Я крепко сжала кулаки.
— Даю команду подключить ускорители к системе энергообеспечения.
Скорость — ноль. Только постепенное накопление мощности. Сарда, позаботьтесь о том, чтобы ее хватило для работы тягового луча. Нам предстоит удержать целый космический корабль.
— Началось накопление мощности. Максимум будет достигнут через 20,8 секунды, — сразу после этих слов "Банановая Республика" загудела, накапливая еще скрытую энергию для последующего ускорения.
— Регуляторы — на максимум, — продолжала я. — Ориентир — 2/3 от скорости света, курс — 60 градусов.
— На такой скорости, — медленно прочитал с экрана монитора Скеннер, мы выйдем на точку, с которой возможно применение тягового луча, уже через… одну минуту восемнадцать секунд.
— А когда мы войдем в зону действия тягового луча по отношению к этой, последней планете?
— Мы уже почти вошли в нее.
— Скеннер, будьте готовы к тому, чтобы «зацепиться» лучом за планету.
Думаю, вы уже догадались, что мы собираемся предпринять.
Возможно, это было и к лучшему, что он только кивнул мне в ответ: он был слишком занят состоянием сенсоров, пытаясь просчитать вероятность невероятного, Я пристально смотрела на блестящий корпус «Энтерпрайза». В моем воображении у этого корабля появились крылья, и он словно летел среди волн, туманностей и звезд. Но теперь я не ощущала на себе пристальный взгляд серых глаз. Я знала, что его не было на капитанском мостике, и чувствовала собственную беспомощность, какая может быть только у крейсера, потерявшего управление в отчаянной попытке вырваться из блокады.
"Энтерпрайз" звал меня на помощь.
В конце концов я достигла точки, начиная с которой самопожертвование — это не пустая игра слов. Моя жизнь значила для меня меньше, чем успех моей миссии. Никогда раньше я не верила в то, что могу умереть, а еще меньше — в то, что могу прихватить с собой и жизни четырех своих товарищей. Неудача… ну что ж. Но смерть — нет.
Теперь же я была готова.
— Пайпер, они превосходят нас по скорости, — быстро произнес Сарда.
Я вновь вцепилась пальцами в командную консоль.
— Не допускайте этого. Если им удастся уйти от нас раньше, чем мы сумеем приготовиться…
— Мэрит! — закричала я. — Бегите к пульту Скеннера и следите там за монитором контроля потоков вещества и антивещества, исходящих от «Энтерпрайза». Вы должны сообщить мне точно, когда он перейдет в режим ускорения.
Звук ее шагов сообщил мне, что она отправилась на противоположную сторону отсека.
— Их скорость — 0,5 — прочитала она с экрана. — 0,55… 0,6.
— Скеннер?…
— Я готов.
— Гондола с ускорителем?
— Готово.
Всеобщее напряжение росло с каждой секундой. Гул работающих двигателей становился все громче и громче. Я почувствовала, что мои руки начали оставлять следы влаги на холодном металле панели управления.
— Сарда, соединяйте нас с…
— Контрольный режим. Сейчас расстояние между нами 114 тысяч километров.
— Ускорение 0,8 — приятным голосом сообщила Мэрит.
— 70 тысяч километров.
— Ускорение 0,85.
— 40 тысяч.
— 0,9.
— 25 тысяч.
Шум двигателей нарастал все больше и больше. Он заглушал голоса членов моей команды, которые только что отсчитывали последние секунды, и им оставалось надеяться лишь на удачу. Только бы сложились расстояния до планеты и до «Энтерпрайза»! Мы обязательно должны войти в этот узкий коридор допустимого.
— Ускорение 0,92, Пайпер, — произнесла Мэрит. Ее голос уже слегка дрожал. — 0,95; 0,98;
0,99…
— Скеннер, пора.
От последовавшего за этим удара мы все свалились на пол со своих кресел. Ни человек, ни вулканец не в состоянии противостоять внезапному удару такой силы. "Банановая Республика" использовала планету в качестве якоря, а сама выполняла роль приводного ремня, тормоза между инерционной массой планеты с одной стороны и силой ускорения «Энтерпрайза» — с другой.
Все переборки, оболочки, перекрытия нашего старенького «Короля» внезапно попали под испытание на прочность, результатом которого могла стать либо жизнь, либо смерть. Я оказалась отброшенной к переборке и зажатой между аварийным выходом и контрольной панелью так, что вообще не могла повернуться. "Банановая Республика", как бусина на воображаемом ожерелье, остановилась на невидимой оси между планетой и «Энтерпрайзом», найдя наиболее удобный для себя угол, позволяющий ей выжить и избежать, насколько это возможно, действия разрывающих ее в противоположные стороны сил. Никогда раньше она не решала задачи сдерживания большого космического корабля от действия его мощных ускорителей.
Освещение командирской рубки сразу потускнело: не хватало мощности энергоустановок. На помощь нам пришло аргелийские солнце, косыми лучами проникавшее через порталы. В коридорах едва мерцали маленькие аварийные лампочки. Статическое электричество трещало в динамиках и мешало работе электроники. А снаружи оглушающе ревели двигатели, треск и скрежет направляющих катушек вселял в нас ужас.
На корабле вышла из строя система искусственной гравитации.
Автоматика пыталась подключить ее вновь, в аварийном режиме. А тем временем наши тела тянуло одновременно в разных направлениях, словно невидимая сила поставила своей целью разорвать нас на части. Кто-то закричал, но его крик был почти не слышен из-за грохота, вызванного механическими перегрузками в корпусе. Я боролась с ними, но все, что мне удалось, — это зацепиться за привинченный к полу стул и ждать, пока внешняя оболочка развалится на куски, и наша драгоценная атмосфера со свистом вырвется в космос, прежде чем нас самих разорвет на мелкие куски…
Но как внезапно все это началось, так же неожиданно и закончилось.
Перетряхивание всего и вся завершилось. Тяговые лучи, к нашему счастью, автоматически компенсировали падение ускорения, иначе мы могли бы оказаться похороненными под грудами металла на поверхности планеты.
Командный отсек наполнился стонами. А на заднем плане продолжали скрипеть и плеваться двигатели, все тише и тише, поскольку мощность нашей энергоустановки катастрофически упала, и системы аварийной поддержки были не в состоянии помочь ей чем-либо.
Маккой с трудом поднял Сарду на ноги, и вскоре мы все вместе собрались на покосившейся на сторону палубе, поскольку система искусственной гравитации уже не обеспечивала никакой центровки.
Пересчитав всех по головам, я медленно добралась до своего кресла.
Все были в не слишком хорошей форме, но все же живы, что отодвигало их на второй план после проблем, связанных с самим кораблем. Мы со Скеннером почти одновременно добрались до монитора внешнего наблюдения.
