Оба корабля остались наверху, внизу для них просто не было места: это не посадочная платформа и не ремонтная база, это, скорее, глубоко закопанный громадный фонарик, сделанный из множества голубых кристаллов. Долгий спуск по аварийной лестнице вызывал у меня не очень приятные воспоминания о совместном походе с Менахом Самерхом по подземельям военного завода. Мне постоянно казалось, что сейчас всё обрушится, нас засыплет землёй и я не смогу активировать спасительный телепорт. Но страхи были напрасными, это место строили с многократным запасом прочности, здесь скрипел только песок под ногами.
Лестница привела нас к полуоткрытой металлической двери, за которой скрывался длинный коридор. От надписи «Уровень 1» на левой стене остался только силуэт, яркая оранжевая краска давно осыпалась и теперь мелкими неровными хлопьями валялась на полу.
— Алиса, а сейчас ты где? — спросил я искина.
— На пятом уровне, он самый нижний, с него есть выход к излучателю. Идите прямо до конца, там будет другая лестница.
Менах Самерх, наверное, прослезился бы от счастья, увидев, сколько всего ценного оставили здесь арраяр. Лабораторию не консервировали, не вывозили из неё ценности, ничего: её бросили как есть, просто ушли в неизвестность. Они так и не вернулись, чтобы завершить проект. Но возможно, это сделаем мы. Возможно?
Мы шли мимо сокровищ и, наверное, впервые не смотрели на них, не заглядывали в каждую дверь, не искали запчасти к «Вояджеру» и уж точно не нажимали неподписанные кнопки, способные вызвать непредвиденные последствия. Мы даже не болтали, мы просто торопились к Алисе, к нашей неугомонной искусственной девочке.
Пятый уровень совсем не походил на предыдущие, я бы вообще не называл его так, но сохранившаяся надпись на стене была со мной не согласна. Просторный и довольно высокий зал безо всякой отделки и декоративных элементов, посередине его большой круглый стол с десятком мягких кресел. И это собственно всё. Разве ещё стоит упомянуть ту самую дверь к излучателю, распахнутую настежь, но всё же двери обычно не относят ни к мебели, ни к оборудованию, ни ко всему остальному, что принято называть внутренним убранством.
Алиса сидела на одном из кресел и с задумчивым видом рассматривала листок арраярской бумаги. «Молодая сотрудница изучает новую документацию». Для полноты образа не хватало лишь чашки с кофе в правой руке, карандаша, заткнутого за ухо, и взгляда поверх приспущенных очков.
— Ага, вот и вы, — искин оторвалась от чтения и положила листок на стол к остальным.
— И что у нас хорошего? — Женька изменил образу вечно печального бортмеханика Зелёного.
— Если вы переведёте мне кое-что из этого, то я постараюсь быстро всё проанализировать и объяснить.
Быстро не получилось, даже наоборот: на «ввод» информации с листков в мозг Алисы ушло два часа. Что поделать, если нам и самим хотелось поучаствовать в изучении арраярского наследия. Мы постоянно отвлекались на околонаучные споры, на обсуждение версий и предположений, на осмотр модели корабля да и просто на хождение к излучателю смотреть гигантские голубые кристаллы. Ещё около часа Алиса переваривала данные, выделив для этой задачи почти сто процентов своих вычислительных мощностей. В число отключённых модулей попала и ресурсоёмкая имитация жизнедеятельности, отчего лицо искина превратилось в пугающую маску, а сама Алиса стала похожа на страшный манекен из дешёвых фильмов ужасов.
— Вот и всё, — Алиса внезапно очнулась, совсем по-человечески зевнула и потянулась в кресле. — Вы не уснули?
— Нет, — ответил я.
— Что? Да… то есть нет, — Женька едва не выронил из рук макет корабля, который он вертел в руках, прежде чем отключиться. — Я не спал.
