Подплыл на репульсоре один из медицинских дроидов, принеся ему штаны, рубаху и темную ученическую рясу. Одежда пахла дезинфектантом; стерилизовать все до того, как вносить в медцентр, было обычной практикой. Одежда, казалось, не изменилась, но он знал, что как только наденет ее, ощущение будет такое, словно ее никогда не носили прежде.
С тех самых пор, как его без сознания принесли с дуэльного ринга, он не видел никого и ничего, кроме меддроидов. Никто не пришел навестить его, пока он плавал в исцеляющей жидкости: ни Кордис, ни Каз'им, ни даже Ллокай или Йевра. Он не винил их.
Ситы презирали слабость и поражение. Всякий раз, как ученики оказывались побежденными на дуэльном ринге, их оставляли наедине со стыдом поражения, пока они полностью не восстанавливали силы, чтобы возобновить занятия. Это случалось со всеми, рано или поздно... но никогда прежде не случалось с Зираком.
Он был непобедим, неприкасаем - первый ученик в каждой дисциплине. Он знал все слухи и сплетни. Они звали его сит'ари, совершенным существом. Только вот теперь они больше не будут называть его так. Только не после того, что Бэйн с ним сделал.
Он обернулся к двери и обнаружил стоящую и наблюдающую за ним Гитани.
- Чего ты хочешь? - осторожно спросил он.
Он знал кто она такая, хотя никогда не разговаривал с ней. Со дня своего прибытия она стала для него потенциальной угрозой. Он следил за ней, и видел, что и она следит за ним; каждый изучал и оценивал другого, стараясь вычислить, в чьих руках превосходство. Зирак был на стороже со всеми потенциальными претендентами на свое место, или, по крайней мере, он так думал - пока один из студентов, которого он опасался меньше всего, не сразил его.
- Я пришла поговорить с тобой, - ответила она. - О Бэйне.
Он невольно вздрогнул при упоминании имени, и отругал себя за собственную реакцию. Если Гитани и заметила, то она просто не подала вида.
- Что насчет него? - немногословно поинтересовался Зирак.
- Мне любопытно, каковы теперь твои планы. Как ты намерен разобраться с ситуацией?
Очень сложно было призвать обратно свое былое высокомерие, но он все же смог достаточно презрительно усмехнуться.
- Мои планы принадлежат только мне.
- Ты собираешься отомстить? - не отставала она.
- Со временем, возможно, - наконец признал он.
- Я могу помочь тебе.
Она шагнула в комнату. Даже в этом единственном шаге Зирак увидел, что она двигается с чувственной грацией зелтронской танцовщицы. Он с подозрением сощурил глаза.
- Зачем?
- Я помогла Бэйну победить тебя, - сказала Гитани. - Я распознала в нем потенциал в тот самый момент, как впервые увидела его. Когда Кордис и другие Мастера повернулись к нему спиной, я в тайне передавала ему их уроки. Я знаю, что темная сторона в нем велика. И ее в нем больше, чем во мне. Больше, чем в тебе. Может даже больше, чем в самих наставниках.
Зирак никак не мог уловить суть ее слов.
- Ты так и не ответила на мой вопрос. Ты получила то, что хотела благодаря Бэйну. Зачем теперь помогать мне?
Она уныло покачала головой.
- Я ошибалась в Бэйне. Я думала, что если помочь ему стать сильнее, он примет темную сторону. Тогда я смогла бы учиться у него и отвоевать силу для себя самой. Но он не способен впустить в себя Тьму. Все остальные верят, что его победа над тобой была великой. Только я понимаю, что это было полное фиаско.
Она играла с ним. Издевалась. И ему это не нравилось.
- До Бэйна еще никто не обходил меня на дуэльном ринге! - прошипел он. - Как можешь ты называть его неудачником?
- Ты все еще жив, - просто сказала она. - Когда подошел момент свалить тебя с ног и прикончить, он заколебался. Он не смог заставить себя сделать это. Он был слаб.
Заинтригованный, Зирак ничего не ответил. Вместо этого он решил подождать, пока она не раскроет всех подробностей.
- Он плел интриги и строил планы на протяжении месяцев, чтобы отомстить тебе, - продолжала она. - Его ненависть дала ему силу превзойти тебя... и в последнюю секунду он проявил милосердие, оставив тебя в живых.
- Я даровал ему жизнь во время нашей первой дуэли, - напомнил Зирак.
- Это был не акт милосердия - акт презрения. Ты думал, что навсегда уничтожил его. Если бы ты знал, что в один прекрасный день он встанет на ноги, чтобы снова бросить тебе вызов, то лишил бы его жизни, не считаясь с правилами Академии.
Ты недооценил его. Я знаю, что эту ошибку ты не допустишь вновь. Но Бэйн не мог недооценить тебя. Он знал, что ты достаточно силен, чтобы представлять собой серьезную угрозу. И все же, он не добил тебя, зная о том, что однажды ты решишь отомстить. Он либо слабак, либо олух, - заключила она, - а я не хочу принадлежать ни тому, ни другому.
В сказанном была доля правды, но Зирак по-прежнему не был убежден.
- Ты слишком быстро меняешь привязанности, Гитани. Даже для сита.
Она долго молчала, стараясь придумать, как ему ответить. Затем она вдруг опустила взгляд в пол, и когда вновь подняла глаза, они были переполнены стыдом и унижением.
- Это Бэйн разорвал наш союз, не я, - заявила Гитани, едва выговаривая слова. - Он отказался от меня, - продолжала она, нисколько не пытаясь скрыть горечь. - Он покинул Академию. Он так и не сказал мне почему. Он даже не попрощался.
Внезапно все встало на свои места. Зирак понял ее внезапное желание объединиться с ним против бывшего союзника. Гитани привыкла все контролировать. Привыкла всеми руководить. Привыкла быть той, за кем остается последнее слово. И ей не нравилось находиться по другую сторону баррикад.
На ум тут же пришло старое кореллианское выражение: "Бойся гнева женщины презираемой".
- Куда он направился?
- Студенты говорят, что Кордис отослал его в Долину Темных Повелителей.
Зирак едва не выпалил: "Значит, он уже мертв!", но в последнюю секунду вспомнил предостережение о том, что не стоит вновь недооценивать Бэйна.
Вместо этого он сказал:
- Ты полагаешь, что он вернется.
- Я в этом уверена.
- Тогда мы будем готовы, - пообещал Зирак. - Когда он возвратится, мы уничтожим его.
* * *
По мере того, как Бэйн шагал по опаленному песку коррибанских пустошей, он заметил, что солнце стремительно опускается за горизонт. Он шел часами под его жаром; маленький городок Дрешдэ и храм, который над ним возвышался, остались далеко позади. Они уменьшились до крохотных пятен на горизонте; если бы он оглянулся, то едва бы смог различить их в угасающем свете.
