Жалко, молодые ещё.
Подъехали телеги. Их погрузили и осторожно повезли. К нему подошёл командир Конных Стрелков.
— Много тяжело ранено. Сотня надёжно мертва. Мы их похороним. Остальных могут спасти только Помощницы. Я за ними уже послал. К ночи гонец доскачет.
— А сколько доживёт?
— Не знаю. Вы хорошо держались. Вас накормят, отдыхайте. Мы будем охранять.
— Ты много потерял?
— Десяток ранено, ни одного серьёзно. Даже с коней не слезли. К ночи, конечно, свалятся, но это не потери.
— Трофеи?
— Тысячи 1,5 пленных, корабли.
— Славно. Тысячу на всех нарезали. Больше двух тысяч не доплывут до города.
— Отдыхайте. Поправляйтесь. Вам скоро смену пришлют.
— Нет. Флот уже прошёл. Через день-два он будет у города.
— Значит и нам, и им надо туда. Я оставлю сотню для патрулей.
Командир отошёл, вскочил на коня и поскакал к одной из деревень. А их везли в лагерь, их лагерь. Из него уже приятно пахло кашей и жареным мясом.
Вечер был очень интересен и познавателен для неё, её снох, сына. Городские Стражники много рассказывали о традициях и обучении в Вольных Землях, подтвердив слова сына. Каждый член общины — воин. Стрелять не могут или калеки, или слабые и больные. Грамоте учат всех, профессии — в специальных заведениях, как государственных, так и частных. Армия очень сложна по структуре, но проста по управлению. Сильной стороной является транспорт. Вся территория пронизана сетью дорог, которые не размокают после дождей. Сильно развит купеческий класс. Люди ценят свободу, своих и других. Особенно интересна надпись на входе в приют, где обучают языку и законам всех новоприбывших граждан Вольных Земель. Дословно это звучит так: «Всякий, чью обувь или ноги покрыла пыль Вольных Земель, кто вдохнул их воздух, считается свободным и равным другим, за что бы его не преследовали в других местах». Ей стало ясно, почему простые люди бегут в Вольные Земли, а их купцы берут только верных, проверенных слуг. Это следовало учесть на будущее.
Она договорилась об освобождении семей своих служанок, но завтра, и только после того, как сама переговорит с ними. Надо показать, что они теперь ей должны, и должны её сыну, кем бы его воля не выражалась. То же ещё с несколькими женщинами, по списку от жён придворных. Она учила своих девочек, как надо вести интриги. Главное — не увлечься и не заноситься. Быть для всех ласковой, а жестокими пусть будут мужчины. Начальник Городской Стражи её понял и поддержал, сказав, что безопасность требует немного другого. Но если договориться с освобождаемыми, то он согласен, под свою ответственность. И ещё. Воины Та уехали к Южному морю.
Джон Догн сидел дома на кухне, пил чай и думал. А подумать было над чем. Его повысили. Теперь он возглавлял отдел. Отдельная секция в Управлении Полиции города Мельбурн, отдельный кабинет, секретарша, подчинённые, и дела о похищенных правозащитниками детях. В городе его знают. Сколько детей он вернул в семьи! Больше десятка правозащитников под следствием, но кое-кого придётся отпустить. Просто инициативные дураки. На него давят. Через прессу, через коллег, но пока не угрожают. Детей отвозит и забирает жена, иногда он сам, иногда коллеги. Квартал патрулируют его ученики. Вроде всё хорошо, но что-то не так. В квартале он стал авторитетом. И если не как Вонг, то следующий за ним. Это и хорошо, и плохо. Защита общины тоже кое-чего стоит.
Последним его делом, как простого офицера, стал арест и уничтожение огромной партии нелегальной пиротехники. Все коллеги были в недоумении. А он объяснил просто: партия от «Золотого Дракона», опасна, не сертифицирована, преступна, глобально преступна. Такую же операцию провели и в Сиднее, под его общим руководством. Погрузили на старые баржи, вывезли в море и сожгли. Журналистам показали только издалека, но это было красиво. И ни кто не узнал, что таким образом Старик Ли опустошил свои склады, хорошо заработав на этом. Без взоров «четвёртой власти». Его же заверили, что на территорию Австралийского Союза ни чего не попадёт. А пиротехника качественная, даже лучше сертифицированной. Сейчас в подпольных цехах делают ещё, к Рождеству и Новому Году.
Он переехал вглубь квартала, под защиту общины, так безопаснее. В его дом въехал специалист-строитель с торгового центра, с семьёй. И на третий день у них пытались отобрать детей. Соседи задержали, а полиция оформила, к большому удивлению «правозащитников». Новый дом меньше, меньше места для машин, но детям нравится. Весь день можно играть с новыми друзьями под присмотром стариков. Рядом, «совершенно случайно» стоят на машинах молодые, крепкие ребята. Пьют чай, потешно дерутся, разговаривают. Рабочие отдыхают в свой выходной как и где хотят. А рядом приют от общины. Сироты, взятые под опеку. Будущие рабочие и бойцы Старика Ли.
Дети уже спят, жена в душе. На улице тихо и спокойно. Он вышел покурить на балкон. Там застала его жена. Они немного постояли, поговорили о завтрашнем дне, и пошли спать. Надвигалась буря, а он о ней не знал, не замечал её первых признаков, но чувствовал, что что-то будет.
Она сидела и смотрела, как обедает её мужчина. Сама поела ещё с поварами, девочками-школьницами. Они занимаются всем хозяйством в жилой части Стромбир Сити, в рамках уроков домоводства. Но есть и наёмный персонал. Девочкам было дано задание — суп. Большая кастрюля, свиные рёбра, записанный рецепт и некоторый опыт. Она предложила приготовить Eintopf, благо всё, что надо, было. Записали рецепт, приготовили. Получилось великолепно. Девочки пообедали, убрались, и ушли в комнату отдыха. А ей что делать? За утро она сделала всё, что надо. Перенесла вещи и расположилась на новом месте жительства, постирала, помылась, оформила пропуск, позвонила маме, скинула ей командировочные. Илья вёл занятия по музыке в школе.
После обеда он был свободен. Решили выступить перед детьми в детском саду. Скрипка и гитара, или скрипка и синтезатор. Дети были в восторге. Вечером она узнала, что для членов СЕМЬИ это нормальный день, а она выжата. Но ничего, привыкнет, втянется. Здесь не надо думать о крыше над головой, питании, даже одежде. Одежду пошьют школьницы на уроках труда. Ей только «работать» манекеном. Плата — постоянная работа на благо СЕМЬИ. Ей, как околосемейной персоне, оплачивались концерты. И они с Ильёй сидели и планировали. Выступить перед китаянками из Австралии, ведение занятий в музыкальном кружке, детский сад, выездное выступление на одном из заводов, полёт на КОЛОНИЮ I.
— Группу бы туда. Папе надо выступление перед коллективом. — думал вслух Илья.
— Большой коллектив?
— Человек 40–45 тысяч.