— Тогда я начну? — Алиса дождалась наших кивков и продолжила: — Рассказ выйдет более коротким, не в пример ожиданию…
Если говорить ещё короче, для запуска в работу проекта «Лазарь» необходимо было сделать несколько вещей. Первое: состыковать три корабля, выполнив на каждом из них специальную команду из консоли управления. Макет, что лежал на столе, показывал в каком именно порядке: «Веясандар» — «Веясанлан» — «Веясанрив». Назвав когда-то «Вояджер» наконечником стрелы, я ошибся, в собранном состоянии корабли больше напоминали другой наконечник — копья. Острое и широкое перо, маленькая шейка и длинная тулея. Где-то во время разработки потеряли древко, но и без него оружие получилось не менее смертоносным.
Вторым действием предписывалось запустить излучатель, и третьим — просто пролететь сквозь поток. Корабль перенесётся в заранее рассчитанное время и заранее рассчитанную точку пространства, здесь изменить ничего было нельзя. Затем оставалось только нанести удар объединённой антиматериальной пушкой. Куда и по кому — непонятно, но, видимо, предполагалось, что все и так знают. Мы не знали, Ферен Цешке сказать не успел, а в записях об этом ни слова. У нас, конечно, были версии: от уничтожения планеты, откуда началось восстание новых арраяр, до помощи в последней битве при Аррае, но какая реальная цель проекта оставалось только догадываться. И догадываться ещё больше, каким путём пойдёт история после, не получится ли у нас перехитрить самих себя. Ведь время не обмануть: примяв травинку в прошлом, ты можешь поменять ход событий на миллионы лет вперёд. Не исчезнем ли мы из этой реальности? Одна Вечность знает ответ.
Если верить записям, разработчики проекта «Лазарь» находились на финишной прямой, в документации не содержалось никаких инструкций по дооснащению, настройке или тестированию. Только порядок действий по запуску. Тот, кто оставил бумаги на столе, был на сто процентов уверен в успехе. Или на девяносто девять, но уверен точно. Мне думается, они просто не успели: заражённые арраяр уже стояли на пороге и ломились в дверь.
Излучатель, если так называть активную часть всего огромного механизма, может работать в одном из трёх режимов. Первый, он же основной, — это управление гравитацией в пределах Арраи и её околопланетного пространства. Судя по всему, предназначался для решения сугубо практических задач вроде диспетчеризации трафика путём дистанционного манипулирования каждым кораблём, спутником или станцией.
Отсюда логично вытекает и второй режим — оружие судного дня: когда враг пришёл к тебе домой и надежды больше нет, ничего не остаётся, кроме как устроить гравитационный шторм. И я даю голову на отсечение, что так в итоге и произошло. Женька, конечно же, не преминул заметить, отчего, имея столь хирургически точный инструмент воздействия на материальные объекты, нельзя было просто обездвижить вражеские корабли? Ответил я не менее просто: война с равным или более сильным противником проходит по совсем другим правилам, нежели бой танковой армады с вооружённой луками и стрелами конницей.
Третий режим был тесно связан двумя первыми, хотя для многих не совсем очевидным способом. Ведь где гравитация, там и время! Наверное, арраяр и сами не думали создавать машину по управлению четвёртым измерением. Вывели случайно какой-нибудь параметр за пределы допустимого, и внезапно потеряли корабль а то и целую станцию. Пропажа потом нашлась, а открытие осталось. Если в истории нашей науки подобный ход событий не редкость, то почему бы и за два миллиона световых лет от Земли такое невозможно?
Основной реактор сейчас настроен на передачу энергии для режима контроля за пространством. Настроен, конечно, но не работает: всё поле обломков с орбиты Арраи давно покоится на поверхности. Спасибо команде Вигура Дженназа, по-другому и объяснить не получится. Они тут похозяйничали «немного»: улик против корфу нашлось достаточно, в этом мы убедились позже, когда нам самим выпала очередь нажимать на кнопки. Ящеры только-только начали разворачивать лагерь внутри лаборатории и едва успели затащить несколько ящиков с оборудованием, как кто-то, если не сам Дженназ, принялся без разбора щёлкать тумблерами и крутить регуляторы во все стороны. Вот и доигрались. А дальше обычный для корфу конфликт и та самая мясорубка. Лучше бы мы не заходили в то помещение… Одной загадкой стало меньше.
