклент пытался быть вежливым несмотря на чувство полнейшей опустошенности. — Я рад, что вы живы.
— Что там? — Даррен поднял на собеседника уставший взгляд. — Страшно?
— Ужасно. Во время войны я несколько раз навещал своих танкистов в ожоговом госпитале. Но это в сто, в тысячу раз хуже! Катастрофически не хватает ни медикаментов, ни врачей… Давайте лучше о деле, Даррен. Если я снова начну это вспоминать, я сойду с ума.
— Хорошо. Итак, для чего вы меня вызвали? Ранее вы не проявляли такого желания меня видеть. По крайней мере, без сопровождения парочки громил из контрразведки.
— Мы с вами не всегда ладили, — нехотя согласился премьер-министр. — Но я считаю, что в это время, когда все баргандцы…
— Челнер! — Даррен Даксель, многоопытный дипломат, бывший посол в Картагонаре и доверенное лицо двух низвергнутых императоров, мягко перебил Маклента. — Твое время дорого. Мы знакомы уже не один десяток лет. Скажи прямо – для чего я тебе сейчас нужен?
— Мне нужна твоя поддержка, — прямо сказал Маклент. — Твоя лично и всей старой гвардии.
— Я не уверен, что ты правильно выбрал собеседника, — мягко заметил Даррен Даксель. — Тебе надо бы поговорить на эту тему с лордом Кавалом. Или молодым лордом Федином. Я думаю, они бы отнеслись к этому предложению с несколько большим интересом.
— А не с кем больше разговаривать, — просто сказал Маклент. — Лорд Федин, как и вся верхушка Партии возрождения находился в момент катастрофы в императорской резиденции в Тогроде. Это точно. А лорд Кавал покончил с собой десять часов назад. Не нашел в себе силы пережить своего императора.
В лице Даррена Дакселя что-то дрогнуло. Боль на секунду пробила броню дипломатического этикета.
— Вы назвали свою хунту регентским советом, — наконец сказал он. — Однако регентство подразумевает и кандидатуру монарха. Кто же он?
— Вот в этом и есть все противоречие вашего монархизма, — невесело усмехнулся Маклент. — Вы все горячо отстаиваете свои принципы, но теряетесь, когда они вступают в соприкосновение с реальной личностью. Нет, принц Майрон не будет императором. Только через мой… Э-э-э… Вообще не будет.
— Допустим, — осторожно заметил Даррен Даксель. — Тогда каков же ваш вариант?
— Некоторое время назад я говорил на эту тему с Таркином, — начал Маклент.
— Он жив?! Отрадно слышать! И он снова продолжает свою деятельность?
— А он и не прекращал, — улыбнулся, словно оскалился Маклент. — Причем, оставаясь в Барганде. Так вот, у Таркина есть внучка…
— Причем тут его внучка?!
— О! Все дело как раз в том, что это не его внучка, а старого императора. Она дочь Тилли!
— Как так?! Она же умерла!
— Умерла дочка кухарки, а Таркин выдал ее за свою внучку, будто бы она была незаконной дочерью его сына.
— Весьма смелое заявление.
— Даррен, Таркин всю жизнь занимался информацией, а не дезинформацией! Девочку регулярно фотографировали с двухлетнего возраста, есть непрерывный ряд фотографий, показывающий, как она росла. Кроме того, у Таркина есть копии различных документов – свидетельства о рождении, отпечатков пальцев, взятых в младенчестве, медицинских карточек. Оригиналы есть в архивах. Они уцелели. Можно представить совершенно неопровержимые доказательства. И они будут истиной.
— Сколько ей сейчас лет?
— Двадцать пять. Получила блестящее образование и с юных лет активно привлекалась Таркином к своим штудиям. Красива. Умна. В конце концов, она – дочь Тилли, и этим все сказано!
— Хорошо. И где же эта во всех смыслах замечательная наследница престола?!
— В том-то и беда. Ее нет. Вскоре после начала войны Таркин отправил ее с лучшим из своих людей в Гордану. Они покинули Тогрод, и с тех пор о них нет никаких вестей.
— Что?!
— Я молю всех богов, чтобы ее не было в Октаве в тот проклятый вчерашний день! — тихо произнес Маклент. — И я надеюсь, что она успела сесть на судно. У нее было почти пять недель. Деньги, связи, охрана… Она должна быть в Гордане! Помогите найти ее! У вашей организации, помнится, были весьма тесные и плодотворные связи с горданской разведкой. Я не хочу использовать официальные каналы и не решаюсь задействовать нашу разведсеть, я ее контролирую не до конца и опасаюсь утечки информации.
