— И чего здесь смешного?
Они прекратили смеяться, и одна показала куда-то на вершину холма.
— Вон там три человека в странных одеяниях сказали нам, что они квантовые компьютеры в теле андроидов, и спросили, не кажется ли нам, что они успешно выдают себя за людей? Мы ответили, что, вероятно, да, но… — тут женщины снова переглянулись и рассмеялись. — Но они выдали себя этим вопросом.
Свон заметила троих, сидящих на траве у бассейна.
— Любопытно, — сказала она и направилась к ним. — Полина, ты слышала? — спросила она по дороге наверх.
— Да.
— Хорошо, тогда молчи и будь внимательна.
* * *
Существует старая гипотеза: люди не испытывают неловкости с роботами только когда те выглядят наподобие ящиков или совсем неотличимы от человека; в последнем случае робот просто воспринимается как другая личность. Но между этими двумя крайностями находится то, что гипотеза называет «зоной ужаса» — зоной, где все то, да не то, похожее, но иное, и поэтому вызывает у людей невольное отвращение, омерзение и страх. Гипотеза достаточно правдоподобная; но, поскольку так и не удалось создать робота, неотличимого от человека, чтобы проверить ближайшую к нам границу «зоны ужаса», гипотеза осталась гипотезой. И вот сейчас, предположительно, Свон представлялась возможность исследовать ближнюю границу этой «зоны ужаса».
Безвкусное оформление курорта, казалось, распространялось и на этих троих в длинных викторианских кринолиновых костюмах. Они походили друг на друга как братья или клонированные андроиды одной модели. Хотя один казался более женственным, чем два других.
Свон подошла и сказала:
— Здравствуйте, меня зовут Свон, я с Меркурия; там мы с помощью множества квакомов восстанавливаем свой сгоревший город. Мне сказали, вы трое утверждаете, будто вы квакомы, а не биологические люди? Это верно?
Трое смотрели на нее. Тот, у кого были относительно близкие к женским пропорции тела, сказал:
— Да, верно. Садись с нами, выпей чаю. Уже заварился.
И она показала на маленькую переносную печь на земле и маленький сплющенный чайник на голубом огне. Рядом на синем квадрате ткани были расставлены чашки и разложены ложки.
Двое других тоже встретились с ней взглядами и закивали. Один показал на траву рядом с собой.
— Садись, если хочешь.
— Спасибо, — ответила Свон, усаживаясь. — Тут не очень гостеприимные места. Откуда вы?
— Я сделан в Винмаре, — сказал тот, что больше походил на женщину.
— А вы? — спросила Свон у остальных.
— Я не могу пройти тест Тьюринга, — сдержанно ответил один. — Хочешь, сыграем в шахматы?
И все трое рассмеялись. Открытые рты: зубы, десны, язык, внутренняя поверхность щек — все очень человеческое по виду и по движениям.
— Нет, спасибо, — сказала Свон. — Я бы хотела попробовать пройти тест Тьюринга. Почему бы вам не проверить меня?
— Как нам это сделать?
— Как насчет двадцати вопросов?
— Вопросов, на которые можно ответить «да» или «нет»?
— Верно.
— Но кто-нибудь может спросить нас, не являемся ли мы подобием человека, мы ответим, и на все потребуется только один вопрос.
— Верно. А что если разрешить только косвенные вопросы?
— Все равно просто. Что если сделать это совсем без вопросов?
— Настоящие люди все время задают друг другу вопросы.
— Но один из нас или больше одного не настоящие люди. А тест предложила ты.
— Тоже верно. Ну хорошо, давайте рассмотрим вас. Расскажите мне о «Внутренней Монголии».
— Прелестная «Внутренняя Монголия», завершенная в этом году, выдолбленная…
— Опустошенная, — добавил один из двоих неопределенной внешности, и все трое рассмеялись.
— Население — около двадцати пяти тысяч человек, — сказал более женоподобный.
— Ты можешь быть квакомом, — сказала Свон. — Всем этим не интересуется ни один человек.
— Ни один?
— Ну, может, некоторые, с причудами. Однако должна сказать, выглядишь ты великолепно.
— Спасибо, сегодня я решила надеть зеленое, тебе нравится? — Показывая зеленый рукав.
— Очень красиво. Можно посмотреть поближе?
— На платье или на кожу?
— На кожу, конечно.
Все трое рассмеялись.
Смех, думала Свон, разглядывая кожу этого существа. Могут ли роботы смеяться? Она не знала. Кожа в мелких волосяных фолликулах, на сгибах легкие морщинки; на запястье и предплечье почти прозрачные волоски; на внутренней стороне запястья волосы чуть длиннее и темнее; на ладони четыре постоянные линии, здесь кожа тоньше, но темнее, и под ней видны извилистые, взбухшие вены. На коже ладони легкие завитки, словно папиллярные линии — на пальцах и на ладони. Линия жизни — длинная извилистая дуга. Очень похоже на руку человека, на кожу человека. Если это искусственная кожа, она великолепно сделана; говорят, труднее всего добиться естественности. Если это биологическая кожа, выращенная в лаборатории и натянутая на каркас, это поразительно в другом отношении. Кажется, невозможно сделать искусственную человеческую кожу… хотя, конечно, искусство создания материалов значительно возросло, и теперь достижимо очень многое. Можно ставить цели, задавать параметры — делать что угодно.
Остается вопрос, кому нужно нечто столь необычное. А с другой стороны, люди постоянно совершают странные поступки. Сделать искусственного человека — очень древняя мечта. Пусть бессмысленная, но традиционная. И вот они сидят перед ней. А она не знает, что видит перед собой. И это само по себе интересно.
Секс с машиной — интересно ли это или просто сложная форма самоудовлетворения? Будет ли квантовый компьютер адекватно реагировать на твои реакции? А будет ли секс у него?
Если она хочет узнать, придется попробовать. Новый подход к более общей проблеме сознания квакомов. Когда имеешь дело с квакомом, нужно постоянно помнить, что, какими бы ни были внешние проявления, там никого нет дома: нет сознания, нет Другого, только заложенные создателями реакции на тот или иной стимул. Как бы сложен ни был алгоритм, он не то же, что сознание. Свон была убеждена в этом, однако даже Полина часто удивляла ее, поэтому очень трудно бывало не поддаться иллюзии.
— У тебя прекрасная кожа. Моей плоти кажется, что это плоть.
— Спасибо.
— Ты думаешь? Думаешь?
— Я совершенно точно думаю, — ответила женоподобная.
— Значит, у тебя возникает последовательность идей, которые переходят из одной в другую более или менее постоянным потоком, путем свободных ассоциаций, от темы к теме, и так возникают все те мысли, которые у тебя бывают?
